Мамри был облачён в боевую форму японских баньши-командос. И это почётное одеяние было в нескольких местах прожжено струями адского пламени; рваные дыры, оставшиеся после ударов ледяных молний, украшали его. Ледяные молнии были чудовищной силы оружием одного из диких магических народов, обитавших на периферии обитаемой вселенной. Были на форме Мамри и другие отметины боевого происхождения. А от элегантного сюртука не осталось и следа, как и от других элементов цивильного костюма. Лицо Мамри покрывала паутина зелёных, оранжевых и лиловых линий – знаков изощрённых заклинаний. Эти знаки до сих пор являются непременным условием осуществления некоторых заклинаний вещественной магии, и без них не могут обойтись даже те, кто правит в этой части вселенной.
– Нашёл время шутить, – хрипло огрызнулся Мамри. – Гром и молнии, Инфелиго, сдаётся мне, что мы похожи на кучку несчастных, оказавшихся на большом, но готовом развалиться плоту посреди урагана. По-моему, пришло время заключить мир и погасить огонь вражды. Мы оба, судя по нашему виду, вернулись из опасных путешествий. Уверен, нам обоим есть о чём рассказать. Ну с какой стати мы должны даже здесь, в нашем священном зале, отпускать друг другу оскорбительные шуточки? Нельзя быть глупцами, Инфелиго, если мы хотим по-прежнему жить и царствовать.
– Ах, как это благородно, – усмехнулся Инфелиго.
Впрочем, ухмылка его не была слишком вызывающей. Он словно лелеял надежду, что дурные вести коснулись лишь его одного, а остальные члены Совета смогут утешить его радостными новостями.
– Хорошие мысли одновременно приходят в хорошие головы, не так ли, Мамри? – продолжал Инфелиго. – Что ж, тогда я предлагаю сделку: твои новости в обмен на мои. Устроим небольшой базарчик. Причём сторгуемся до того, как придут остальные. Идёт? Ты же знаешь этих… Ауэркан, Пилиардок, да и остальные…
– Согласен, – кивнул Мамри. – Кто первый?
– Оба! Ибо кто мы такие, гром нас разрази?!
Kороткий пристальный взгляд. Глаза в глаза. Секунда – и всё кончено. Древняя традиция требовала, чтобы члены таинственного ордена общались друг с другом при помощи человеческих языков и слов. Но сегодня случай совершенно особый.
– Зелёные Орды проявляют повышенную активность… – задумчиво пробормортал Инфелиго. – Ты уверен, Мамри? Они действительно вознамерились смять и уничтожить заставы мягкокожих на границах мира? А ведь они получили неплохую подготовку у меня.
При этих словах правый угол губ Мамри дёрнулся.
– Да, мой благородный Инфелиго. Зелёные Орды, пожиратели, каменные тени, планирующие сокрушители…
– Это что, вторжение? – напрямую спросил Инфелиго.
– Именно так. Сомнений нет, – вздохнул Мамри.
– Но ведь это безнадежное дело, заранее обречённое на неудачу, – медленно, с расстановкой произнёс демон-воин. – Колдуны мягкокожих…
– …будут заняты тем, чтобы разорвать в клочья себе подобных, – перебил собеседника Мамри. – Разумеется, при том условии, если сведения, полученные мною, являются истинными, мой почтенный Инфелиго.
– Что значит «если»?! – вскипел Инфелиго. – Ты получил всё, что было известно мне, а теперь лопочешь о том, что твоя галиматья может оказаться враньём!
– Полегче, полегче, мой благородный собрат, – скривился Мамри. – Я не сомневаюсь ни в едином сказанном мной слове. Слышится бряцание оружия, вскрыты тайные резервы – видимые и невидимые, военные маги и колдуны срочно набирают запасы силы. Разумеется, всё это – с обеих сторон.
