Муравьев усмехнулся и пожал плечами:
— Я вас предупреждал. А теперь расскажите мне обо всем еще раз, только теперь со всеми подробностями.
— Что ж… — Денис Грязнов вздохнул, предчувствуя утомительное и занудное обсасывание мелких деталей. — Если вы настаиваете, расскажу…
Их беседа продолжалась еще полчаса, после чего Муравьев ушел, пожелав Денису успехов в «деле поимки особо опасных тварей, отравляющих нам жизнь». Кому «нам» — он не уточнил.
В тот же день Денис Грязнов пересказал свой разговор с Муравьевым «важняку» Турецкому.
— Интересное кино, — резюмировал Александр Борисович, выслушав молодого коллегу. — Миллиардер и компьютерный мошенник — что их могло связывать?
— Хотел бы я знать, — проворчал Денис. — Мне это дело вот где уже сидит. — Он стукнул себя ребром ладони по шее. — Сначала дочка, потом отец, потом вся эта банда молодых хакеров. А теперь еще и гений мирового масштаба. Чем дальше в лес, тем больше волков.
— Странно, что у интерполовцев нет никаких зацепок, — продолжил рассуждать Турецкий. — Пожалуй, придется встретиться с этим Муравьевым.
— Вот-вот, — поддакнул Денис, — встреться и поговори с ним как следует. Как у тебя вообще с этим делом? Продвигается?
По мрачному лицу Турецкого было видно, насколько ему надоело отвечать на этот вопрос. Однако Грязнову он ответил:
— Да как тебе сказать, Дениска… Какие-то подвижки есть. Вот, например, недавно выяснилось, что к повару Соколову приходили какие-то люди. На бандитов эти люди похожи не были. А вот на ментов были.
— Вот это финт! Неужели ты в самом деле думаешь, что здесь замешаны менты?
Турецкий недовольно покачал головой.
— Я ничего не думаю, Денис. У меня для этого слишком мало данных. Я просто собираю факты и пытаюсь на их основе выстроить версию. Да что я тебе объясняю, ты и сам в этих делах не новичок.
— Что правда, то правда, — согласился Денис. — Новичком меня не назовешь. С дядькой на эту тему уже говорил?
— Говорил, — сказал Турецкий. — Он эти данные проверяет. Ему теперь по долгу службы положено этим заниматься. Ты, кстати, позвони ему. А лучше — зайди в гости. По-моему, он до сих пор немного не в своей тарелке после перевода в Главное управление собственной безопасности.
— Его можно понять, — философски сказал Денис. — Кому ж охота сажать своих?
Турецкий гневно сверкнул глазами.
— Это ты глупость сказал, Денис. Разве преступник может быть «своим»?
Денис заметно стушевался.
— Я имел в виду, что преступники, которых он теперь ловит, тоже носят погоны.
— Носят, — согласился Турецкий. — Но это не делает их неприкасаемыми. Бандит всегда бандит, какую бы шкуру он на себя ни натянул. И хватит об этом. Ты, разумеется, уже установил наблюдение за Верой Акишиной?
— Разумеется, — кивнул Денис.
— Думаю, интерполовцы сделали то же самое. Они сильно расстроятся, если твои ребята им помешают.
— Александр Борисович, ты ведь знаешь моих ребят. Их заметить сложнее, чем тень.
— Ну-ну. Как там Татьяна Акишина? С Херсонским больше не встречалась?
— Нет. Они друг другу даже не звонят. Может, почувствовали слежку?
— Вряд ли. Скорей всего, просто осторожничают. Где она сейчас?
— На работе.
— В музыкальной школе?
— Угу.
— Кто за ней следит?
— Филя Агеев.
Турецкий одобрительно кивнул:
— Хорошо. Пусть продолжает слежку. А я съезжу в школу и поговорю с ней. Я тут собрал о ней кое-какую информацию. Думаю, Татьяна Олеговна не откажет мне в беседе.
Глава двенадцатая
Мытищинский след
1
Десантник поставил на стол кружку с пивом и вытер рот тыльной стороной ладони.
Человек, сидевший напротив него, был невысок и коренаст. Свет падал ему на спину, оставляя лицо почти невидимым. Десантник усмехнулся, обнажив крупные белые зубы, и сказал:
— Все у вас не по-человечески. Как у шпионов. В натуре, к чему вся эта конспирация? Боитесь, что у меня в кармане магнитофон?
— Если б я боялся диктофона, я бы здесь не сидел, — спокойно сказал собеседник. — Просто мне не нравится, когда люди, совершающие преступление, называют друг друга по именам. И у стен есть уши, дорогой мой.
— «Уши», «уши», — недовольно проворчал Десантник. — Скорей бы уж все кончилось, надоело мне это ваше дело. Не думал я, что о нем так много будут говорить. Надо было сразу сказать, что ваш Акишин — большая шишка, я бы не подписывался. Да и за пацанов своих я уже не ручаюсь. Достал их этот баклан. Пришьют они вашего терпилу, и что я им скажу? Что нехорошо было обижать старших?
— Не волнуйтесь, скоро все кончится, — успокоил Десантника собеседник. — Я привез деньги, которые вы просили. — Он наклонился к кейсу, который стоял у него в ногах, и пододвинул его к Десантнику.
Десантник взял кейс и положил на колени. Слегка приоткрыл, окинул взглядом содержимое и снова закрыл.
— Здесь не все, — угрюмо сказал он.
— Разумеется. Следующую часть получите после окончания операции. Как и договаривались.
Десантник ощерился:
— Боитесь, что мы откажемся подписываться под мокрухой? Не проще ли было шлепнуть его сразу?
Человек покачал головой:
— Нет, не проще. Пока он жив, менты думают, что это похищение ради денег.
— Менты тоже не лохи, — заметил Десантник.
— Именно поэтому мы и оставляем его в живых, — сказал собеседник. — И вообще, я полагаю, что мы с вами все обсудили в самом начале. К чему теперь эти разговоры?
— Это вы так полагаете, — жестко сказал Десантник. — А жизнь вносит свои коррективы. Слыхали такой лозунг? Короче, мне нужна вся сумма сразу.
— К чему такая спешка? — недовольно спросил собеседник.
— А я вам не доверяю, ясно? У вас ведь как: не обманешь — не поедешь.
— У кого это — «у нас»?
— Сами знаете у кого. Короче, нечего тут базарить. Или башляйте, или забирайте своего терпилу и возитесь с ним сами.
Десантник взял кружку с пивом и отхлебнул большой глоток.
Сидящий напротив него, похоже, пребывал в задумчивости. Наконец он заговорил:
— Мне не нравится, что вы меняете условия сделки в одностороннем порядке. В бизнесе так дела не ведутся.
— Здесь вам не бизнес, — возразил Десантник. — Это жизнь.
— Только исходя из этих соображений я соглашусь на ваше требование. Вы получите всю сумму в течение трех дней. Вас это устроит?
