Кроме того, к нему был прикреплен файл, содержащий уже гораздо больше слов.
«В том, что мужчины живут меньше, виноват образ их жизни.
Ученые все больше склоняются к мнению: тот факт, что мужчины живут гораздо меньше женщин, связан не с физиологическими особенностями, а со стилем жизни. Мужчины чаще женщин погибают насильственной смертью, и они меньше обращаются к врачам, если плохо себя чувствуют. Мужчин учат не реагировать на боль и симптомы болезни. Порой изменить поведение мужчин бывает сложнее, чем изменить их физиологию. В числе профессий, рискованных для жизни мужчин, в исследованиях международных экспертов в первую очередь фигурируют: журналисты, шахтеры, юристы…»
Это уже выглядело, как неприкрытая угроза. Про наркодилера Мюллера можно было забыть — другие угрозы появлялись сами собой.
Взвинченный Гордеев сперва позвонил в «Глорию» — компьютерному гению Максу — и попросил его попытаться вычислить адресата, заодно Поинтересовался, когда же будет подготовлена справка на Мишеля Блана. И — неслыханная вещь, оказалось, что Макс сделал эту справку в тот же день и забыл про нее напрочь. Обещал выслать немедленно. Зная ею не первый день, Гордеев не сомневался, что это не тупая отмазка, а все так и было: вероятно, компьютерщик оказался увлечен какой-нибудь технической проблемой, которая заслонила весь белый свет. Собственного, белого света в его подвале и не было.
После этого Гордеев, не сдержавшись, снова позвонил Турецкому и рассказал и про поступившее письмо, и про телефонный звонок с угрозой, прозвучавший, едва он договорился с новой клиенткой о том, что займется ее делом. Турецкий посетовал на то, что Гордеев сразу не поставил его в известность, но довольно уверенно заявил, что психовать из-за этого не стоит. В конце концов электронное письмо еще не террористический акт.
— И даже если там есть какой-нибудь вирус, — хохотнул Александр Борисович, — через клавиатуру или экран он тебе не передастся.
— Да я сам понимаю, — пробормотал Гордеев. — Просто, Саня, поддостали они меня. Сперва этот бандит в Испании по голове дал, теперь еще вот электронное хулиганство… Настроения, знаешь ли, не добавляет.
— Ты же сам вроде сказал, что это не звенья одной цепи, — заметил Турецкий.
— Так мне от этого еще тяжелее!
— Хм. Ты опять, что ли, в депрессию впасть намерен?
— Какую еще депрессию?! — вспылил адвокат..
Турецкий засмеялся и отключился.
Гордеев несколько минут сидел как громом пораженный. А ведь действительно! За всеми проблемами последнего времени он и думать забыл о своей апатии к жизни. Значит, что же? Значит, этот неприятный период закончен? Значит, снова можно наслаждаться проблемами и неприятностями?
Перезвонил Макс, сказал, что почтовый ящик, из которого писали Гордееву, он взломал в два счета. Что больше никаких писем там нет и что ящик был создан только сегодня утром — очевидно, для переписки с ним, Юрием Петровичем. И что за ним, за этим ящиком, можно установить наблюдение. Теоретически возможно засечь телефон, с которого им будут пользоваться.
Гордеев попросил сделать это для него. Если не трудно.
— За деньги для нас, — сообщил Макс, — ничего не трудно! Ну что, справочку посмотрели?
— О черт, я и забыл!
— Ну вот, — обиженно прогудел Макс, — а говорили — срочно, срочно…
Гордеев моментально исправил оплошность, залез в почтовый ящик и выудил оттуда заказанную справку.
«Мишель Блан, его семья и бизнес.
В 1990 году во Франции умер Жан-Люк Блан — владелец журналов, машин, самолетов. И еще — крупнейшей во Франции компании по производству арманьяка. Когда этот человек попадал в затруднительные ситуации, он любил повторять: «Что бы на моем месте сделал Джон Уэйн?», имея в виду знаменитого американского актера, прославившегося в вестернах. В отличие от своих детей, ведущих ныне довольно скучный буржуазный образ жизни, Жан-Люк Блан выстроил свою жизнь как приключенческий роман, как захватывающий американский вестерн. Выходец из заурядной семьи, он сумел поставить под свой контроль мощные отрасли французской индустрии. Но когда он умирал в элитной французской больнице от инфекции в результате перенесенной операции, ему не могли помочь ни любимый киногерой, ни вся мощь его промышленной империи. Франция — это не Америка и не Россия. Здесь практически невозможно стать миллионером, если вы не родились в соответствующей семье. Но для Жан-Люка Блана слова «невозможно» не существовало. Всю жизнь он занимался тем, что превращал свои фантазии в заводы и капиталы. Может быть, феноменальным успехам этого человека, родившегося в 1932 году, способствовало то, что он был земляком Д'Артаньяна, гасконцем — таким же прямым, упорным, бесстрашным и хитроумным, как и литературный герой.
По образованию Блан был простым инженером, но он уже в юности научился использовать то, что во Франции дороже золота — связи. Его однокашником по институту оказался сын владельца знаменитой авиационной фирмы «Рассо». Это открыло Блану дорогу в мир крупного бизнеса. Начав в конце пятидесятых годов работать в компании «Рассо», Блан вскоре получил предложение перейти в небольшую семейную фирму, в которой тогда числилось около тысячи сотрудников. Блан рискнул расстаться с процветавшей компанией и связал свою жизнь со скромным предприятием по производству электроники, работавшим на оборону. С юности Блан-старший любил технику и занимался производством различных механизмов. Но…»
Гордеев пролистнул эту страницу, она была ему неинтересна.
«…У Блана было пятеро детей, так что его колоссальный капитал, оцениваемый в три с половиной миллиарда долларов, был распылен между ними…»
И что же? Ага, вот.
«…Третий сын Блана — Мишель унаследовал арманьячную империю «Петит Шампань», которую его отец скупил по долговым векселям еще в шестидесятых годах двадцатого века. Мишель Блан не отличался энергией своего отца, и единственное, что он от него унаследовал помимо денег, — это любовь к кино. Неоднократно он пытался стать кинопродюсером, но трижды его проекты проваливались в прокате, и в конце концов он успокоился, довольствуясь комфортной ролью зрителя, ну и, конечно, бессменного поставщика элитного французского напитка.
Мишель Блан холост и в свои сорок лет по-прежнему считается одним из самых завидных женихов Франции. Он живет в Монте-Карло. У него есть двое детей, родившихся в результате связей с секретаршей компании и бразильской королевой красоты. Детей этих он с легкостью признал и своими заботами не обделяет. Однако желтая пресса Франции, тщательно следя за его личной жизнью, делает вывод, что Блан не стремится связывать себя узами брака с кем бы то ни было. Исключение составили отношения с русской актрисой Милой Монаховой. Монахова снялась в ролике, в котором рекламировала арманьяк, выпускаемый на заводах Блана, и виноторговец не смог не обратить внимания на столь обворожительную и знаменитую женщину. Блан прислал Монаховой ящик арманьяка и в дальнейшем присылал его на праздники и на ее день рождения, так что этим замечательным напитком актриса была обеспечена впрок. Роман же у них был недолгим — он длился всего неделю или дней десять. По слухам, Блан потерял голову и хотел жениться, по другим — выгнал русскую актрису из своего дома. В любом случае вскоре Монахова вышла замуж за американского драматурга Эммануила Зингера, и интерес к ней Блана окончательно иссяк. Видимо, он по натуре вообще не боец.
