— Лев Семенович, это Иванова.
— Что там у тебя?
— Лев Семенович, фамилия того жмурика, который отравился водкой, была случайно не Коваленко?
Король молчал, видимо, раздумывая, отвечать мне или нет.
— Лев Семенович, — успокоила я его, намекая на должок, — я вас больше никогда не побеспокою, если вы ответите мне.
— Настырная ты девка, — протянул он, — да, это он.
— А жил он случайно не на Рыбинской улице в частном доме?
— Ты и это знаешь? — искренне удивился он.
— Спасибо, Лев Семенович, прощайте.
— Может, еще свидимся, — ответил Король и повесил трубку.
Ну, вот и все. Значит, звонили из квартиры Андре Жофруа. Интересная картина получается…
* * *
Бергефилд
27 мая
18 час 15 мин
Миссис Томпсон — приходящая домработница Джона Горбински — укатила на своем стареньком «Форде». Заперев за ней дверь, я устроилась перед телевизором, но, переключая каналы, никак не могла выбрать подходящий.
Из полудремы меня вывел шум гравия под колесами подъехавшего автомобиля.
«Джон приехал с работы», — подумала я, но, подойдя к окну, увидела коричневый «Бьюик».
Родственнички пожаловали.
Я сбросила халат, влезла в джинсы, натянула майку. Они не знают, что я здесь. Спрятавшись между шторой и диваном в гостиной, стала ждать. Когда я присела, то почувствовала в заднем кармане джинсов какую-то штуковину, которая давила мне на ягодицу. Черт, это же нож, тот самый, который я взяла в качестве компенсации у мексиканских роллеров. Я вынула его из кармана.
Дверь открылась, и вошла Сердюкова, за ней Нэд Силвер. Щель между диваном и шторой позволяла мне наблюдать за происходящим в гостиной.
— Значит, ты думаешь, что он согласится? — посмотрела на Нэда Сердюкова.
— Девяносто девять процентов, что согласится, — ответил он и подошел к бару.
Открыв дверку, достал прямоугольную хрустальную бутылку.
— Тебе виски с содовой? — спросил у Натальи, которая, обойдя гостиную кругом, направилась к дивану, за которым я пряталась.
Я затаила дыхание. Сердюкова устроилась на мягком сиденье. Теперь нас с ней разделяла только диванная спинка, я даже почувствовала аромат ее терпких духов.
— Нет, чистый.
— Натали, сходи, пожалуйста, на кухню, поищи лед, — попросил Силвер.
Сердюкова нехотя встала со своего места и вышла из гостиной.
Силвер, убедившись, что его спутница вышла, снова подошел к бару и достал бутылку вина. Держа бутылку в левой руке, правую он засунул в карман пиджака и вынул оттуда какой-то небольшой цилиндрик.
Это же шприц. Он что, собирается ширнуться? Нет, что-то другое. Зажав шприц в кулаке, он большим и указательным пальцами снял колпачок с иглы и, проткнув фольгу и пробку, ввел содержимое шприца в бутылку с вином.
Аккуратно поставив вино на прежнее место в баре, он поднял с пола упавший колпачок, опустил его вместе со шприцем в карман.
— Натали, у тебя все в порядке? — крикнул он в сторону кухни.
— Иду. — Сердюкова вошла, неся перед собой серебряное ведерко для льда.
Положив лед в бокалы, Наталья с Нэдом устроились в глубоких креслах, стоящих рядом со столиком. Сделав по нескольку глотков виски, они почти синхронно закурили.
Марихуановый дым поплыл по комнате, по крайней мере у одного из них сигарета была с травкой.
— Что-то Джон задерживается, надо было предупредить его, что мы приедем. — Нэд посмотрел на часы, висевшие над камином.
— Сейчас будет, куда он денется, — успокоила его Сердюкова, хотя ее бегающий взгляд и суетливые движения рук, которыми она поправляла лежащую на коленях сумочку, говорили о ее нервозном состоянии.
Как бы подтверждая ее слова, к дому подъехал «Кадиллак» Джона Горбински. Через широкое окно можно было видеть, как Джон вышел из машины и направился к дверям.
— Какого черта вы здесь делаете? — спросил он, увидев гостей, и поморщился от сладковатого дыма.
— Не кипятись, Джон, — миролюбиво начал Силвер, — у нас к тебе есть предложение, которое может тебе понравиться. Это касается наследства.
— Ну, что ж, я выслушаю вас. — Он сел на диван. — Только покороче.
— Хорошо, Джон. Так вот, Натали является наследницей Эрика, она может получить около двух миллионов. Но ты, конечно, против этого. Я говорил с адвокатом, если ты будешь опротестовывать ее права, найдешь свидетелей, которые подтвердят, что Эрик собирался развестись с ней, даже тогда у тебя не слишком много шансов выиграть процесс. Ты согласен?
— Что дальше?
Мне не было видно Джона, но по интонации можно было предположить, что он хочет побыстрее со всем этим покончить.
— Дальше вот что, Джон. Натали готова отказаться от прав на наследство, если получит от тебя чек на один миллион. Это еще не все, Джон. Я тоже готов отказаться от своих прав.
— Что-то я плохо соображаю, тебе-то какой смысл отказываться?
— Все очень просто, Джон, — нам срочно нужны деньги, а судебный процесс может затянуться. Если же ты согласишься отдать нам по пятьсот тысяч, мы можем все получить уже завтра. Ну как, ты согласен?
Повисла минутная пауза.
— Хорошо, согласен. Встретимся завтра в двенадцать в офисе Патрика Овералла.
— Я так и знал, что ты согласишься, Джон. Давайте скрепим нашу договоренность бокалом вина. У тебя есть вино, Джон?
Силвер, не дожидаясь ответа Горбински, достал из бара бутылку, откупорил ее и, разлив вино по фужерам, предложил присутствующим.
Горбински подошел к столу, Сердюкова тоже поднялась из кресла.
— Ну, за нашу договоренность, — произнес Силвер, и они соединили фужеры.
— Не нужно с ними пить, мистер Горбински. — Я поднялась из-за своего укрытия, с удовольствием выпрямляя затекшие ноги. — Тебе я тоже не советую, — посмотрела на Сердюкову.
Нужно было видеть лица Сердюковой и Силвера. С них мигом слетела вся их спесивая самоуверенность.
— Да пошла ты. — Она презрительно скривилась и залпом осушила фужер.
— Тем хуже для тебя, Натали, Нэд отравил это вино. — Я не сводила с нее глаз.
Не знаю, какой яд был впрыснут в вино, но действие его оказалось не мгновенным. Сердюкова опустилась в кресло и таращилась на Силвера.
— Ты хотел один все заграбастать, сукин сын, вот почему ты так легко отказался от своей доли. — Сердюкова с ненавистью смотрела на Силвера, на ее лице застыло злобное выражение.
— Вот именно, он хотел заграбастать все, ведь так, Нэд? — Я повернулась к нему. — Помнишь вечеринку у Торнтонов? Ты там еще в пылу священного негодования назвал сволочами убийц Эрика, хотя к тому моменту ни я, ни Бриджит не сказали, что он был именно убит. Ты прослушал, я произнесла: «погиб». Но ведь ты знал, что с ним произошло. Так что сволочами оказались ты, Наталья и Жофруа…
