Сьерра коснулась его щеки.
— Так почему же она ничего тебе не рассказала? Почему просто сбежала?
— Потому что у нее не оставалось времени. Потому что она была молода, испугана. Ее отец ждал, что она выйдет за меня замуж. Все этого ждали. А она знала, что если откажется, то все равно ничего не выйдет, потому что отец так или иначе вынудит ее согласиться.
— Но тебе-то она могла рассказать!
Доминик пожал плечами.
— Я тоже не дал ей возможности. Отмахнулся от нее, сказав, что ей надо выспаться перед нашей брачной ночью. — Он покачал головой. — Господи, каким же я был болваном!
— Но куда же она отправилась?
— К Эстелле с Морисом.
Сьерра выпучила глаза.
— Ее спрятала Эстелла?
— Скажем так — предоставила убежище. И вот в то время, как оба родителя проверяли весь транспорт, ушедший с острова за последние сутки, Карин спокойно сидела у них под носом. — Доминик усмехнулся. — Она так и осталась здесь жить. Завела себе магазинчик, сделала приличную карьеру. И никто из нас ничего не знал — до сегодняшнего дня.
Снова опустилась тишина. Слышались только звуки океана.
Сьерра размышляла о том, что только что узнала. Какое будущее ждет Карин, Лейси и Натана? Она обратилась мыслями к собственной судьбе и стала гадать, есть ли у нее надежда на счастье.
— Я решила, что Лейси — твоя дочь, — призналась она Доминику. — Когда я увидела Карин, то моей первой мыслью… — Она замолчала, потому что, даже будучи неправдой, это предположение причиняло ей боль.
— Мы с Карин ни разу не занимались любовью. Мы не любили друг друга. В своей жизни я любил всего одну женщину — помимо своей матери, — сказал Доминик с улыбкой. Он коснулся пальцем подбородка Сьерры и посмотрел ей прямо в глаза. — И эта женщина — ты.
Доминик любит ее! Он сказал, что любит ее. И от силы его любви ей стало страшно. Страшно обладать такой властью над другим человеком. Гораздо легче любить самой, чем вызывать ответное чувство.
— Неужели слишком поздно? — спросил Доминик, и в его голосе прорезалась нотка тревоги.
— Поздно?
— Как-то раз ты сказала… — он сглотнул, — что ты… что ты меня любишь… — Он замолк и отвел глаза, но Сьерра все поняла.
— И до сих пор люблю, — сказала она и, обнимая его, ощутила ответное объятие. — Я люблю тебя, Доминик. Люблю. Люблю!
Прошло три месяца.
Перед Фрэнки открывалось прекрасное будущее, и не только потому, что у него теперь была новая почка, но и потому, что у него появился отец.
— Я не верю сказкам, — повторила Пэм на днях, обдумывая предложение выйти замуж за Дэна.
Но Сьерра заметила:
— Но ведь ты веришь в любовь? — И она улыбнулась Доминику поверх головы подруги. — А больше для счастья ничего и не нужно.
Те три месяца, что Доминик прожил со Сьеррой, были лучшими днями в его жизни, и он не поменял бы свою жену на все сделки в мире. Она наполняла радостью каждый день и удовольствием — каждую ночь. Только с ней он чувствовал, что живет по-настоящему.
И Доминик надеялся, что когда-нибудь Карин, точно так же преобразит жизнь Натана.
Когда они вернулись с Багам, Натан как раз собирался снова уезжать, и Доминик, недолго думая, сообщил брату о том, что повстречал Карин не где-нибудь, а на Пеликаньем Рифе, и узнал от нее о том, что на самом деле произошло много лет назад.
— Но все в прошлом, — уверил он Натана, — ведь мы не любили друг друга. — (Натан усмехнулся и продолжил укладывать в чемодан вещи.) — Полагаю, ты спокойно можешь и дальше разъезжать по всему миру, потому что Карин хорошо устроилась и, вероятно, даже не будет возражать, если ты так и не удосужишься навестить ее, — безмятежно продолжал Доминик. — Вот только вряд ли то же самое можно сказать о Лейси.
Натан замер, а потом испытующе посмотрел на Доминика.
— Кто, такая Лейси?
Доминик улыбнулся самым загадочным образом.
— А вот это, старик, ты наверняка захочешь выяснить сам.
Натан уехал на следующее утро. Как он говорил, на Таити, а потом в Лапландию.
— Беги-беги, — заметил Доминик, провожая его в аэропорт, — да только не пропусти самое лучшее, что с тобой случилось в жизни.
Он сам едва не совершил подобную фатальную ошибку.
Доминик по-прежнему любил свою работу, но старался, как можно больше времени проводить со Сьеррой. И вот теперь, едва закончив очередную сделку, он приехал в их дом на Лонг-Айленде. Пэмми, Дэн и Фрэнки, уже вовсю веселились на пляже. Он уселся на песок и стал ждать, когда Сьерра вылезет из воды.
Она не замедлила явиться, окропив его для начала холодной водой, а потом устроившись рядом и прижавшись к Доминику.
— Как хорошо! — вздохнула она. — Как прошло слияние?
— Все в порядке.
— Оно будет плодотворным? — Сьерра играла с его галстуком, постепенно ослабляя его, и Доминик чувствовал, что ему уже не так холодно.
Он прочистил горло и постарался, чтобы голос звучал спокойно, по-деловому:
— Весьма плодотворным.
— Это здорово, — откликнулась Сьерра и, поскольку, она уже развязала галстук, ее пальцы скользнули Доминику под рубашку.
Доминик поймал ее руку.
— Веди себя как следует, — прошептал он. Сьерра невинно улыбнулась:
— Ты о чем?
— Мы тут не одни, — напомнил ей Доминик, хотя еще немного — и ему станет на это наплевать.
— Точно, — согласилась Сьерра. — И мне надо сообщить тебе о еще одном плодотворном слиянии.
Доминик замер, почувствовав в ее словах недоговоренность.
— Сьерра? — Ему показалось, что внутри него свернулась тугая пружина. — Ты…
— По всему выходит, что у нас будет небольшая прибыль примерно через шесть месяцев.
Доминик почувствовал, как от лица отхлынула вся краска, и порадовался, что сидит на песке и не может упасть. У него закружилась голова от неожиданности — и от восторга.
При виде, его ошарашенного лица Сьерра рассмеялась, и Доминик наконец-то обрел дар речи.
— Сьерра, о Сьерра, — проговорил он, привлекая ее к себе в объятья. Она обвила руками его шею, и он прижал ее к сердцу, которое пело от счастья.
— Все будет в порядке, — уверила она его. — Вместе мы справимся с чем угодно, ведь так?
И Сьерра бросила на него взгляд, полный любви.
И Доминик кивнул.
— Так, любовь моя, — сказал он.