– Похоже, наши хвалёные агенты оказались парой молокососов, – пробурчал Инфелиго. – А что эта жалкая Лоусон? Что сообщает она? Что слышно во всегалактической информационной сети, о чём трещат в эфире?
– Эфир и галактическая сеть забиты воем, плачем и истерическими воплями, – вздохнул Мамри. – Все гадают, что Лоусон докладывает своему начальству. Но ни один файл из её сообщений не попал ни в галактическую сеть, ни в эфир, ни в какие-либо открытые локальные сети. Все окутано строжайшей завесой секретности. Я почти уверен, что даже их президент не в курсе того, что происходит на станции «Бородино». Более того, я тоже не в курсе, чем занимается эта дама.
– Хватит! – рявкнул Инфелиго. – Разве ты ничего не понимаешь? Ты отдаёшь себе отчет, что даже мы, слышишь, Мамри, даже мы не знаем истинного положения вещей?! Как такое вообще оказалось возможным?
– Прошу прощения, что вынужден перебить вас, господа, – послышался в зале ещё один голос.
Аполлион, формальный председатель Совета Семи, видимо, забыл о своей привычке слегка опаздывать к началу заседаний.
– Так получилось, что я непреднамеренно оказался свидетелем нескольких последних реплик вашего разговора, – вежливо признался он. – Приношу свои извинения и позволю себе заметить, что вы абсолютно правы. Оба. Впрочем, через минуту-другую мы поговорим обо всём уже в полном составе Совета.
Мамри и Инфелиго смотрели друг на друга с нескрываемым ужасом в глазах.
* * *
Совет Семи выслушал речь Аполлиона в гробовом, зловещем молчании.
– Итак, почтенные господа, – подвёл итоги Аполлион, – нам по-прежнему катастрофически недостаёт информации. То, что мы получили от посланных Ауэрканом и Пилиардоком лазутчиков, – это ноль. Ноль, выражающийся в подозрениях одного из бравых вояк в том, что Лоусон собирается свалить всю вину на его страну, несмотря на все аргументы против, и в сексуальных мечтаниях и воздыханиях второго относительно всё той же следовательницы из Межпланетной полиции. У нас нет никаких следов, ни единой зацепки, а ситуация между тем осложняется с каждой минутой. Твои подопечные, Пилиардок, завалили эфир и информационные сети гневными воплями, дурацкими требованиями, предложениями захватить злосчастную космическую крепость, чтобы самим детально разобраться в случившемся, а заодно и разобрать русскую станцию по винтику. Твои русские, Ауэркан, ведут себя ничем не лучше, бесконечно твердя об «американской провокации» и так далее в том же духе. У меня складывается ощущение, что кризис выходит из-под контроля. Я, лично я, почтенные коллеги, подчёркиваю – лично я был вынужден охотиться за донесениями мисс Лоусон! Ну на что это похоже? А главное – что мы с этого имеем? Да ничего! Ничего, кроме стонов и причитаний. Какая-то абракадабра из слезливых фраз о застрелившемся дежурном офицере или как его там… да в общем – неважно. А как ведёт себя представитель славного корпуса «Одиссей»? Что скажете, любезный Пилиардок? Или, быть может, почтенный Ауэркан расскажет нам что-нибудь путное, основываясь на донесениях доблестного послушника не менее славной Церкви Меча? Что вытворяют эти кретины? Они, понимаете ли, плюют на приказы и пытаются пристрелить один другого! Кто будет отвечать за эту дуэль, будь она дракой, поножовщиной или перестрелкой?! Я спрашиваю: кто? Неужели было трудно вовремя распорядиться, чтобы эти двое на время прекратили враждебные действия в отношении друг друга? Я чрезвычайно разочарован, уважаемые коллеги. Неужели нам придётся действовать в открытую, чтобы предотвратить войну?.. Похоже, ничего другого нам не остаётся. И я надеюсь, что почтенные господа отдают себе отчёт в серьёзности положения. Если мы не сможем добиться своего, само наше существование будет поставлено под угрозу.
