— Скорее по привычке, — сухо ответила она, и розовые пухлые губы остались полуоткрытыми, словно она собиралась сказать еще что-то, но не сказала.
— По привычке? — переспросил он, потому что девушка молчала.
— Газета — не единственное, что попадает ко мне по ошибке, мистер Тенфорд.
Мистер Тенфорд. Плохо. Женщины никогда не называют его так, кроме тех, которые работают с ним. Трент напряженно старался вспомнить, за что эта, именно эта, женщина может относиться к нему с такой явной неприязнью. И вдруг понял. Его приятельницы, являясь ночью… другая квартира…
— 12В — да?
— Точно, — кивнула она.
У него дрогнуло сердце. Черт возьми, он же мужчина…
— Так вы и Себастьян Стоун…
— Я всего лишь слежу за квартирой принца в его отсутствие, — разъяснила она, сверкнув зелеными глазами.
Тренту крайне редко встречались женщины, которые были им недовольны, которым он не нравился, на которых не действовало его обаяние. Точнее, еще не встречались.
Девушка перед ним резко отличалась от его приятельниц, но ему очень захотелось увидеться с ней еще…
— Спасибо за газету. И извините меня за эти ночные вторжения. Я собирался зайти к вам и попросить прощения.
— Следовало бы!
— Я был очень занят…
— Все мы заняты, мистер Тенфорд!
— Конечно. Еще раз, извините, пожалуйста. Постараюсь, чтобы мои гости точно знали, как и куда им идти. Но если что, вы без колебаний стукните мне в…
— Вам кажется это смешным? — коротко сказала она.
— Нет.
— Да!
— Быть разбуженным среди ночи — я совсем не считаю это смешным.
— Хорошо, — она подняла подбородок.
— Если только это очень, очень приятная причина.
Девушка прищурилась. Кажется, она уже готова его стукнуть.
— Просто побеспокойтесь, чтобы этого не было уже сегодня.
— У меня сегодня нет свидания.
— Может быть, вам стоит давать им карту? Хотя вряд ли это выход.
Ему нравилась эта девушка. Очень. Может быть, пора расширить диапазон его женщин?
— Они нервничают?
Она кивнула:
— Одну из них мне пришлось провожать прямо к вашей двери.
— Ну что мне сказать? Умненькие девочки не ходят к парням вроде меня.
— Ну да, — еле выдохнула девушка.
— Прошу прощенья, что? — Очень хотелось смотреть, как шевелятся ее губы.
— Ничего. Мне пора.
— Еще раз спасибо, — сказал он вдогонку.
Она обернулась:
— Если бы я сказала «пожалуйста, всегда рада», то солгала бы.
— Подождите минутку.
— Что?
— Если я встречу вас в холле или в лифте…
— Да?
— Можно мне называть вас 12В?
На этот раз она улыбнулась по-настоящему весело.
— Нет, если вы хотите услышать ответ.
— Как вас зовут?
— Кэрри Грей.
— А вы умненькая девочка, Кэрри Грей?
Снова улыбка:
— Боюсь, да.
Трент смотрел ей вслед, смотрел, как покачиваются на ходу бедра. И девочка, и женщина… Какая славная! Очень хорошенькая, по-своему сексуальная, определенно «не его привычный режим питания». Он не врал, говоря, что умненькие девочки у него не бывают. Вовсе не потому, что Трент не любил умных женщин или они не выбирали его. Нет, не то… Дело в том, что он все силы, всю свою энергию направлял на работу. Поэтому вне работы предпочитал все простенькое, совсем несложное.
Вернувшись в свою квартиру, он упал на диван, совсем забыв, что перед приходом Маленькой-Мисс-Соседняя-Квартира собирался побегать.
Развернул газету. Новости, спорт, любимая бейсбольная команда не оправдала надежд… Досадно… Следующая страница… светские новости… А это что?
С больших фотографий во весь разворот газетного листа на него смотрели он сам и Мэри Эндикот, женщина, с которой у него была пара свиданий и которая бросилась с крыши его дома примерно месяц назад.
Заголовок гласил: «Жертва самоубийства накануне своей смерти в объятиях известного плейбоя из АМС».
Трент смял газету и взял ноутбук с журнального столика. Как он и думал, электронный почтовый ящик был полон просьбами и требованиями интервью, комментариями и дополнительными фотографиями его вместе с Мэри.
— Проклятье!
Спустя десять минут зазвонил телефон. Звонили из полиции с требованием интервью совсем другого рода:
— Мистер Тенфорд, ждем вас в полицейском участке для ответов на ряд вопросов.
Глава вторая
С четырнадцати до семнадцати лет Трент Тенфорд жил довольно странно. Родители почти всегда отсутствовали. В его жизни была частная приготовительная школа и няня, немного смягчавшая строгости школы. К моменту половой зрелости у Трента обнаружилась тяга попадать в разные сомнительные ситуации.
Он уходил в свою комнату, объявляя, что собирается готовить домашние задания или поспать, раскладывал подушки на кровати, накрывал их одеялом, а сам вылезал в окно. И шатался с компанией таких же мальчишек по ночному городу. Они пили, сбивали почтовые ящики, включали зажигание в автомобилях, замыкая провода.
В то время Трент и познакомился с холодными, негостеприимными помещениями полицейских участков.
Понятно, как относился к криминальным похождениям сына Джеймс Тенфорд… А для Трента возвращение в отцовской машине из участка было временем, которое он проводил рядом с отцом, пусть оно и сопровождалось обычно неприятной лекцией и парой подзатыльников.
Теперь все это было далеким и туманным воспоминанием. В настоящее время он обеспеченный, уважаемый человек. Идя в полицию, он не испытывал ни страха, ни опасений. Скрывать ему нечего. Но тем не менее Трент прихватил с собой адвоката.
— Спасибо, что пришли, мистер Тенфорд.
— Ну, конечно.
Провести в полиции воскресный день очень мерзко, но ему нравилась Мэри Эндикот. У них не было физической близости, но она была очень славная, и Тренту было больно, что с ней случилось что-то ужасное. Если бы он мог помочь…
В квадратной комнате с выцветшими стенами, освещенной слишком яркими флуоресцентными лампами, Трент с адвокатом Эваном Уоленсом уселись за шаткий стол напротив усталого полицейского лет сорока, представившегося детективом Арнольдом Макгреем.
Детектив с любопытством и какой-то брезгливостью оглядел Трента. И сразу стало понятно, что любые слова Трента детектив изначально сочтет ложью.
