Гонорары в то замечательное время платили в основном черными купюрами, разбавляя небольшую часть беленькими, чтобы не раздражать налоговые органы. И тут Владимир Викторович совершил недопустимую на тот исторический момент ошибку. Жадность фраера сгубила, говоря литературным языком. Решив сэкономить на налогах, зарегистрировал себя в качестве индивидуального предпринимателя, указав в графе «Род деятельности» литературное и исполнительское творчество. Частные предприниматели платили государству податей чуть меньше, чем физические лица. В графе «Название предприятия» вывел «Копыто пегаса». Звучно и по теме.
Ровно через три дня после регистрации, когда индивидуальный предприниматель заканчивал очередную главу «Лифта в никуда-2» на купленной в комиссионке машинке, в квартиру настойчиво позвонили. Решив, что из школы вернулась дочь, он открыл, не спрашивая. На пороге стояли два моложавых субъекта с выражением лиц боксеров перед боем за звание чемпиона мира.
— Верещагин? — не поздоровавшись, спросил первый, физиономией напоминавшей зубастого Колобка, облаченного в спортивный «Адидас» и высокие кроссовки. Только испечен он был не из теста, а из черных металлов.
— Да, — признался удивленный криминальный писатель.
После этого визитеры, легко отодвинув его в сторону, прошли в гостиную, она же рабочий кабинет, уселись на диван и закурили, стряхивая пепел прямо на югославский палас, купленный когда-то по записи. Второй вполне мог бы сыграть роль серийного убийцы из «Лифта», если бы книгу решили экранизировать. Особенно впечатляли выбоины на лице. То ли шрамы от картечи, то ли последствия проказы. Первый, не спросив разрешения, взял со стола яблоко и смачно откусил сразу половину.
— В чем дело? Вы кто такие? — не очень уверенно возмутился Владимир Викторович, ощущая легкий озноб.
— Короче, слушай сюда. — Железный Колобок затянулся и пустил струю дыма в направлении машинки. — Ты вроде как барыгой стал. Частным предпринимателем. Верно?
— Вообще-то, я писатель, — указал на машинку беллетрист.
Визитеры переглянулись, затем первый расстегнул молнию «Адидаса» и извлек из наплечной кобуры сложенный вчетверо лист одиннадцатого формата с отпечатанным на принтере каким-то списком. Провел мускулистым пальцем по строчкам и остановился в нижней трети.
— Индивидуальное предприятие «Копыто пегаса». Хозяин — Верещагин. Твоя контора?
— Моя, — застенчиво подтвердил частный предприниматель.
— Ну а чего тогда Му-Му насилуешь? «Крыша» есть?
— Что? — переспросил Владимир Викторович, по инерции глянув на потолок своей малогабаритки.
— Прикрывает тебя кто, чепушила?
— Ни-никто.
— Теперь будем мы. — Колобок щелкнул авторучкой и сделал отметку в списке. — Короче, хочешь барыжить спокойно, каждого двадцатого по пятнадцать процентов прибыли.
— Иначе в офис граната влетит. Нечаянно, — мрачно пообещал второй, ножиком, которому обзавидовался бы и Рэмбо, обрабатывая ноготь большого пальца руки, словно девушка пилкой.
— Подождите… Это какая-то ошибка, — попытался объяснить Владимир Викторович, до которого наконец дошло, о какой «крыше» шла речь, — я не занимаюсь спекуляцией. Я пишу книги. И никакого офиса у меня нет. Я работаю прямо здесь.
— Ну, значит, сюда влетит, — невозмутимо ответил любитель маникюра.
— Пиши хоть книги, хоть письма предсмертные — нам по барабану. Мы за «Копыто пегаса» базарим. Короче. Каждого двадцатого по пятнадцать процентов прибыли. И не вздумай продинамить. Отмониторим. У нас все под контролем.
«Это уж точно», — подумал несчастный предприниматель, прикидывая, каким образом так быстро в организованные преступные круги просочилась информация о «Копыте пегаса». Ладно бы, это был нефтяной терминал или страховая компания. Сделал дедуктивный вывод, что не иначе как из налоговой. А значит, и данные с банковского счета рано или поздно попадут в преступные лапы мафии. Если уже не попали.
Догадка блестяще подтвердилась.
— Не сойдутся проценты, пеняй на себя. Утаишь копейку, проблем будет на рубль. И не вздумай левый счет открыть. Все равно найдем, — пообещал Железный Колобок, убирая список обратно в кобуру. — Хочешь, будем присылать квитанции.
— Погодите, погодите, — Владимир Викторович решил не сдаваться сразу, — писать книги это не бензином торговать. Сегодня, к примеру, я напишу двадцать страниц, а потом целый месяц ни строчки. Вы знаете, что такое творческий кризис?
Визитеры опять удивленно переглянулись.
— Мы знаем, что такое тяжкие телесные повреждения, — ответил прокаженный.
Писатель понял, что объяснять господам про творческий кризис все равно что читать коту Библию.
— Нет, вы мне объясните… Я написал книгу, получил гонорар, заплатил налоги. Не совершил ничего криминального… Вы-то тут при чем?
— Мужик, ты начинаешь нам совсем надоедать. Назвался барыгой — плати за «крышу». Это закон. Все платят. Усекаешь? — Железный Колобок метко метнул огрызок в чешскую вазу, подаренную писателем жене на 8 Марта. Ножи, по всей видимости, он метал не хуже.
— А если ко мне завтра снова придут и потребуют платить?
— Это уже деловой базар, — пояснил прокаженный. — Скажешь, что ты ходишь под Витей Большим. Запомнишь или записать?
— Я запишу, — окончательно растерявшийся писатель черканул название «крыши» на полях криминальной газеты. — Большой — это вы?
— Большой — это Большой. Для тебя много чести, чтоб Витя лично приезжал… Бабосы будешь приносить к «Розе ветров». Кабак такой здесь недалеко. Вызовешь администратора и отдашь ему. Скажешь, что ты «Копыто пегаса». Не сможешь сам принести, попроси секретаршу, нам без разницы.
— У меня нет секретарши…
— Ну так заведи, — посоветовал Колобок, — не помешает. Ни тебе, ни остальным… Кстати, отметить бы это дело. Для закрепления договора. Как считаешь?
Владимир Викторович неуверенно пожал плечами.
— Тогда давай неси. Чего там у тебя есть?
Бывший учитель литературы вспомнил, что в холодильнике замерзает половина бутылки клюквенной настойки ручной работы тестя, о чем и сообщил гостям.
— Ну, настойка так настойка. Валяй, — махнул ножом прокаженный, второй послал окурок в ту же вазу.
Хозяин сходил на кухню, вернулся с клюквянкой, двумя рюмками и блюдцем с кругляшками просроченного колбасного сыра.
— А себе? — кивнув на рюмки, уточнил Железный Колобок. — Обижаешь.
Пришлось сходить за третьей рюмкой.
— Ну, давай за дружбу, — поднял рюмку толстяк, — чтоб без обмана.
Чокнулись, выпили. Закуску проигнорировали.
— А ничего штучка, — оценил самопал прокаженный, — на финскую похожа, только лучше.
Владимир Викторович не стал раскрывать секрет изготовления — полкило клюквы на литр купленного на рынке спирта плюс пол-литра родниковой воды.
