Точно, именно на это и надо будет нажимать. Старина Линк – известный ублюдок. Но сыграть на его патриотическо-экономических чувствах можно попытаться. Если что и сработает против него, так именно демонстрация ревностного стремления сохранить и приумножить казённое имущество.
– Сэр… Прошу прощения, сэр…
– Что ещё?! – Дэвид вздрогнул, но тотчас же взял себя в руки. – Простите, лейтенант. Я вовсе не собирался кричать ни на вас, ни на кого-либо другого. Похоже, я ещё не до конца очухался, отдельные функции организма восстановлены не полностью. Ничего, скоро всё придёт в норму… Итак, вы что-то говорили?
– Я спрашивал вас, господин майор, не желаете ли вы, чтобы я предоставил вам блок последних информационных сообщений. Просто чтобы вы были в курсе дел, особенно в отношении одного инцидента, когда будете говорить с генералом Линком.
Дэвид тяжело сглотнул:
– Подожди-подожди… Инцидент? Какой ещё инцидент? Вы о чём, лейтенант?
– Ах да, – воскликнул лейтенант, хлопнув себя по лбу. – Вы же спали и ничего не знаете о событиях последних дней! А русские тем временем наворотили такого!.. Они сбили пассажирский лайнер, угробив экипаж и несколько тысяч гражданских лиц…
Остальное Дэвид пропустил мимо ушей.
Так вот в связи с чем его вызывали! Наплевать им на этого Джонса, глубоко наплевать! Всё дело в проклятых русских. Опять они пролили кровь безвинных американцев! А теперь кое-кто решил хорошенько отыграться. Отыграться с лихвой, если уж этот кто-то отдал приказ разбудить раньше срока его, величайшего мастера по отыгрыванию в этой жестокой игре.
Вдруг, словно покойник из проруби, выплыл перед Дэвидом призрак его первого убийства. Из небытия вернулось лицо его первой жертвы. Затем прозвучало имя убитого. Чёрт, уж имя-то, казалось бы, можно было считать намертво забытым. Так нет же… Человек, который вполне мог стать первым свободно избранным президентом России.
Борис Ельцин.
Дэвид почувствовал, что его начинает мелко трясти. Он отказался знакомиться с документами, предложенными услужливым лейтенантом, потребовал снотворное и жадно проглотил таблетку, запив её холодным кофе. Пока он ждал, когда лекарство подействует и наступит тяжёлое, беспробудное забытьё, к первому призраку присоединились другие. Спецназовцы КГБ, преследующие его на улицах старой Москвы. Вот они загоняют его в тупик. Кажется, что всё кончено, ещё минута и – прощай, прощай, Дэвид Келлс, поцелуй себя в задницу.
Вдруг преследователи словно по команде бросают его и спешно уходят обратно – по направлению к Красной площади. Дэвид, не понимая, что происходит, не веря своим глазам, следит из своего ненадёжного убежища за отступлением численно превосходящих сил противника.
Что случилось? Кто и почему отозвал волков, уже загнавших жертву в угол?
Потом он узнал причину поворота событий. Потом, позднее ему всё рассказали…
Через секунду после того, как он выстрелил в Ельцина, кто-то пустил пулю в лоб президенту Соединённых Штатов. Ни дать ни взять – удачный выстрел дуплетом. Два точных попадания, и американский президент валится на тело рухнувшего мгновением раньше первого секретаря МГК КПСС. Президент СССР Михаил Горбачёв, словно в столбняке, обалдело смотрит на лежащие у его ног трупы и даже не пытается бежать или спрятаться. Охрана с обеих сторон тоже парализована на какие-то доли секунды.
Да, старина Ронни, однажды уже раненный, был подстрелен вновь. На этот раз – насмерть. Ничего не попишешь, Рональд Рейган тоже оказался пушечным мясом истории!
Дэвид время от времени гадал: каков из себя тот русский парень, который застрелил Рейгана? Слухи и донесения разведки свидетельствовали, что он не сгинул, а наоборот, поднимался в своем мастерстве всё выше и выше, переходя ко всё более дерзким, трудным и кровавым операциям. Лучший стрелок, снайпер, киллер, лучший боец противника. Кое-кто осмеливался намекнуть, что тот русский парень лишь немногим уступает Дэвиду. Только сам Дэвид мог позволить себе предположить, что русский ему ровня. Если не…
Долгое время Дэвид мечтал о случае, который помог бы выяснить истинное соотношение сил его и неведомого противника. Выяснить раз и навсегда – при личной встрече. Ему даже как-то удалось напасть на слабый, едва уловимый след соперника и раскопать, что принадлежит этот парень к таинственной Церкви Меча. Но на этой информации след и оборвался, причём так, что снова взять его Дэвиду не удалось до сегодняшнего дня.
Сон, тишина и покой – словно ласковая, тёплая, нежная женщина развела руки, чтобы заключить измученного солдата в свои объятия.
Но вдруг даже сквозь отупение и головокружение, вызванное синдромом постоперационного стресса, Дэвид почувствовал чьё-то таинственное присутствие. Он ощутил, как потянулись к нему огромные, острые, мертвенно-холодные когти, как они нацелились вырвать душу из его тела. Он ощутил – не увидел, а именно ощутил – глаза, впившиеся в него пронзительным огнем бриллиантовых граней. В них не было любви или ненависти, не было даже любопытства, а лишь холодное расчётливое зло, не знающее ни прощения, ни жалости.
– Прочь! Изыди! – закричал Дэвид, решив, что перед ним – один из призраков, мучающих его время от времени.
Откуда-то издалека до него донёсся встревоженный голос лейтенанта.
– Ничего, просто сон… Приснилось что-то, – пробурчал Келлс, выдираясь из объятий кошмара и вымучивая на лице улыбку.
Затем присутствие неведомого зла исчезло, и Дэвид почувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы расслабиться и спокойно погрузиться в безмятежный, ой как хорошо заслуженный сон.
Но прежде, чем он успел уснуть, в неспокойную память вновь вторгся вечный соперник Дэвида.
«Чёртов русский! – подумал Дэвид Келлс. – Знать бы, где ты сейчас… уж я бы с тобой разобрался».
А что, если на этот раз чёртовы богини судьбы будут милостивы, то у Дэвида появится вполне реальная возможность встретиться с тем русским в самое ближайшее время. Ведь они оба большие специалисты по неприятным инцидентам и лучшего повода для встречи нельзя и пожелать…
В воображении он уже видел лицо со смазанными, неясными чертами в чуть замутнённом окуляре лазерного прицела.
Отцентровать перекрестие прицельной шкалы. Скорректировать наводку…
Палец Дэвида ласково обнял спусковой крючок.
Один вдох и один выдох. Может быть, ещё один…
Дэвид уснул.
Глава 10
Влад открыл глаза и осознал, что уже вернулся в свою квартиру. «Дома, – подумал он, – чёрт возьми, наконец-то я снова дома!»
Воспоминания были тяжелы, болезненны, мучительны. Только очень тренированная психика могла вынести их. Но забывать было нельзя. Ничего. Как бы трудно ни было вспоминать. Сначала нужно доложить, составить подробный отчёт, и только потом в дымке забытья придёт успокоение, а быть может – и прощение.
