Едва я вышла из его кабинета, как услышала, что он набирает номер по сотовому телефону. Наверняка звонит жене. Ха-ха, а птичка-то уже улетела!
Я вышла из прохладного офиса на раскаленную улицу. Но сейчас даже жара меня не раздражала. Конверт с гонораром приятно тяжелил мою ладонь. Настроение было приподнятым. Мне удалось сделать все, как надо, — не погрешить ни против совести, ни против интересов клиента. Ай да Танька! Ай да…
Приехав домой, я первым делом отзвонилась Соколову и пересказала ему весь наш разговор с Денисовым.
— Так что, Александр, насчет визита к нему думайте сами. Может, стоит подождать, пока он остынет. Тем более что он пока не знает главной новости дня — того, что Анна ушла из дому. Это приведет его в полное бешенство.
— Да, похоже, рекомендовать меня на работу в качестве финдиректора он уже передумал, — со смехом сказал неунывающий Саша.
— Да уж, пожалуй.
— Таня, еще раз огромное спасибо вам за все. Вы не заедете? Аня очень хочет с вами познакомиться.
— Мне надо немного отдохнуть, вымоталась за последние сутки. А ближе к вечеру я, пожалуй, к вам наведаюсь.
— Так, значит, «ставьте водку в морозилку и солите огурцы»?
— Отличная идея. Я с удовольствием расслаблюсь немного сегодня вечером.
— Так мы ждем!
Ну вот и все. Неприятное дело Денисова завершено. Гонорар получен. Я могу забыть о существовании этого человека. И позволить себе наконец отдых по полной программе.
Первым делом — ванна. Я включила чуть теплую воду, насыпала в ванну соль с запахом ванили, вылила под струю полфлакона пены. Потом налила себе большой бокал сухого белого вина и поставила его на столик рядом с ванной. После этого скинула одежду и с наслаждением погрузилась в благоухающую воду. Кайф! Я потягивала вино и предавалась ощущению покоя.
Приняв ванну, переместилась на диван, включила телевизор и задремала. Нет ничего приятнее, чем дремать под негромкий звук телевизора. Я и не заметила, как уснула.
Сон мой взорвался звуком телефонного звонка. Сердце почему-то застучало часто и тревожно. Что за ерунда. Все в полном порядке. Я взяла трубку:
— Алло! — И весь мой покой полетел к чертям.
Из трубки раздался тревожный, срывающийся юношеский голос. Я с трудом узнала Диму Денисова.
— Татьяна! Вы мне срочно нужны! Случилась беда.
— Дима? Прости, пожалуйста, я очень сильно устала. Мы не могли бы увидеться вечером?
Я спросонья вообразила, что впечатлительный парень как-то узнал об ограблении в доме отца и хочет узнать подробности.
— Нет, пожалуйста! Маму… маму убили…
Из трубки послышались сдавленные рыдания. Вот это известие. Я была в шоке и не верила своим ушам.
— Что ты говоришь? Марину Алексеевну убили? Как это произошло? Когда?
— Я ничего не знаю. Я только что вернулся с дачи и нашел… ее, кажется, застрелили.
— Застрелили? Ты уверен, что она мертва? Может, просто ранение и она без сознания?
— Нет. Я уверен. Она не дышит. На голове страшная рана.
— Так. Дима, ты уже вызвал милицию?
— Нет, я сразу позвонил вам. Я не знаю, что делать.
— Срочно вызывай милицию. Ничего не бойся. Говори им все как есть. Я сейчас подъеду. Ничего не трогай. И позвони отцу. Все понял?
— Да, — едва слышно ответил Дима.
Несколько минут я просидела в полном ступоре. Трагическое известие стало для меня настоящим ударом. Боже, за что? Такую тихую, интеллигентную женщину, которая и мухи не обидит. Но на эмоции времени нет. Надо срочно ехать. Может, успею до приезда опергруппы и сама осмотрю место происшествия. Это соображение придало мне сил. Я мгновенно оделась, выскочила на улицу, села в машину и пулей помчалась к Диме.
Через десять минут я уже заходила к нему в квартиру. Вид у Димы был ужасный. Я успела раньше всех. Поэтому сразу взялась за дело:
— Где она?
— В гостиной.
Я прошла в зал, где мы только вчера еще пили с Мариной Алексеевной кофе и болтали о жизни. Теперь она лежала посреди комнаты на спине. Ее милое лицо было обезображено огнестрельной раной. Пуля попала в лоб. Мгновенная смерть. Я изо всех сил старалась не поддаться эмоциям и провести профессиональный осмотр. Судя по характеру ранения, стреляли с близкого расстояния — полтора-два метра. На ковре под головой покойной бурели пятна подсохшей крови. Кровотечение остановилось, похоже, уже несколько часов назад. Я присела и дотронулась до руки Марины Алексеевны. Она уже остыла.
Боже, за что? Я взглянула на Диму. Он был белым, как стена.
— Дима, послушай меня внимательно. Ты вызвал милицию?
— Да, минут десять назад.
— Тогда у нас есть еще несколько минут. То, что я буду говорить, возможно, покажется тебе сейчас кощунством. Но отнесись к происходящему со всем мужеством. Маме ты уже ничем не поможешь. Твоя главная задача — помочь самому себе. Ты понимаешь, что первый, на кого падет подозрение, — это ты?
— Я? Да вы что такое говорите! Вы что…
— Я уверена, что это не ты. Но в милиции чайные церемонии не станут разводить. Их интересуют только факты. Поэтому сосредоточься и ответь мне на несколько вопросов. Во сколько ты вернулся домой?
— С полчаса назад или даже немного меньше. Простите, Таня, я ничего сейчас не соображаю.
Я взглянула на часы. Было около семи.
— Значит, приблизительно минут пятнадцать-двадцать седьмого. Мне ты позвонил сразу?
— Сначала я был в шоке. Не знал, что делать. Но это длилось несколько минут. Я вспомнил о вас, нашел ваш номер и позвонил.
— Так. Когда ты возвращался с дачи, около подъезда встретил кого-нибудь, с кем-то здоровался, разговаривал?
— Нет, кажется, ни с кем не разговаривал.
— Тебя кто-нибудь видел?
— Не знаю.
Когда я подъезжала, то обратила внимание, что двор пуст. Чертово время сериалов! Все население смотрит «Кармелиту».
— Это очень важно. Хоть кто-то был во дворе?
— Не помню.
— Ладно, немного придешь в себя и обязательно постарайся вспомнить. Это твое алиби. Следующий вопрос: когда ты пришел, дверь была открыта?
— Нет. Но у нас английский замок. Дверь можно просто захлопнуть.
— Ясно. И последнее — у вас дома есть оружие?
— Нет. То есть… только коллекционное. Отец одно время увлекался. А потом оставил коллекцию мне.
— Где она?
— В моей комнате.
— Проводи.
Но я не успела. На лестнице послышался шум, затем оглушительно прогремел звонок.
