Гиб любил это занятие. Оно открывало перед ним такие же возможности для творчества, как и сама съемка. Оно захватывало его целиком и позволяло отдохнуть душой.
Когда он закончил, было почти девять. Гиб взъерошил волосы и расправил плечи. Он чувствовал себя прекрасно. И почти избавился от беспокойства, мучившего его на протяжении последних двух недель.
Он снова повел плечами, чтобы прогнать неприятные ощущения в затекших мышцах, и распахнул дверь, отделяющую студию от приемной.
– Какого черта ты все еще здесь торчишь?
Хлоя сидела на том же кресле, что и несколько часов назад, и стучала по клавиатуре компьютера.
Она подняла голову и сонно моргнула.
– Ты сказал, чтобы я заканчивала. Но здесь еще много работы. Я ведь должна была заниматься делами Эдит, но была слишком занята после того, как ты уволил Мисти, и…
Это уже чересчур. У Гиба снова заныли плечи.
– Ты давно уже могла закончить, – упрекнул он ее, – если бы не болтала весь вечер с этим, как его!
– С Дэйвом.
– Я знаю, как его зовут!
Хлоя поджала губы.
– Между прочим, это был не Дэйв.
– Что значит, не Дэйв? С кем еще ты могла кокетничать?
– Я не кокетничала! Я разговаривала с Райсом. Завтра мы ужинаем вместе. Будем готовить тайскую еду.
Гиб нахмурился. Надо было больше узнать об этом Райсе, прежде чем везти ее к Марии. Что, если этот парень маньяк-убийца или… хуже того… какой-нибудь пылкий и развратный донжуан? Охотник за невинными девушками?
Гибсон прошелся по комнате, мрачно посматривая на Хлою.
– Что ты о нем знаешь?
– Он пожарный, как и говорила Мария. Но, – Хлоя ослепительно улыбнулась, – не из тех парней, которые разъезжают по улицам на больших красных машинах. Он специалист. Ездит по всему миру. Тушит самые страшные пожары, какие случаются после взрывов на нефтяных месторождениях или стихийных бедствий. Он недавно вернулся из Южной Америки…
Она с упоением принялась рассказывать о недавних приключениях Райса, но Гиб бесцеремонно прервал ее излияния.
– Это Мария тебе изложила его биографию?
– Мария? Нет. Я сама у него спросила.
– Сама спросила? Когда?
– Когда мы ездили на Эллис-Айленд. В прошлое воскресенье.
Гиб нахмурился еще сильнее.
– И вчера, когда мы стирали, – продолжила Хлоя.
Эллис-Айленд – это уже чересчур. Но стирка?
– Ты стирала белье вместе с ним?
Гиб понимал, что не должен повышать на нее голос. Но она это заслужила. Зачем ей только понадобилось заниматься стиркой с совершенно незнакомым человеком?
– Я встретилась с ним по пути в прачечную, и он сказал, что глупо тащиться в такую даль, когда у него в квартире есть стиральная машина.
Гиб застонал.
– Ты чего?
– А он не сказал: «Подойди поближе, мой нежный ягненочек?»
Хлоя рассмеялась ему в лицо.
– Райс не такой. Он знает, что я помолвлена.
Если бы все было так просто.
Гиб в отчаянии покачал головой.
– И он все время помнит об этом?
– Конечно, – жизнерадостно ответила Хлоя. – А взамен я пообещала приготовить для него ужин в субботу.
Неужели она настолько наивна? – удивился Гиб. Но это не его дело. Если Хлоя Мэдсен и пострадает во время своего путешествия в большой город, он будет не при чем.
Но ведь это Джина отправила ее в Нью-Йорк. Сестра будет чувствовать себя виноватой, если с ней что-то случится, если какой-нибудь смазливый пожарник воспользуется ею.
Ради сестры Гиб обязан был вмешаться.
– Так как, ты сказала, его фамилия?
– Я не говорила.
Гиб изогнул бровь и окинул Хлою суровым взглядом.
Она сердито посмотрела на него и буркнула в ответ:
– Вульф. Райс Вульф.
Волк.
Гиб вздохнул. Этого и следовало ожидать.
* * *
В субботу Хлоя собиралась как следует развлечься. С утра она намеревалась посетить Эмпайр Стэйт Билдинг, а после обеда прогуляться пешком по Гринвич-Виллидж. Она обещала Райсу зайти к нему в пять и заняться приготовлением ужина.
Хлоя вымыла посуду после завтрака и уже начала обуваться, когда телефон зазвонил.
– Мне надо подготовить портфолио для потенциального клиента, – прозвучал в трубке грубый мужской голос.
– Что?
– Что слышала. Встретимся в студии через час.
И все… только щелчок и мертвая тишина, в которой Хлое слышались отголоски слишком знакомого голоса.
Она стояла, глядя на телефонную трубку в своей руке. Затем положила ее на рычаг.
– Встретимся в студии, – буркнула она.
Никакого «пожалуйста», никакого «не могла бы ты?» или «я знаю, что сегодня суббота, но мне очень нужна помощь». Ничего. Всего лишь «встретимся в студии».
– Я не обязана подчиняться, – сказала себе Хлоя. – Я могу сделать вид, что он ошибся номером.
Но, естественно, она бы так не поступила.
Это ее работа. Она всегда была ответственной и безотказной. И очень хотела учиться. День, проведенный в студии с Гибсоном, значит для нее гораздо больше, чем экскурсия в Гринвич-Виллидж. Она это знала.
Идти ей не хотелось по другой причине.
Из-за Гибсона Уокера.
* * *
Телефонный звонок вчера ночью прозвучал, словно гром среди ясного неба.
– Это Палинков, – произнес мужской голос с едва заметным русским акцентом. – Дмитрий Палинков. Знаете меня?
О, да, Гибсон знал. Все, имеющие хоть малейшее отношение к моде и рекламному бизнесу, знали всемирно известного русского модельера. Его насыщенные цвета и четкие линии произвели настоящий фурор на прошлогодних показах в Париже и Милане. А в этом году он делал свою коллекцию в Нью-Йорке.
– Я ищу фотографа, – сказал Палинков. – С собственным видением.
Гиб крепче сжал трубку.
– Видением?
– Гм. Я разговаривал с Мэри, – продолжил Палинков, – Кеммерер. Знаете ее?
Да, Гибсон и ее знал. Мэри Кеммерер была его агентом… и одним из лучших агентов в рекламном бизнесе. А, кроме того, она была женщиной «со связями». Она знала всех и вся.
– Мэри упомянула о вас. Я хотел бы увидеть ваши лучшие работы. То есть, те из них, которые вы считаете лучшими. Понимаете, все дело в видении. У вас свое видение. У меня свое. А я ищу фотографа для своей коллекции, чье видение наилучшим образом сочеталось бы с моим. Мэри показала мне некоторые из ваших работ, и я подумал… быть может… вы мне и нужны. У меня есть еще парочка фотографов на примете, – торопливо добавил он. – Я еще не решил. Но я хотел бы увидеть то, что вы… как бы это назвать?… считаете значимым. Тогда я сделаю окончательный вывод. Снимков тридцать, я думаю. Или около того. Вы ведь подберете что-нибудь для меня, да?
