Колин вдруг почувствовала исходящий от него мужской магнетизм. Так близко к нему она стояла впервые за столько лет. Привыкшая к запаху лошади, она ясно ощутила его мускусный, горьковато-сладкий аромат, словно попробовала его на вкус.
— Самое большое разочарование отца.
Его слова застигли ее врасплох, и несколько секунд она стояла, чуть приоткрыв рот от удивления, затем сказала:
— Не глупи, Эймон. Какое же ты разочарование? Если тебе не нравятся лошади, тут уж ничего не поделаешь.
— Но я должен их любить. Мое воспитание, наследственность — все за то, чтобы я любил лошадей, но...
— Не каждый сходит с ума по лошадям, как...
— Как ты?
Колин улыбнулась.
— Я хотела сказать, как твой отец. Но я тоже. Я не могу представить свою жизнь без них.
— Отец не понимал меня. Поэтому тебе также не понять.
Колин смешалась.
Она-то здесь при чем?
Эймон обернулся, и она не успела отодвинуться. Его рука скользнула по ее животу. Он нахмурился и посмотрел вниз. Затем его голова резко дернулась вверх. В его широко раскрытых глазах она прочла изумление.
— Все в порядке, — она печально улыбнулась. — Это не твоя вина. Я все еще привыкаю, что занимаю немного больше места, чем обычно.
— Я не знал.
Она вдруг смутилась собственным положением. Вообще-то раньше она мечтала об этом, но только если бы Эймон был тому причиной. А теперь она стояла под его изучающим взглядом. Кровь теплой волной прильнула к ее щекам.
— Откуда тебе было знать? Объявлений в газету я не давала. Тем более в монгольскую или где ты там был.
— В Перу.
— Перу, значит, Перу. — Она положила руку на поясницу и отступила на шаг к столу.
— Не знал, что ты замужем.
— Женщине не обязательно быть замужем, чтобы оказаться в таком положении. Раздел «Физиология человека» учебника по биологии может это подтвердить. Если хочешь, могу дать почитать.
Эймон проигнорировал ее сарказм.
— Значит, ты не замужем, — словно она только что сказала обратное, повторил он.
— Нет. — Она опустилась на стул, который протестующе скрипнул под ее весом.
— Значит, обручена?
Она помахала руками у лица.
— Колец, как ты видишь, нет. Выводы делай сам.
— Тогда скоро состоится? — уточнил он.
Колин сделала аккуратную стопочку бумаг, положила их в папку и, не скрывая, что ее позабавило его предположение, сказала:
— Нет. С отцом ребенка у меня ничего не вышло, хотя я старалась. Поэтому сейчас нас только двое. — Она посмотрела на него. — Признаться, не ожидала, что ты так старомоден.
— В том, что у ребенка должно быть два родителя, — да.
— В моем случае у него буду только я.
Эймон смотрел на нее и молчал бесконечно долго. Затем, словно не сумев справиться со своим любопытством, поинтересовался:
— Что произошло?
Вопрос закономерный и на первый взгляд простой. Но только на первый и до тех пор, пока Эймон не узнает о том, что ее ответ затрагивает и его. Или о том, что это значило для его отца.
Она никогда не простит себе этой ошибки. Да, так думать грешно, но благодарение богу, что отец Эймона умер. Правда, это не облегчает ее задачи сказать ему правду.
Ореховые глаза Эймона смотрели на нее почти с нежностью. Так, как она хотела, чтобы он посмотрел на нее хотя бы раз, когда ей было пятнадцать.
Нет, она не может сказать ему. Не сейчас. Она скажет, но только не сегодня. Позже.
— Произошло непоправимое.
Это был не совсем ответ на его вопрос, но Эймон понял.
— Мне жаль это слышать.
Но и вполовину не так, как мне.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Когда Эймон вернулся в Килидаф, деревню, которая когда-то была его домом, он не знал, чего ждет от своего возращения.
Того, что Колин МакКенна когда-нибудь подрастет, следовало ожидать, но вот как она повзрослела. Он вспомнил худенькую девочку, которая следовала за ним на ферме по пятам, куда бы он ни шел. Тогда она больше напоминала мальчика и носила неизменные джинсы или, иногда, брюки для верховой езды и всегда запачканные ботинки. Ее сопровождал то один пони, то другой и какая-нибудь добродушная дворняга. Он вспоминал о ней редко, а если такое случалось, думал о ней не иначе как о ребенке, чьи волосы приятно взлохматить.
Вряд ли он отважится взлохматить ее волосы сейчас.
Когда он ехал по знакомым, но давно забытым местам, воспоминания оживали в его памяти. В основном они были не самыми счастливыми, но по истечении стольких лет о некоторых из них было вспоминать одновременно и больно и радостно. Когда же он зашел в офис, то почти подсознательно ожидал увидеть за столом отца, умом понимая, что это невозможно. Какая-то часть его души все еще не верила, что все кончено, и призрак прошлого, демон прошлого остался с ним, а не покинул этот мир вместе с усопшим.
Для него стало неожиданностью увидеть в офисе отца женщину. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы узнать в повзрослевшей и похорошевшей женщине Колин. Еще большей неожиданностью для него стала ее беременность. Ее округлившаяся фигура была столь женственна, а сама она выглядела такой цветущей и восхитительно привлекательной, что ему стоило большого труда отвести от нее взгляд.
То, что отец ребенка ее бросил, вызвало в его душе бурю негодования. Эймон и сам не знал, почему он так остро отреагировал на эту новость. Может, потому, что ему было бы приятно уехать отсюда, зная, что люди, которые окружали его в не самом счастливом детстве, счастливы.
В отличие от него.
Он ехал домой, надеясь, что с Колин все в порядке и он сможет уехать, оставив вести дела фермы ей, если она того захочет. Но выходило, что скоро этим она будет заниматься не в состоянии. Это заставило его задуматься, как ему лучше поступить. Похоже, его краткосрочный визит грозит затянуться. Неизвестно почему, но его волновало, как Колин будет жить после рождения ребенка. Сможет ли она справиться с этим одна?
Эймон глубоко вдохнул.
Проклятье! Все-таки почему его это так заботит? В конце концов, Колин — взрослая женщина и сама способна позаботиться о себе. Ему ни к чему усложнять свою жизнь.
В борьбе со сном после смены часовых поясов он принял душ, поел, побродил по старому большому фермерскому дому, зная, что чем скорее его организм начнет жить по местному времени, тем лучше.
Когда стало темнеть, он вышел на задний двор и увидел Колин, исчезающую в дверях конюшни. Перед собой она толкала огромную тачку.
В два прыжка он преодолел весь двор и настиг ее у открытого стойла.
