Книга Осенние визиты, страница 30. Автор книги Сергей Лукьяненко

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Осенние визиты»

Cтраница 30

Идиоты в зале терпеливо слушали. Они были разного возраста, даже молодых хватало. Мелькали и женские лица, несколько, как ни странно, показались в полумраке симпатичными.

— Знаете, вот шахматы — прекрасная игра, — продолжал Визирь. — И ее очень любят поддерживать и политики, и бизнесмены. Считается, что шахматы — и есть вершина интеллектуальных игр. А так ли это? Мы, политики, порой спешим. Хватаемся за что-то одно, хорошее, а про остальное забываем. Стремимся к развитому, демократическому государству — а все завоевания наших отцов оставляем в тени. Так и с вашим искусством. Оно сейчас в тени — незаслуженно…

Парочка корреспондентов (наверняка из какого-нибудь «Вестника Русских Шашистов») задумчиво бродила вокруг сцены, поглядывая на Визиря через видоискатели.

— Как-то у нас, в России, — продолжал Рашид Гулямович, — принято считать шашки упрощенными шахматами. Такая же доска, что ли, влияет? А про стоклеточные — международные — шашки многие и не знают. Мне это кажется какой-то аналогией, что ли… Придумали русские шашки на шахматной доске — и сразу словно расписались в подражании. Так вот слепое копирование порой губит все наши начинания. А ведь если разобраться, нет иной такой игры, что сочетала бы простоту и пир интеллектуальной мысли, как шашки. В школах обучают играть в шахматы — о шашках все забыли!

Аудитория сидела как каменная. Мертвая аудитория. Не раскачать. Визирь мимолетно подумал, что с психологом надо будет серьезно обсудить следующие пункты выступлений.

— Я, конечно, пока не президент… — наконец-то вялые улыбки в зале.

— Но немного помочь могу. Корпорация «Волжский мазут» оказала мне честь передать вашей Лиге чек на… э… некоторую сумму. Думаю, это поможет в ремонте вашего замечательного игрового зала, где вы полчаса назад разгромили меня в пух и прах… А в хорошем помещении и играть веселее. Молодежь заинтересуется вашей прекрасной игрой. И в московских школах дети, наше будущее, узнают красоту гамбитов Гаральского и защиты Шохина…

За спиной Визиря, в маленьком президиуме, вице-президент Лиги крякнул и вполголоса произнес:

— А потом Нью-Васюки станут центром Вселенной…

Рашид Гулямович мысленно отметил, что надо будет выяснить смысл аналогии. Что-то она ему напоминала, но он так и не мог вспомнить, что.

Под аплодисменты зала — гораздо более искренние — Визирь передал чек предводителю идиотов.

* * *

В трех километрах от Визиря, заполняющего очередную клеточку на доске собственной предвыборной игры, мальчик, о чьем будущем так трогательно заботились политик и корпорация «Волжский мазут», выпрыгнул из троллейбуса. Секунду постоял, озираясь в вечернем сумраке. У Веснина он был дважды, но оба раза не один, и дорогу помнил плохо.

Под вечер ряды новостроек утрачивали последние остатки индивидуальности. Кирилл неуверенно двинулся вслед основному потоку прохожих.

…Среди его друзей всегда было много взрослых. И в театральной студии, где он занимался дважды в неделю, и в молодежном литературном клубе, где Кирилл являлся признанной маленькой звездочкой. Клуб «Штурман», который его мама считала чем-то вроде скаутской организации с литературным уклоном, исключением не являлся. Самое смешное было в том, что детей в «Штурмане» никогда и не было. Кирилл был, пожалуй, единственным ребенком, периодически появляющимся на посиделках среди двух десятков парней и девушек. Члены клуба интересовались в основном детской литературой — а общение с реальными детьми приводило их в смущение. Порой Корсакову казалось, что эти ребята то ли сильно недоиграли в детстве, то ли так и не сумели вырасти по-настоящему. В мире детских книг — который даже Кириллу порой казался ненатурально-розовым — они чувствовали себя куда увереннее.

Поплутав среди домов минут пять, Кирилл наконец-то вышел к девятиэтажке, длинной и гнутой, словно упавший на землю небоскреб. Веснин жил то ли во втором, то ли в третьем подъезде.

Валя Веснин был программистом. Причем таким, как их обычно изображают в американских боевиках — слегка сутулым и тощим очкариком. Как правило, он молчал на посиделках-чаепитиях, лишь иронически улыбаясь при особо ожесточенных спорах. Зато с Кириллом он общался совершенно легко, мог часами болтать о какой-нибудь компьютерной игрушке, и, казалось, абсолютно не интересовался — пишет ли Кирилл стихи, ходит в театральную студию или просто изо дня в день валяет дурака.

…Кирилл поднялся на третий этаж пешком, дожидаться лифта не хотелось. Ему сейчас просто необходимо было двигаться — безостановочно, как автомат. Это позволяло забыться, впасть в легкое оцепенение.

У него всегда была хорошая «механическая» память. Он чувствовал, что подошел к нужной двери, направо от лифта — вот только не знал, в том ли подъезде. Кажется, у Веснина дверь была немного другой…

Кирилл позвонил.

Через мгновение послышались шаги, и он почувствовал, что ошибся. Но уходить уже было глупо.

Дверь открыли сразу, ничего не спрашивая. Кирилл Корсаков увидел мальчишку, своего ровесника, взлохмаченного, в застиранном трико. Тот явно ожидал увидеть кого-то другого.

— Я ошибся, — сказал Кирилл. — Извини.

— Тебе кого? — с каким-то смешным вызовом спросил мальчишка. За его спиной в коридор вышла женщина в халате, вытирая полотенцем мокрые руки. Окинула Кирилла подозрительным взглядом, спросила:

— Это к тебе, Рома?

— Я… ошибся… — повторил Кирилл, отступая. Дверь захлопнулась. Он услышал приглушенный голос женщины:

— Сколько раз я тебе говорила, не открывай…

Всхлипнув, Кирилл бросился вниз. Это было слишком нечестно. Слишком.

Валентин Веснин зафиксировал программу, откинулся на стуле, глядя в экран. Имиджевый ролик оптового рынка… если бы ему сказали пару лет назад, что он будет заниматься рекламой базара, он бы засмеялся. Ну да ладно. Работа несложная, но хорошо оплачиваемая. Он потянулся к «мышке» и включил просмотр.

В общем-то, ничего сложного от него не требовалось. Просто наложить на оцифрованное изображение мелкий глянец. Блеск в глазах покупателя, неестественную яркость одежды, сочность фруктов на прилавке. Мелочи, которых нет в жизни. Лак на краске будней…

Он остановил ролик, разглядывая артиста, носившегося по базару с лицом человека, никогда не видевшего фрукта экзотичнее помидора, и одежды элегантнее ватника. Хороший артист. Валентин помнил несколько фильмов, где тот играл. Гораздо талантливее, хоть и с меньшим энтузиазмом…

В прихожей дзинькнул звонок, и Веснин поднялся. Прошел к двери, глянул в глазок.

Кириллка Корсаков смотрел на дверь с тем самым ненатуральным блеском в глазах, который он только что придавал артисту.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация