Ну и ладно. Ни один из них не заслуживает того, чтобы жить.
Пытаясь уловить обрывки их разговора, он услышал, что Энни велит ему вернуться в гараж и немного поспать.
— И больше не пей, Нед, — сказала она.
— Но…
Нед крепко сжал губы. Он опять чуть не заговорил с Энни вслух, как привык это делать. Мужчина, с которым Линн Спенсер разговаривала, ее приятель, не услышал, но Линн подняла руку и попросила его замолчать.
Ему показалось, она говорит, что как будто слышит снаружи какие-то звуки. Нед отбежал от окна и успел спрятаться за высокими вечнозелеными кустами до того, как открылась входная дверь. Ему не было видно лица мужчины, который вышел из дома и посмотрел на боковой фасад, но тот был выше приятеля Линн. Мужчина быстро осмотрелся по сторонам, потом вернулся в дом. Прежде чем он закрыл дверь, Нед услышал его слова:
— Линн, ты сошла с ума.
«Она не сошла с ума», — подумал Нед, но на этот раз не открыл рта, пока не оказался в своем укрытии. Откупорив бутылку скотча, он рассмеялся, вспомнив, как только что пытался сказать Энни, что ему можно пить скотч, коль скоро он не принимает лекарств.
— Ты все время забываешь, Энни, — сказал он. — Все время забываешь.
50
В воскресенье утром я встала рано. Просто не могла спать. Дело не в том, что пугала встреча с Линн. У меня было странное предчувствие, что должно произойти нечто ужасное. Я быстро выпила кофе, оделась в удобные брюки и легкий джемпер и пошла пешком в собор. Скоро должна была начаться восьмичасовая месса, и я села на церковную скамью.
Я молилась за людей, лишившихся жизни из-за того, что Нед Купер инвестировал свои деньги в «Джен-стоун». Молилась за всех людей, которые должны были умереть, потому что кто-то саботировал разработку противораковой вакцины Ника Спенсера. Молилась за Джека Спенсера, которого так любил отец, и молилась за своего маленького сына Патрика. Он теперь ангел.
Не было еще и девяти, когда прихожане толпой вышли из церкви. По-прежнему ощущая беспокойство, я дошла пешком до Центрального парка. Стояло превосходное майское утро, предвещающее солнечный день, наполненный ароматом цветущих деревьев. Люди прогуливались по парку, катались на скейтбордах и велосипедах. Другие растянулись на подстилках, разложенных на траве, собираясь устроить пикник или позагорать.
Я размышляла о людях, вроде тех из Гринвуд-Лейка, которые еще на прошлой неделе были живы, а сейчас уже мертвы. Было ли у них предчувствие, что их время подходит к концу? У моего папы было такое. Перед тем как отправиться на обычную утреннюю прогулку, он вернулся и поцеловал маму. Прежде он этого не делал.
«Почему подобные мысли заполняют мою голову?» — спрашивала себя я.
Хотелось, чтобы этот день поскорей прошел, и время куда-нибудь исчезло до вечера, когда я встречусь с Кейси. Нам было хорошо вместе. Мы оба это понимали. Тогда почему при мысли о нем меня переполняла грусть, словно мы выбрали разные направления, словно наши пути снова разошлись?
Я отправилась домой, а по дороге зашла в кафе, чтобы выпить кофе и съесть рогалик. Это меня немного приободрило, а увидев, что Кейси дважды звонил мне, я оживилась еще больше. Вчера вечером он ходил на игру команды из Новой Англии с приятелем, у которого есть ложа, так что мы не разговаривали по телефону.
Я перезвонила ему.
— Я начал беспокоиться, — сказал он. — Карли, этот опасный тип, Купер, все еще где-то болтается. Не забывай, что он три раза присылал тебе письма.
— Да не волнуйся. Я начеку. Наверняка в Бедфорде его не будет, и вряд ли он может быть в Гринвиче.
— Согласен. Не думаю, что его занесет в Бедфорд. Вероятней всего, он разыскивает Линн Спенсер в Нью-Йорке. Полиция Гринвича ведет наблюдение за домом Барлоу. Если уж он обвиняет Ника Спенсера в неудаче с вакциной, то у него хватит ума преследовать сына Ника.
Мне так хотелось сказать Кейси, что вакцина получилась, но говорить это было нельзя, тем более по телефону и в тот момент.
— Карли, я подумал, что мог бы отвезти тебя в Бедфорд и подождать там.
— Нет, — поспешно сказала я. — Не знаю, сколько времени я пробуду с Линн, а тебе надо вовремя попасть на вечеринку. Потом я подъеду туда. Кейси, не стану сейчас распространяться, но вчера я узнала кое-что, означающее, что все это может кончиться криминалом. Молю Бога, чтобы Линн не была в этом замешана. Если она действительно что-то знает или подозревает, сейчас самое время об этом сказать. Хочу убедить ее в этом.
— Только будь осторожна. — Потом он повторил слова, которые я впервые услышала от него на днях: — Я люблю тебя, Карли.
— Я тоже тебя люблю.
Я приняла душ, вымыла волосы, а потом занялась макияжем, более тщательно, чем обычно. Затем достала из шкафа шелковый брючный костюм бледно-зеленого цвета. Это один из тех нарядов, в которых я всегда чувствую себя хорошо, и люди говорят, он мне идет. Решила дополнить его ожерельем и серьгами, которые обычно ношу с этим костюмом, но пока положила их в сумку. Они казались чересчур нарядными для разговора, который предстоял мне со сводной сестрой. Больше подойдут простые золотые сережки.
Без четверти два я села в машину и поехала в Бедфорд. Без десяти три позвонила у ворот, и Линн их открыла. Как это было на прошлой неделе, когда брала интервью у слуг, я объехала развалины особняка и остановилась перед гостевым домом.
Я вышла из машины, подошла к двери и позвонила. Линн открыла дверь.
— Входите, Карли, — сказала она. — Жду.
51
В два часа Нед прятался за деревьями у гостевого дома. В четверть третьего по подъездной дорожке, ведущей к служебным воротам, прошел незнакомый мужчина. Он не был похож на копа — одежда слишком дорогая. Темно-синий пиджак, желтовато-коричневые брюки и рубашка с открытым воротом. Весь его вид и осанка и то, как он вышагивал, говорили о том, что мужчина чувствует себя властелином мира.
«Если проторчишь здесь еще час, перестанешь быть хозяином ситуации», — подумал Нед. Ему стало любопытно: не тот ли это мужчина, что был здесь вчера вечером, но не приятель, а другой? Они примерно одного роста.
Сегодня Нед опять видел, что рядом с ним стоит Энни. Она протягивала к нему руку. Она знала, что скоро он придет к ней.
— Уже недолго, Энни, — прошептал он. — Дай мне еще пару часов. Ладно?
У него болела голова — отчасти потому, что он прикончил бутылку скотча, отчасти потому, что не мог придумать, как ему добраться до кладбища. На «Тойоте» было нельзя — копы повсюду ее искали. А машина Линн Спенсер слишком бросается в глаза, ее невозможно не заметить.
Мужчина подошел к дому и постучал в дверь. Линн Спенсер открыла. Нед решил, что мужчина, вероятно, сосед, пришедший ее навестить. Так или иначе, либо он знал код для открывания служебных ворот, либо она открыла ворота из дома.
