– Кошки… лошади… ослик… – Нет, он точно умер и оказался в другом мире.
– Ну а ты чем занимаешься? Кем работаешь?
– Я… – Они остановились у небольшого ярко освещенного каменного коттеджа. Холли обернулась, и Луис затаил дыхание, наконец-то сумев хорошенько разглядеть ее ангельское лицо. Холли оказалась не только счастливой обладательницей самых ярко-голубых глаз, которые ему только приходилось видеть, но еще и необычайно густых темных ресниц и пухлых, изящно очерченных губ. На тонких длинных пальцах, сжимавших руль, не было ни одного кольца, да и вообще на ней не было ни одного ювелирного украшения, а надетая на ней одежда – сугубо простая, практичная и немодная – джинсы, свитер, штормовка, резиновые сапоги и вязаная шапочка с рождественскими мотивами. Проще говоря, простота и естественность во всем. Давненько ему уже не доводилось сталкиваться с такими людьми.
– А тебя-то как зовут? Подожди, я сейчас помогу тебе вылезти и осмотрю ногу, а потом решим, что нам с тобой делать. У меня полно тут всяких бинтов и лекарств, так что, если рана не слишком серьезная, я смогу прямо на месте ее обработать.
Согнувшись и едва удерживая на себе мускулистое тело, Холли прекрасно понимала, что он старается на нее не наваливаться, но все равно едва стояла на ногах, чувствуя, как внутри ее все напрягается от жара прижимающегося к ней тела. И, как всегда волнуясь, она без остановки болтала, пока они с черепашьей скоростью ползли, утопая в снегу, к ее коттеджу. Когда они наконец-то добрались до кухни, Луис тяжело уселся на сосновый стул.
Отлично, именно такую обстановку Луис всегда и ненавидел. Сельские мотивы и старая рухлядь. Огромная бесполезная стенка, занимавшая массу пространства, которое можно было бы использовать с пользой, престарелая плитка на полу и столь же древний и дряхлый коврик под сосновым столом. За стеклянными дверцами громоздились горы разномастных тарелок и чашек, а повсюду красовались картинки в рамочках и прочие бесполезные побрякушки, от которых у любого порядочного дизайнера мигом разболелись бы зубы.
И все же…
Луис пристально наблюдал, как Холли достает из шкафчика аптечку.
– Сперва тебе придется снять с меня брюки, – заметил он.
Ну конечно. Снять с него брюки? Холли еще никогда не чувствовала подобного напряжения в своем собственном доме, и, даже несмотря на то что старательно отводила глаза от рваной раны на подтянутой ноге, она неизбежно раз за разом снова притягивала к себе ее взгляд.
– Лучше я разрежу штанину.
Когда Холли опустилась перед ним на колени, Луис вдруг почувствовал невероятно сильный и совершенно неожиданный прилив сексуального желания. У него аж дух захватило. Почему же она так на него действует? Что в ней такого? Ни длинных ног, ни облегающей одежды… Лишь пышные и невероятно уютные формы, угадывающиеся под теплым свитером и выцветшими джинсами, но при этом еще и невероятно соблазнительные…
Извинившись, что ей придется окончательно испортить дорогие брюки, Холли принялась осторожно разрезать штанину, и Луис невольно представил, как обнаженная Холли встает перед ним на колени и предлагает всю себя в его полное распоряжение. От одной этой мысли он слегка вздрогнул, и Холли сразу же остановилась, подняв на него глаза.
– Очень больно?
Интересно, что она сделает, если прямо сказать, о чем он сейчас думает?
– Я, конечно, понимаю, что ты смелый и готов терпеть, но лучше сразу скажи, если станет действительно больно. Или…
Холли снова полезла в аптечку, достала какие-то таблетки и налила стакан воды.
– Пей, это обезболивающее. Очень сильное, так что, думаю, поможет. – Она почувствовала, как от одного его взгляда по всему ее телу побежали мурашки. Так странно, он только смотрит, а ей уже кажется, что он неторопливо ее ласкает… – Ты так и не сказал, как тебя зовут…
Холли продолжала осторожно срезать штанину, стараясь не думать об обнажающихся мускулистых ногах, и от этого снова начала болтать.
– А, точно. Я Луис, Луис… Гомес. – Остается надеяться, что главный садовник, присматривающий за их поместьем в Бразилии, не обидится, что у него одолжили фамилию. Луис почему-то вдруг решил не называть своего настоящего имени. К тому же, оказавшись в этой глуши, да еще и наедине с преклонившей перед ним колени женщиной, он действительно чувствовал себя совершенно иным человеком. Может же он, в конце концов, хоть на пару часов расслабиться и забыть о работе и преследовавших его демонах?
– Луис… А откуда ты?
– Живу я в Лондоне, но вообще из Бразилии. – Улыбнувшись при виде разгоревшегося в ее глазах любопытства, Луис принялся неторопливо рассказывать о сказочных местах, где ему доводилось бывать, пока Холли продолжала осторожно его раздевать, постоянно твердя, что ему все-таки обязательно нужно будет сходить к настоящему доктору, да и антибиотики не помешают, а пока что она хорошенько прочистит рану…
Когда Луис спросил, была ли она в отряде девочек-скаутов, Холли рассмеялась, и Луис наслаждался таким чистым и мелодичным смехом, которого ему уже давно не доводилось слышать. Жаль, что в его жизни совсем не осталось места такому искреннему веселью…
– Я могу зашить тебе ногу, но не уверена, что ты доверишь мне такую сложную операцию. Если не хочешь, я просто тебя забинтую и постараюсь как можно быстрее доставить к настоящему врачу.
Неужели она всерьез готова сама его зашивать?
– Я могу тут где-нибудь остановиться? – спросил он, задумчиво глядя в окно, как будто рассчитывал увидеть прямо в саду уютную гостиницу.
Немного придя в себя, Луис понял, что судьба послала ему именно то, что ему сейчас было нужнее всего. Уединенное место, где его никто не сможет отыскать, и женщину, которой не нужны его деньги и связи и для которой он всего лишь раненый незнакомец. Похоже, даже неутомимым богачам порой нужно немного тишины и спокойствия, когда вокруг не вьется толпа жадных до наживы и разряженных в пух и прах красоток…
И здесь, похоже, именно то самое место.
Луис сосредоточился на округлых формах, прикрытых свитером, и прелестном личике, вновь зарумянившемся от одного его взгляда.
Довольная проделанной работой, Холли, улыбаясь, поднялась и снова покраснела. Она уже давно привыкла обрабатывать раны и теперь задумалась, не осмотреть ли Луиса целиком? Должно быть у него множество ушибов и ссадин по всему телу. Просто поразительно, как он вообще способен вот так спокойно сидеть? Наверняка же ему очень больно, даже несмотря на обезболивающее…
– До ближайшей гостиницы километров тридцать, так что ты выбрал отвратительное место для аварии. Если хочешь, можешь пока оставаться у меня, я приготовлю тебе что-нибудь поесть, спать будешь в комнате для гостей, а завтра я все-таки отвезу тебя в больницу.
– Мне и без больницы неплохо. – Луис мысленно поблагодарил судьбу, что слетел с дороги именно в этом месте. Он уже давно не чувствовал себя так хорошо и спокойно и теперь лениво гадал, почему же Холли так на него действует.
