— Как ты лишился слуха? — спросил Джек.
Мальчик передернул плечами, он явно был в замешательстве и не хотел отвечать на вопрос.
Джек продолжал:
— Все, что ты должен сделать, это сказать правду. Это все, что мы хотим услышать. Просто расскажи нам правду.
— Это был несчастный случай, — нехотя выдавил Брайан.
— Несчастный случай, — повторил Джек. — Как это случилось?
— Я сам во всем виноват.
— Ты сам лишил себя слуха?
Мальчик кивнул.
— Как ты это сделал?
Брайан отвел глаза в сторону.
— Наушники.
— Ты слушал громкую музыку, не так ли, Брайан?
— Да.
— На протяжении многих месяцев ты надевал наушники, постоянно увеличивая при этом громкость. Правильно?
Мальчик снова кивнул в знак согласия.
— Всякий раз, когда ты проделывал это, твой слух понемногу ухудшался. К тому времени, когда тебе исполнилось пять лет, ты стал совершенно глухим.
Брайан не ответил, но слова Джека предназначались, главным образом, для присяжных.
— Это так, Брайан?
— Да.
Джек подошел ближе. Он был уверен, что знает ответ, но он должен был задать вопрос. Пришло время проверить его версию, и он страшно сожалел о том, что проверять ее придется на Брайане.
— Почему ты так поступал, Брайан?
Мальчик покачал головой.
— Брайан, твои мама и папа часто ругались?
Мальчик подождал перевода, потом сказал:
— Да. Все время.
— Твой отец когда-нибудь бил твою мать?
И снова пауза. Брайан обвел глазами зал суда, явно ожидая помощи. Наконец он ответил:
— Да.
— Она плакала?
Брайан утвердительно кивнул.
— Она кричала?
— Да.
— Как ты себя чувствовал, слыша, как мама кричит и плачет?
— Не очень хорошо.
— Плохо?
— Ужасно.
— Настолько плохо, что ты больше не хотел ничего слышать? — спросил Джек.
— Да.
Прокурор вскочил с места.
— Судья, мне очень не хотелось вызывать сына обвиняемой для дачи показаний, но я хотя бы старался быть кратким. А то, что происходит сейчас, вообще не укладывается ни в какие рамки.
— Протест отклонен. Но, мистер Суайтек, ведите себя деликатнее.
«Ведите себя деликатнее, — подумал Джек. — Если бы он только знал».
— Да, ваша честь. — Джек повернулся к свидетелю и спросил, — Брайан, ты когда-нибудь сердился на своего отца?
— Иногда.
— Твои мама и папа поссорились в ту ночь, когда погиб твой отец?
— Да.
— Она кричала?
— Я не мог этого слышать.
— Но ты видел, как они ссорились, не так ли? — продолжал Джек.
— Да.
— И в голове у тебя отдавались их крики?
На лице ребенка появилось страдальческое выражение.
— Да.
— Получается, что, несмотря на глухоту, ты все равно слышал крики мамы. Они отдавались у тебя в голове?
Юный свидетель кивнул.
— Твой отец бил маму той ночью?
— Я не помню.
Джек почувствовал, что ребенок лжет. Но на теле Линдси не были обнаружены следы побоев, когда в дом прибыла полиция и нашла тело Оскара.
— В ту ночь твой отец сделал что-либо с твоей мамой? Что-либо, отчего ты вышел из себя?
Мальчик задрожал всем телом.
— Он заставил ее делать кое-что. То, что заставлял всегда.
— Что именно?
— То, что она делала с лейтенантом Джонсоном.
Джек глубоко вздохнул. Он должен был довести допрос до логического завершения, но не был уверен, что у него хватит на это сил.
— Брайан, — произнес он напряженным голосом. — Ты видел вещи, которые делали твой отец и лейтенант Джонсон?
— Я знаю, что они делали.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что они отвели маму в спальню. И заперли дверь.
— Ты видел, как они входили в спальню?
— Да.
— Сколько раз ты видел, как это происходит? В течение скольких ночей?
Ребенок пожал плечами.
— Более одного раза?
— Да.
— Более пяти раз?
— Да.
— Более десяти раз?
— Да.
— Это случалось много раз на протяжении длительного времени, не так ли, Брайан?
Мальчик кивнул.
Джек изо всех сил старался оставаться хорошим адвокатом и вести перекрестный допрос по правилам. Но он был человеком, и с его стороны было вполне естественно сопереживать мальчику, который, в конце концов, потерял мать. Джек испытывал то же самое чувство гнева, когда узнал, как он сам лишился матери. Ему часто хотелось найти кого-нибудь, кого можно было бы обвинить в этом, на кого можно было бы направить свой гнев. В этом смысле у Брайана было преимущество. Он знал, кто встал между ним и его мамой. Он точно знал, кто должен ответить за все.
— Мистер Суайтек, у вас еще есть вопросы? — поинтересовался судья.
Джек заставил себя встряхнуться и сосредоточиться на стоящей перед ним задаче. Брайан уже ответил отрицательно на вопрос, стрелял ли он в своего отца, поэтому не было смысла возвращаться к этой теме. Джек, однако, решил зайти с другой стороны.
— Брайан, — спросил он серьезным тоном, — тебе когда-нибудь хотелось, чтобы твой отец умер?
Брайан посмотрел на Джека, потом перевел взгляд на женщину, которая жестами повторяла вопросы. Ему исполнилось всего десять лет, но, похоже, он уже умел чувствовать подвох и ловушку. Джек видел, как он ерзает на стуле, как обдумывает вопрос, который заставил его разрываться на части. Одна часть хотела ответить, другая — нет.
Еще никогда Джек не чувствовал себя так плохо, ему казалось, что он умирает, но он должен был получить ответ.
— Брайан, пожалуйста, ответь мне. Тебе когда-нибудь хотелось, чтобы твой отец умер?
По щекам мальчика ручьем потекли слезы. Он кивнул и сказал:
— Много раз.
Джек не мог заставить себя пошевелиться. Другой адвокат на его месте наверняка задал бы следующий вопрос, являющийся логическим продолжением предыдущего, но Джек не мог этого сделать. Он и так причинил Брайану слишком много боли. Поэтому он решил оставить все, как есть.
