- Я не мазохистка, Джексон. Я не собираюсь рисковать жизнью или здоровьем своего ребенка. Джексон кивнул. И ушел с довольным видом. Только через несколько часов, уже после его возвращения, Хелена выяснила причину его хорошего настроения. Она выходила из кухни, развязывая фартук, когда Джон Несбит вкатил в гостиную новый пылесос.
- Эй, Хелена, глянь, что купил Джексон. Разве не здорово?
- Это.., потрясающе, - выдавила девушка, поднеся ладонь ко рту. Он хоть сам понимает, что делает? И зачем? Ей осталось работать здесь всего полторы недели. И куда он денет эту штуку потом?
- Джексон взял меня с собой, - восторженно объявил Джон. - Слушай, он специально выбрал эту модель, на колесиках, чтобы тебе удобнее было таскать его по полу. А еще он убедился, что этот пылесос не ездит слишком быстро и совершенно безопасен. Я никогда еще не видел, чтобы продавцу задавали столько вопросов. Джексон умеет выбрать именно то, что ему надо.
Но когда Джексон появился в дверях и взглянул на Хелену своими пронзительными, стального цвета глазами, девушка не могла не задаться вопросом, чего в действительности он хочет.
Той ночью она лежала в постели, стараясь не думать о Джексоне.
"Наверное, он хочет, чтобы я лучше справлялась со своими обязанностями. Чтобы я была здорова и мы успели закончить все до рождения ребенка. И уехать как можно быстрее".
А чего хочет она?
Ей хотелось покончить с этим немедленно, пока она не увязла еще глубже. Но, кроме того, ей хотелось объяснить Джексону, что его жена была не права. Его никак нельзя назвать холодным, бесчувственным человеком.
Джексон способен на очень сильные чувства. Но тщательно их скрывает, считая, что они касаются лишь его. Это становится ясно, если как следует приглядеться.
Каким надо быть человеком, чтобы купить для своей беременной домработницы пылесос, который никогда больше ему не потребуется?
- Добрым, - прошептала она, закрывая слипающиеся глаза. Великодушным. Мужчиной, о котором не стоит мечтать по ночам.
Хелена уснула и видела во сне Джексона, но по крайней мере этот сон пошел ей на пользу. К утру она придумала способ доказать ему, что его жена ошибалась, но этого было явно недостаточно, чтобы отблагодарить его за доброту.
- Что же это за секретное дело такое, Хелена? поинтересовался Джексон на следующий день. -Что-то связанное с праздником в честь Оливера?
Она покачала головой, поворачивая руль.
- Не совсем. Хорошо, что ты разрешил мне вести машину.
- Врач сказал, что тебе можно. Хелена оглянулась.
- Ты звонил ему?
Неужели на его бледных щеках появился румянец? Не может быть.
- Вообще-то я.., встретился с ним в городе. Намеренно.
Да, это точно румянец.
- Я согласен, что это перебор, но мне хотелось выяснить, не слишком ли я тебя загружаю.
- А теперь ты знаешь, что не слишком.
- Именно так. Добрый доктор объяснил, что ты бываешь счастлива, когда работаешь или заботишься о близких, а сейчас тебе необходимо чувствовать себя счастливой. Похоже, он пытался предупредить меня, чтобы я тебя не расстраивал. Твои братья не единственные, кто беспокоится о тебе.
- Обычное дело для маленьких городков, - согласилась Хелена, пожав плечами.
- Мне кажется, ты сама пробуждаешь в людях желание тебя защитить.
В этом он ошибался. Хелена знала множество людей, не питавших к ней подобных чувств, но не собиралась сейчас углубляться в эту тему.
- Вот мы и приехали, - тихо сказала она, сворачивая на подъездную дорожку.
Джексон взглянул на открывшийся перед ним вид. Скромный белый коттедж рядом с усыпанным галькой пляжем.
- Он кажется мне.., знакомым, - признался Джексон. - Смутно знакомым.
- На это я и надеялась. Я тут кое-что раскопала. У меня есть один знакомый, член исторического общества, который собирает старые гостевые книги. Оказалось, что в этом домике несколько лет подряд останавливался Оливер Дэвис. Думаю, именно здесь ты с ним и познакомился.
Джексон от души рассмеялся.
- Не совсем. Я встретил Оливера в толпе зрителей, возвращающихся с фейерверка на День независимости. И попытался влезть ему в карман. Но однажды он привозил меня сюда. Здесь он выторговал у моей матери разрешение позаботиться о моем образовании.
Он с таким выражением произнес последнюю фразу, что у Хелены кровь застыла в жилах. Какой надо быть матерью, чтобы торговать будущим собственного ребенка?
- Может, нам не стоило сюда приходить? - робко спросила она.
Джексон приподнял ее подбородок длинными, сильными пальцами и повернул к себе ее лицо.
- Прошлое давно забыто, Хелена. Мать махнула на меня рукой задолго до моего рождения. Это место вызывает во мне лишь чувство благодарности за то, что я оказался в нужном месте в нужное время, а Оливер был так добр, что помог мне.
Хелене хотелось бы верить, что Джексон говорит правду. Теперь она пожалела, что не спросила его согласия, прежде чем ехать сюда.
- Все в порядке, Хелена, - сказал он, словно прочитав ее мысли. - Я рад, что мы сюда приехали. Ведь это место, где моя жизнь изменилась к лучшему.
- Хочешь войти? Хозяин сегодня уехал в национальный парк. Он разрешил нам осмотреть дом.
Джексон взглянул на обеспокоенное лицо Хелены и понял: ничто на свете не заставит его признаться в том, что ее предложение вызывает у него страх. Хелена привезла его сюда, потому что хотела сделать ему приятное. И он не имеет права ее разочаровывать. К тому же его действительно обрадовал ее поступок.
Прогуливаясь по дому, некогда безупречному, а теперь пришедшему в упадок, Джексон понял, что действительно нуждался в этом.
- Здесь все как раньше? - тихо спросила Хелена.
- Кое-что. Оконные стекла потрескались, но они и тогда были такими же огромными. Камин точь-в-точь такой, каким я его запомнил, если не считать этих царапин на полке. Мебель вся другая. У этого дивана была ярко-синяя обивка. Оливер обожал яркие вещи.
"И ярких людей", - подумал он.
Оливер спрашивал, разрешит ли мать отправить Джексона в школу. Ему незачем было волноваться. Мать Джексона рада была избавиться от ответственности.
С тех пор Джексон ее не видел. Она никогда не искала встреч, но проведенные с ней двенадцать лет наложили на него отпечаток. Каждая женщина, обвиняющая его в равнодушии и неумении любить, напоминала ему о том, что есть вещи, которые изменить невозможно. И о том же напоминал этот дом.
Но, кроме того, дом напомнил Джексону о его везении. Он получил возможность уехать и заниматься тем, к чему лежала душа. И если умение поддерживать отношения с людьми не относится к числу его талантов, то черт с ним. Всегда полезно помнить о своих недостатках и достоинствах. А Оливер доказал, что у Джексона есть способности, и помог им раскрыться.
