— Угу, я там был. В прошлом месяце у меня погибла жена. Я никогда раньше не занимался готовкой. Пару недель назад обжег руку о горелку, и она все еще очень болит. Вчера вечером пошел к Брауну, чтобы купить мази.
Они, наверное, ожидают, что он станет спрашивать, зачем они пришли со своими вопросами. Нед взглянул на Карсона.
— В чем дело?
— Вы знали миссис Райс, кассиршу из аптеки Брауна?
— Пег? Конечно. Она работает у Брауна уже двадцать лет. Приятная дама. Очень дружелюбная.
Сыщики говорили уклончиво. Они ничего не сказали ему про Пег. Считают ли ее пропавшей без вести или все-таки нашли ее тело?
— Если верить мистеру Брауну, вы были предпоследним человеком, которого Райс обслужила вчера вечером. Это так?
— Думаю, да. Помню, что, когда платил, за мной кто-то стоял. Не знаю, вошел ли кто-нибудь после того, как я ушел. Я сел в машину и поехал домой.
— Когда вы вышли из аптеки, не заметили кого-нибудь поблизости?
— Нет. Я же сказал, что сел в машину и поехал домой.
— Вы знаете, кто стоял за вами в очереди в аптеке?
— Нет. Не обратил внимания. Но Пег его знает. Она назвала его… дайте вспомнить… Она назвала его Гаррет.
Нед заметил, как сыщики переглянулись. Вот что они пришли выяснить. Браун не знал, кто был последним покупателем. Теперь им надо сосредоточиться на поисках этого парня.
Они встали, чтобы уйти.
— Больше мы вас не задержим, мистер Купер, — сказал Карсон. — Вы очень нам помогли.
— Рука у вас сильно распухла, — заметил Пирс. — Надеюсь, вы показывались врачу.
— Да. Мне уже намного лучше.
Они смотрели на него как-то странно. Он это заметил. Но, только закрыв за ними дверь на два замка, Нед догадался, что они не сказали ему, что случилось с Пег. Они наверняка заметили, что он отпустил их, так и не спросив о ней.
На обратном пути они наверняка зайдут к Брауну, чтобы узнать о Гаррете. Нед выждал десять минут, затем набрал номер аптеки. Ответил Браун.
— Док, Нед Купер у телефона. Я беспокоюсь насчет Пег. У меня были два следователя, спрашивали о ней, но они так и не сказали, в чем дело. С ней что-нибудь случилось?
— Минутку, Нед.
Он догадался, что Браун разговаривает с кем-то, прикрыв ладонью трубку. Потом заговорил детектив Карсон.
— Мистер Купер, сожалею, но должен сообщить вам, что миссис Райс стала жертвой убийцы.
Нед не сомневался, что теперь голос Карсона звучит более дружелюбно. Он оказался прав: они действительно заметили, что он не спросил про Пег. Нед сказал Карсону, что очень сожалеет, и попросил его выразить соболезнования доку Брауну. Карсон сказал Неду, чтобы звонил, если что-нибудь вспомнит, пусть даже и не очень, на его взгляд, важное.
— Непременно, — заверил Нед детектива.
Повесив трубку, он подошел к окну. Они вернутся — он был в этом уверен. Но пока он выпутался. Единственное, что ему осталось сделать, так это спрятать винтовку. Небезопасно оставлять ее в машине или даже под всем этим хламом в гараже. Где же ее спрятать? Нужно найти такое место, где никто не будет ее искать.
Он посмотрел вниз на небольшой клочок пожухлой травы. Она была грязной, спутанной и напомнила ему могилу Энни. Жена была похоронена рядом с его матерью, на старом городском кладбище. На нем почти никого не хоронили, порядок не поддерживался, и все могилы имели запущенный вид. Когда на прошлой неделе он пришел туда, могила Энни по-прежнему выглядела свежей, мягкая земля с комьями грязи еще не осела. Словно тело Энни закидали кучей грязи.
