Делфайн разгладила ладонями сине-зеленое покрывало. Цвета Монтаны, как сказала Лидия. Девушка улыбнулась. От Лидии редко услышишь упоминание о тех, кто ей дорог. Об Оуэне она практически не говорит.
– Он замкнутый человек, – пояснила однажды экономка. – Хороший, но жесткий. Ему не понравилось бы, если б начали о нем болтать, так что я лучше помолчу.
Ее слова вполне можно счесть предостережением. Особенно потому, что Делфайн задает вопросы без перерыва, и об Оуэне в том числе.
– Мне придется ненадолго уехать, милочка, – сказала Лидия. – Раз в неделю я готовлю обеды для больных. Справишься одна?
– Конечно! – жизнерадостно ответила Делфайн, пусть это и не совсем правда. Нельзя же Лидии отказаться от намеченных планов потому лишь, что Делфайн необходимо руководство.
Делфайн вскочила, ее браслеты зазвенели. Лидия нахмурилась.
– Днем будем печь хлеб, сними их. А не то зацепишься, поранишься еще. Непрактичны они для ранчо.
– Знаю, но они мне нравятся. Я без ума от дешевых безделушек. Давно-давно их собираю. – Принцессы не носят дешевую бижутерию на публике. Позор был бы неслыханный. – Идите, пока я не передумала, – важно велела девушка, повторяя любимые слова Лидии. И сразу же звонко рассмеялась: Экономка улыбнулась.
– Где только Оуэн раскопал такую милую девочку, как ты? У тебя нет ничего общего с его обычными подружками. – (Брови Делфайн удивленно взлетели.) – Ну, ладно. Вкусы Оуэна меня не касаются, и я знаю – ты не относишься к числу его женщин. Он говорил, ты сестра сокурсника. Но, душечка, как ты мне ни нравишься, домашней работой тебе заниматься никогда не приходилось, поэтому не очень усердствуй, пока меня нет. И, Делфайн не...
– Зажигай плиту, – закончила за нее девушка. – Не буду. Эта плита терпеть меня не может.
– Глупая плита, – рассмеялась Лидия. Когда экономка ушла, Делфайн задумалась, чем бы заняться? Что обычно делают женщины в такой ситуации? Что стала бы делать Лидия?
Лидия начала бы убираться, конечно. Но она все умеет, тогда как возможности Делфайн весьма ограниченны.
– Разве что в комнатах для гостей, где никто не живет, – произнесла Делфайн вслух. Что ей нужно? Швабра, пылесос. Еще ведро и тряпка.
Пару минут спустя Делфайн уже яростно драила ванную, хлюпая водой и разбрызгивая пену.
– Что выделаете? – произнес низкий, глубокий голос за спиной. Резко крутанувшись, Делфайн наступила прямо на недавно сметенную кучку пыли. Чихнула.
В дверях, облокотившись о косяк, стоял Оуэн.
Делфайн проследила за его взглядом и вспомнила, что блузка порвалась. Совсем чуть-чуть, но Оуэн заметил. Ей вдруг стало жарко.
– Подметаю.
– Я вижу. Возможно, мне следует иначе сформулировать вопрос. Почему вы подметаете?
– Учусь.
– За уборку я плачу Лидии.
– Лидия меня не просила убираться. Она не уклоняется от работы.
– Ничего такого я не говорил. Мне и в голову бы не пришло ее упрекать. Просто... вам так важно научиться подметать?
– Мне хочется знать, как живут другие.
– Но не в ущерб себе.
– Никакого ущерба не было.
– Вы чихали. Откуда мне знать, может, это аллергия на грязь? Не думаю, что вам часто приходится трудиться во дворце, подобно Золушке.
Делфайн прыснула. С какой досадой он это произнес!
– Во дворце я многое упустила. Идите-ка вы по своим делам. Это только вторая комната, осталось еще много.
Он огляделся по сторонам. Комната, к удовлетворению Делфайн, просто сияла, пусть даже покрывало на кровати лежало чуть криво.
– Я и ванную вымыла, – похвалилась она. – Сама.
Он ухмыльнулся.
– Не может быть.
– Правда.
– Для принцессы ты просто находка.
– Много ты знаешь принцесс?
– А ты как думаешь?
– Понятия не имею. Андреас говорил, ты очень богат. Захотел бы, мог вращаться в высших кругах. Некоторые мои знакомые принцессы тобой обязательно заинтересовались бы.
Он поднял брови, и ей опять стало жарко.
– Ты краснеешь, Делфайн.
– Вот и нет. Принцессы не краснеют.
– Да? – Оуэн пожал плечами. – Ты здорово здесь поработала.
– Спасибо.
– Но мне кажется, этого довольно.
Делфайн смущенно огляделась.
– Что-нибудь не так?
– Нет, я же сказал: работа отличная. Но предполагалось, что ты будешь развлекаться, а не трудиться, как рабыня... И ты порвала блузку.
– Совсем немножко.
– Очень красивая блузка. Жалко.
– Ты же заявил, что я отлично справилась.
– Так и есть, но... Я только что говорил с Алисой, женой Энниса. Она упрекнула меня в том, что я плохой хозяин. Гостья сидит в доме безвылазно.
– Тебе обязательно перед ней оправдываться?
– Значит... ты не хочешь посетить город, как советовала Алиса?
Сердце Делфайн подскочило. Ей хотелось поехать в город, но эта Алиса – как она посмела упрекать Оуэна?
– Я прекрасно обойдусь без экскурсий, – соврала девушка.
По глазам Оуэна видно было – он ей не поверил.
– Поехали.
– Куда?
– В город. Пообедаем. Без Лидии ты точно ничего не ела.
И она будет сидеть напротив него, глядя в изумительные глаза, слушая голос, от которого у нее мурашки по телу и все внутри трепещет... Будь она неладна, ее чувствительность.
Как ни хочется выбраться на люди, вариантов тут быть не может. Делфайн мгновенно превратилась в стопроцентную принцессу. Выпрямилась в полный рост, прямо взглянула Оуэну в глаза.
– Прошу прощения. Вынуждена ответить на ваше предложение отказом. Я еще не закончила уборку.
Он ухмыльнулся, у нее аж засвербило в кончиках пальцев.
– Остановимся на компромиссе. Я подожду. Ты заканчиваешь эту комнату, потом мы отправляемся.
– Погоди. Я еще не согласилась.
– Согласись. – Оуэн бросил на нее убийственный, зачаровывающий взгляд, сопротивляться которому ни одно живое существо не в состоянии.
Ей не терпелось согласиться. Однако, сведя брови, она выдвинула вперед подбородок.
– Я не Эннис и не Лен.
Ответом была насмешливая улыбка.
– Тут никаких сомнений. – Они стояли друг против друга секунд пять. Не особо долго, но каждая секунда превращалась для нее в вечность в присутствии этого человека. Наконец он слабо, чуть заметно кивнул. – Пожалуйста. Скажи «да», Делфайн.
