— Вы любили его?
— Да, очень.
У Зайяда все сжалось в груди. Зачем он ее об этом спросил? Ведь его любовь не волновала. Он беспокоился о Джейн и ее будущем. Он хотел узнать, кем была эта женщина. И, возможно, лучше понять своего отца.
Тара откусила кусочек печенья и вытянула ноги.
— Я думаю, что ты вряд ли хотел бы услышать то, что я тебе сейчас скажу, но это часть всей истории. Я думала, что твой отец очень заботился обо мне. Когда он уезжал, он сказал, что любит меня, но мы оба понимали, что принадлежим к разным мирам. И, конечно, у него была семья.
— Да, — сказал Зайяд с некоторым напряжением в голосе.
— И я никогда не забывала об этом, но просто не могла поверить, что все, что было между нами, было ложью. Что он больше не беспокоится обо мне. Меня убивало то, что он даже не волнуется о новой жизни, зародившейся во мне.
Хотя Зайяд и пришел сюда не для того, чтобы облегчить страдания любовнице своего отца, он понимал, что должен что-то сказать.
— Я уверен, что отец заботился бы о Джейн, если бы знал о ее существовании.
— Если бы знал? — Впервые с момента их первой встречи Тара выглядела настолько взволнованной. — Конечно, он знал, он просто не хотел…
— Мой отец не знал о вашей беременности, Тара.
Она удивленно смотрела на него.
— Он ничего не знал.
— Нет, это просто невозможно. — Тара покачала головой. — Но его помощник сказал, что…
— Этот человек не сообщил моему отцу о ваших звонках и о рождении Джейн. Он думал, что таким образом защищает моего отца и королевскую семью от…
— Не говори этого. — Она подняла руки, словно защищаясь ими от всего негатива, который мог обрушиться ее. — Ты действительно говоришь мне правду? Он никогда не знал о том, что у него есть дочь?
— Нет, он не знал.
— Значит, он не лгал мне. — Это был не вопрос. Надежда осветила ее лицо. Тара помолчала, восстанавливая дыхание. Потом неожиданно она с грустью посмотрела на Зайяда: — Почему ты приехал в Америку, Зайяд? Зачем ты разыскиваешь Джейн? Чтобы рассказать ей о наследстве или посмотреть, достойна ли она того, чтобы принять это?
— И то, и другое.
Тара кивнула, сжав губы.
— Ты не причинишь вреда моему ребенку.
— Я и не думал об этом.
— Она ничего не знает. Я никогда не хотела нагружать ее историями об отце.
— Она должна знать.
Тара помедлила с ответом, потом покачала головой:
— Да, я думаю, ты прав.
— Я хочу поговорить с ней, когда она вернется из Лос-Анджелеса.
— Нет, я сама поговорю с ней, когда она приедет ко мне на следующей неделе. Как бы мне ни было больно, мы все должны знать правду о себе.
Зайяд кивнул, полностью соглашаясь с ней. Правда может оказаться горькой пилюлей, но от нее никуда не денешься, ее придется проглотить.
— А что по поводу моей второй дочери? — спросила Тара.
Зайяд удивленно поднял брови:
— Мэрайи?
Тара грустно улыбнулась:
— Ты нравишься ей все больше и больше. Она уже давно так ни на кого не смотрела. Если честно, то это сильно пугает меня.
— Ей не нужно бояться меня.
— Ты ведь вернешься в Эманд, не так ли? Назад к своей жизни, к своей стране?
— Да.
— И ты собираешься оставить ее здесь одну с разбитым сердцем. Я уже прошла через это, Зайяд. Влюбленная и одинокая. Это совсем не то, чего бы я хотела для Мэрайи.
— Мэрайя не испытывает таких чувств ко мне.
— Может быть, пока нет, но это случится очень скоро. Я вижу это.
— Вы видите…
Она улыбнулась:
— Я чувствую это. Пожалуйста, будь осторожен. С обеими моими девочками, хорошо?
— Хорошо, обещаю.
Попрощавшись с Тарой, Зайяд чувствовал себя совершенно сбитым с толку. Он хотел возненавидеть эту женщину, хотел сказать ей, что совершенно невозможно, чтобы отец любил ее, и посмеяться над ее историей и признаниями. Но он не смог, потому что это было бы лишь реакцией обиженного ребенка.
Зайяд слишком круто забирал на поворотах холма. Он начал чувствовать что-то новое, что-то совершенно неподконтрольное ему самому, и это беспокоило его. Его охватило чувство досады, он почти ненавидел себя за это чувство. Когда это случилось, когда он почувствовал, что женщина волнует его слишком сильно?
Зайяд увидел океан.
И понял, когда именно это случилось. Это случилось после полудня, несколько дней назад, когда Богом посланная ему адвокатша ударилась головой в его грудь.
Зайяд удивил ее.
Мэрайя думала, что после нескольких волшебных процедур в этом салоне они отправятся домой, но это было не так. После последней процедуры к ней пришла женщина и провела в гостиницу, находившуюся в том же здании. Женщина оставила ее в великолепных апартаментах с прекрасным видом на маленькое озеро, в котором плавали утки.
Она объяснила, что все это организовал Зайяд. Он хотел, чтобы Мэрайя расслабилась, а он вернется сюда через час к ужину.
Мэрайя думала, что должна быть шокирована такой щедростью или почувствовать беспокойство по поводу всего происходящего здесь, но она не чувствовала ничего, кроме предвкушения, полностью охватившего ее.
Единственное, что расстроило ее, — это то, что она была одета в повседневную одежду. Мэрайя собирается ужинать в таком прекрасном месте с великолепным видом на озеро в лучах заката, а на ней будут лишь джинсы и футболка.
Конечно, выбор вечерних платьев у нее был небольшой. И что может подойти к забинтованной ноге в домашнем шлепанце?
Но когда она прошла в ванную комнату, то увидела, что Зайяд приготовил ей еще несколько сюрпризов. Ее туалетные принадлежности лежали на полочке, а рядом висели два самых лучших ее вечерних платья и с ними еще одно, которое она видела впервые. Это было прекрасное шелковое платье светло-желтого цвета на бретельках, выглядевшее невероятно дорогим.
Она точно знала, что Зайяд купил его специально для нее и что сегодня вечером она обязательно его наденет.
Быстро приняв душ, Мэрайя тщательно уложила волосы и нанесла легкий макияж, потом она впустила в номер шеф-повара, который доставил ужин, а затем прилегла на кушетке и стала ждать Зайяда. Пока она ожидала его, ее ноздри тревожил соблазнительный запах жареного ягненка и свежего хлеба с розмарином. Мэрайя думала о прошедшем дне… При воспоминании о массаже ее охватило желание, но были и совсем другие чувства, с которыми ей пришлось бороться, — впервые за несколько лет она позволила мужчине тронуть не только ее тело, но и душу.