Куча грязи… Как будто ему подсказали ответ. Он завернет винтовку и патроны в пластиковый мешок, потом в старое одеяло и зароет их в могиле Энни, пока не придет время снова ими воспользоваться. Когда все будет кончено, он вернется туда, ляжет на могилу и покончит с собой.
— Энни, — позвал он, как привык ее звать, когда она была на кухне, — Энни, скоро я буду с тобой, обещаю.
28
К тому времени, как я была на пути из Каспиена, Кен и Дон уже ушли из офиса, поэтому поехала прямо домой, но оставила каждому из них сообщение, и они позвонили мне вечером. Мы договорились встретиться с утра пораньше, и восемь часов, чтобы поговорить на свежую голову.
Работа над колонкой вновь напомнила мне о том, что девяносто девять процентов населения Земли каждодневно борется за то, чтобы подвести баланс расходов и доходов. Я просмотрела новые поступления электронной почты в надежде получить весточку от парня, который писал, что видел, как из особняка Бедфорд перед пожаром вышел какой-то человек, но от него ничего не было.
«Или от нее», — мысленно добавила я.
Покончив с колонкой без двадцати одиннадцать, я сполоснула лицо, надела ночную рубашку и халат, заказала по телефону маленькую пиццу и налила себе бокал вина. Ждать пришлось совсем недолго. Ресторан у нас за углом, на Третьей авеню, и пиццу принесли как раз в тот момент, когда начались одиннадцатичасовые новости.
Главной темой была история Ника Спенсера. Пресса связывала сообщение о том, что его якобы видели в Швейцарии, с исчезновением Вивьен Пауэрс. Их фотографии показывали вместе, и в новостях прозвучало высказывание о «новом загадочном повороте в деле Спенсера». Суть сообщения состояла в том, что полиция Бриарклиф-мэнора сомневалась в похищении Вивьен Пауэрс.
Я решила, что звонить Линн слишком поздно, рассудив, что, эта история, во всяком случае, подтвердила ее заявление о том, что она не принимала участия в планах мужа. Но если кто-то действительно вышел из особняка за несколько минут до пожара, это вполне может означать, что у нее имелся собственный план, — так я подумала.
Я легла в постель, обуреваемая противоречивыми чувствами, и долго не могла уснуть. Если Вивьен Пауэрс рассчитывала увидеться с Ником Спенсером всего через несколько часов после нашей с ней встречи, то она чертовски хорошая актриса. Я была рада, что не стерла ее телефонное сообщение. Нужно его сохранить. И еще я должна вернуться в «Джен-стоун», чтобы поговорить с женщинами, которые занимаются корреспонденцией.
На следующее утро, в восемь часов, Дон и я уже сидели в кабинете Кена. У каждого в руке дымилась кружка со свежезаваренным кофе. Парни выжидающе посмотрели на меня.
— В хронологическом порядке? — предложила я.
Кен кивнул.
Я рассказала им о доме Вивьен Пауэрс, о том, что распахнутая дверь, опрокинутые стол и кресло производили впечатление чего-то нарочитого и фальшивого. Потом прибавила:
— Но тем не менее, когда она позвонила мне и сказала, что, кажется, знает, кто забрал записи доктора Спенсера у Бродрика, это прозвучало вполне убедительно.
Я посмотрела на них.
— А теперь, сдается, я знаю, зачем забрали эти записи и что в них может содержаться. Вчера все сошлось одно к одному. — Я положила на стол фотоснимок президиума торжественного обеда и указала на Дору Уитмен. — Вчера я побывала у нее, и она сказала, что за обедом разговаривала с Ником Спенсером. Рассказала ему, что в прошлом году в начале ноября они с мужем совершили круиз в Южную Америку. Подружились с парой в Огайо, и супруги рассказали им, что тринадцать лет назад их племянница недолго жила в Каспиене. В больнице Каспиена она родила ребенка, которому был поставлен диагноз «рассеянный склероз». Она привозила его к доктору Спенсеру на обычные уколы, а за день до отъезда семьи обратно в Огайо доктор Спенсер сам пришел к ним домой и сделал ребенку укол пенициллина, потому что у того была высокая температура.
