Сергеев задумался, потом пожал плечами:
— Да нет. Наоборот, он был в прекрасном настроении. И на рыбу набросился так, будто не ел три дня. Конечно, поначалу он немного удивился, что повар сделал ему подарок, отпустил шутку по поводу того, что рыба, наверное, несвежая. Но потом попробовал и остался доволен. — Сергеев еще немного подумал и заключил: — Это все, что я знаю. Больше мне нечего добавить.
Беседа продолжалась еще пять минут, после чего Турецкий удовлетворенно кивнул и потянулся за ручкой, чтобы подписать пропуск.
— Я вернусь в изолятор? — угрюмо спросил Сергеев.
— Нет. — Турецкий подмахнул пропуск. — У нас нет причин для вашего задержания, Никита Андреевич. Постарайтесь в ближайшие две недели никуда не уезжать из Москвы. Возможно, вы нам еще понадобитесь.
— В качестве свидетеля? — осторожно спросил Сергеев.
— Если все, что вы говорите, подтвердится, то да.
Сергеев замялся.
— А как насчет… чека? — слегка порозовев, спросил он.
— Вы его получите, но не раньше, чем закончится следствие. Вам придется здорово помучиться, чтобы обналичить его. — Турецкий протянул пропуск переводчику: — Счастливого пути. И впредь будьте осторожнее, когда едите рыбу с миллиардерами.
— Я эту рыбу в рот больше не возьму, — угрюмо пообещал Сергеев.
3
Персонал отеля «Балчуг», в котором проживал до своей нечаянной смерти мистер Платт, смотрел на Турецкого настороженными, перепуганными глазами.
— Ничего необычного не было, — заверил Турецкого менеджер, невысокий толстячок с розовыми, как у куклы, щечками. — Уезжал мистер Платт обычно рано, приезжал поздно. Вы ведь знаете бизнесменов.
— Сколько он прожил в отеле?
— Три дня.
— К нему кто-нибудь приходил?
Менеджер лишь развел руками:
— Честно говоря, не знаю. Давайте спросим у портье.
Тощий, бледный портье, выглядевший полной противоположностью менеджеру, меланхолично закатил глаза, пошевелил тонкими губами и, вновь выкатив глаза из-под век, сообщил:
— Так точно, приходили. Позавчера. Двое господ. Они полчаса ждали его в холле.
— Вот как? Значит, они не договаривались с Платтом о встрече?
Портье вновь закатил глаза, но на этот раз выкатил их намного быстрее.
— Мне кажется, встреча была назначенная. Когда мистер Платт увидел этих господ, он не удивился, а стал извиняться за свое опоздание.
— Ясно, — кивнул Турецкий. — Раз эти господа полчаса ждали в холле, значит, вы должны были хорошо их запомнить?
Тощий портье посмотрел на розовощекого менеджера. Тот сурово сдвинул брови.
— Вообще-то я их не разглядывал, — сказал портье. — Но память у меня неплохая. — Портье вновь, в третий раз за последние пять минут, закатил глаза, и губы его задумчиво зашевелились: — Один был невысокий и упитанный. Светлые волосы, голубые глаза. Рот… Рот неприятный, маленький, мокрый. И очень подвижный. Когда он говорил, было такое ощущение, что его губы дергаются в разные стороны. Второй… Второй, наоборот, был брюнет. Чернявый, как цыган. Тоже невысокий. Волосы слегка кучерявые, на висках седые. В руках у светлого был портфель. Коричневый, кожаный, с позолоченными застежками.
Турецкий восторженно покачал головой:
— Вам только в милиции работать!
— Ничего сверхъестественного, — возразил портье. — Обычная профессиональная память. Кстати, одеты оба были весьма прилично. Дорогие костюмы, галстуки. По виду преуспевающие бизнесмены. Вот только лица у них были озабоченные.
— Озабоченные, говорите…
Портье кивнул:
— Так точно. Пока сидели и ждали, все время потихоньку переговаривались. Навроде как спорили. А когда мистер Платт вошел, оба вскочили из кресел, как будто Иисуса Христа увидели.
— Он их встретил приветливо?
— Да. Улыбнулся, пожал обоим господам руки, извинился за опоздание… Потом они вошли в лифт и поднялись к мистеру Платту.
— Долго их не было?
Портье наморщил лоб.
— Час или полтора. Вышли оба довольные. Видно, мистер Платт сказал им что-то такое, от чего они здорово обрадовались. Светлый даже руки потирал — вроде как получил то, на что рассчитывал.
— Это все, что вы помните?
Тощий портье вытянул руки по швам и кивнул:
— Так точно. Все.
— Отлично. — Турецкий поднял руку и глянул на часы: — Во сколько вы заканчиваете работу?
— Через два с половиной часа, — ответил портье.
— Сможете приехать в следственный отдел Генпрокуратуры и составить фоторобот этих господ?
Портье вновь глянул на толстого менеджера. Тот пожал плечами.
— Что ж, — сказал портье, — если нужно, я подъеду.
Турецкий достал из сумки визитку и протянул ее тощему портье:
— Перед тем как ехать, позвоните мне. Я объясню, как лучше добраться.
Портье спрятал визитку в карман. Турецкий посмотрел на его угрюмое, сухое лицо с невыразительными голубыми глазами (ему бы охранником в темнице работать) и улыбнулся.
— Кстати, — спросил Турецкий, — а почему вы все время говорите «так точно»? Вы что, раньше были военным?
— Так точно, — отчеканил портье. — Бывший прапорщик Свиридов.
— Как же вас в гостиницу-то занесло?
Портье на секунду задумался, а затем философски изрек:
— Видать, такая судьба.
4
Разговор с Меркуловым состоялся на исходе того же дня. Константин Дмитриевич был строги ироничен. Впрочем, как всегда. Он насмешливо глянул на встрепанного Турецкого, провел ладонью по седым волосам и спросил:
— Ну что, господин «важняк», что удалось узнать?
Турецкий вынул из сумки несколько листков бумаги, сцепленных степлером, и положил их на стол.
— Вот заключение эксперта. В рыбе, которую изволил откушать господин Платт, находился яд. Захочешь узнать какой, полистай эти бумажки. Там все по полочкам разложено, разве что химических формул нет.
Меркулов взял заключение, надел очки и пробежал по нему глазами.
— Гм… Интересно. — Он вновь снял очки и положил их на стол. Посмотрел на Турецкого. — А что с этим… как его…
— С Маратом Соколовым? — Турецкий невесело усмехнулся. — Пропал наш повар. Как в воду канул. Жил он один: ни жены, ни детей, ни собаки. Родственников нет. Соседи по площадке говорят, что редко встречали его в подъезде и ничего не знают о его жизни. Коллеги по ресторану отзываются о Соколове как об отличном работнике. За два года работы в ресторане он ни разу не опоздал, ни разу не получил жалобы. В книге отзывов ресторана по поводу его стряпни сплошные восторги. Особенно господину Соколову удавались блюда из рыбы.
