— Шахматы очень похожи на войну. Нельзя просто кинуться в гущу сражения и надеяться, что победишь, — объяснила Маргарет.
— Я знаю многих политических деятелей, которые уверены в противоположном, — пробормотал Филипп. Маргарет пропустила его слова мимо ушей.
— Нужно иметь план действий, Аннабел.
— Это не очень-то интересно. — В голосе девочки слышалось сомнение.
— Интересно будет, когда вы начнете выигрывать. Начнете использовать свой ум в борьбе с противником и побеждать его. Почему бы вам не поставить эту пешку вот сюда?
Аннабел поставила.
Через семь минут Маргарет объявила о своей очевидной победе.
— Он попался. Нужно было бы сделать еще шесть ходов, но его проигрыщ неизбежен.
— Правда? — Аннабел внимательнее всмотрелась в доску.
— Нет, — настаивал Филипп. — Я еще могу выиграть.
— Только если бы я вам поддалась, — возразила Маргарет. — А я испытываю слишком большое уважение к вашему интеллекту, чтобы пойти на это.
— «Женщина никогда не должна побеждать мужчину», — процитировала Аннабел бабушку.
— Поскольку женщины — слабый пол, у них редко бывает такая возможность, — сказал Филипп.
— Имеется в виду слабость физическая, а не умственная, — возразила Маргарет на это замечание. — Я еще не встречала доказательств того, что женщины не так умны, как мужчины.
— Значит, вы не так много наблюдали за обществом, — сказал Филипп.
— Общество доказывает мою правоту! Закон очень мало защищает женщин, поэтому они манипулируют мужчинами, чтобы сделать свою жизнь хоть немного более сносной.
«Манипулируют, как это делала Роксана?» — подумал Филипп и тут же отбросил эту мысль. Роксана была у него под защитой. Ей незачем было беспокоиться о своем положении в глазах закона. Он даже согласился… Он постарался прогнать болезненные воспоминания.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — пожаловалась Аннабел.
— Не важно. — Филипп встал. — Ваша мачеха не права.
— Беспрекословные утверждения не могут заменить обоснованных аргументов, — сказала Маргарет.
— Тема закрыта. Мы едем к Ливенджерам. Маргарет подавила жгучее желание чем-нибудь запустить. в него. Чем-нибудь тяжелым. Как смеет он заявлять, что тема закрыта, просто потому, что у него не хватает аргументов? Из всех мужчин, которых она знала, Филипп Морсби вызывал у нее наибольшее раздражение. Она повернулась, чтобы выйти, и споткнулась об игрушку, лежащую на полу. Филипп схватил ее за руку и рывком притянул к себе, чтобы она не упала.
— Что там говорит старая пословица насчет гордости, за которой следует падение? Маргарет проигнорировала его слова.
— Спокойной ночи, Аннабел. Если хотите, завтра мы еще Доиграем.
— Может быть, — небрежно отозвалась девочка, но и это обрадовало Маргарет. Ведь Аннабел могла просто отказаться от ее предложения, но не сделала этого. Она явно делает успехи в отношениях с этим ребенком.
Глава 13
— Миссис Смит сказала, что утром вы разговаривали с Недом, — проговорил Филипп, как только они уселись в карету.
Маргарет внимательно прислушалась к его тону, чтобы понять, зачем он заговорил об этом. И не поняла. Голос его звучал совершенно безразлично. По крайней мере настолько, насколько он бывал безразличным в общении с ней. Обычно же он казался раздраженным. Ее вдруг охватило едва уловимое чувство сожаления. Но почему ее должно заботить, что Филипп относится к ней как к колючке в боку, с которой приходится мириться? Она ведь не собирается долго притворяться его женой.
— Ну? — Голос его стал резче.
— Что — ну? — спросила Маргарет, — Вы констатировали факт. Вы просите меня прокомментировать его?
Маргарет увидела, что его худое лицо от раздражения окаменело.
— Я спрашиваю вас, по какой причине вы посетили Неда.
— Потому что я уже видела его жену,
— Возможно, для женского ума в этом и есть какой-то смысл, но я нахожу это алогичным.
Маргарет заставила себя удержаться от резкого замечания. «Мягкий ответ смягчает гнев», — напомнила она себе, Хотя у нее и не было достаточных подтверждений этому при разговорах с Филиппом, она предпочла бы в настоящий момент не злить его. Сейчас, когда ей предстоит пережить бал у Ливенджеров.
— Неужели мой вопрос требует такой работы мысли? Или вы не понимаете, что значит «алогичный»?
— Нет, сэр. — Маргарет бросила на него невинный взгляд. — Я просто удивилась, что вы это знаете.
— Что? — рявкнул Филипп и тут же сморщился, потому что кучер от неожиданности дернул поводья и карету тряхнуло.
— Что же касается вашего вопроса, то, когда я разговаривала с Лорейн, она высказала беспокойство о своем муже и мне захотелось поговорить с ним.
— Ей незачем беспокоиться. Я сказал, что позабочусь о них.
— Скажите, Филипп, что бы вы почувствовали, если бы вдруг потеряли все ваши деньги, а лорд Хендрикс сказал бы: не беспокойтесь об этом, я беру вас на содержание? — Глаза его сузились, отвергая это предположение, и Маргарет понимающе кивнула. — Милостыня — плохое утешение.
— Мы говорим не обо мне, а о Неде.
— И поскольку Нед принадлежит к низшему классу, его чувства нельзя сравнивать с чувствами графа. Филипп нахмурился.
— Речь совсем не об этом! Неду нужно…
— Вернуть самоуважение, — сказала Маргарет, не понимая, зачем ей вообще понадобилось спорить с Филиппом. Его ведь не переделаешь. Аристократы не меняются, даже те, у которых есть какие-то представления о милосердии. И пока Филипп не поймет, что объекты его милостыни — живые люди с надеждами и мечтами, такими же, как и у него, милостыня эта неизбежно будет ущербной.
— Должен ли я понимать это так, что, как вы считаете, он должен сам выбрать свой путь?
— Вы ничего не понимаете! Я полагаю, что вы должны дать ему возможность обеспечивать свою семью, найдя ту работу, которую он в состоянии выполнять.
— И что же это за работа?
Этот искусственный тон, словно Филипп приноравливался к слабоумному собеседнику, привел ее в ярость. И все же ей пришлось согласиться, что его вопрос, произнесенный даже таким тоном, сам по себе серьезен.
«Что же может делать Нед, чтобы обеспечить свою семью? — размышляла она. — Он не может быть солдатом, не может быть фермером, но никаких других занятий он не знает».
— Я все еще жду ответа на свой вопрос.
— Мануфактура, — проговорила наконец Маргарет. — Он мог бы работать на фабрике, где производят разные вещи.
— И где же это он найдет такую фабрику, хозяин которой возьмет его на работу? Уровень безработицы высок, можно нанять сколько угодно трудоспособных людей. Зачем же ему нанимать калек?
