Теперь настала очередь Мелоди умоляюще смотреть на Брэда. Поймав ее растерянный взгляд, он произнес:
— У Мелоди очень много работы, сынок. Ей постоянно приходится ездить в командировки, как и мне. Но я уверен, что она обязательно в недалеком будущем приедет в Лондон и тогда обязательно сдержит свое обещание и навестит тебя.
Брэд повел расстроенного Билли к трапу самолета. Глядя им вслед, Мелоди почувствовала, что на глаза ее наворачиваются слезы.
Какой же славный мальчуган этот Билли! Такой маленький и уже такой одинокий! Его потребность в ласке вызывала в Мелоди материнские чувства, к тому же она ощущала Билли как часть Брэда, и поэтому не могла не привязаться к малышу всем сердцем.
При виде возвращавшегося Брэда и его грустного лица Мелоди поспешно вытерла слезы и попыталась изобразить улыбку. Уэйнрайт поравнялся с девушкой и, не остановившись, широким шагом последовал дальше, к выходу из здания аэропорта, бросив на ходу:
— Пойдем.
Обиженная его бесцеремонностью, Мелоди поплелась сзади, пытаясь понять причину его недовольства. Разумеется, Брэд расстроен отъездом сына, он чувствует себя виноватым перед ним. Но откуда это явное намерение выместить все свое недовольство на ней?
Подавляя раздражение, она лишь спросила:
— Гувернантка встретит Билла?
— А как же! — неохотно буркнул в ответ Брэд тоном, пресекавшим все дальнейшие вопросы.
Он сохранял свой каменно-неприступный вид на всем протяжении обратной дороги в Этель, целиком сосредоточившись на управлении автомобилем. Не желая снова нарываться на резкий отпор, Мелоди молчала. Она попыталась вздремнуть, надеясь, что по ее пробуждении к Брэду, возможно, вернется доброе расположение духа.
Правда, заснуть оказалось трудновато: тревожные мысли хаотически роились в голове, не давала покоя загадка возникшей вдруг отчужденности Брэда. Когда же она, наконец, погрузилась в беспокойную дремоту, мучившие ее вопросы обрели зримый облик ночного кошмара, в котором она увидела Билли, Брэда и Лесли. Они уходили из жизни Мелоди, взявшись за руки и захлопывая тяжелую железную дверь прямо у нее перед носом. На лице Лесли играла злорадная, торжествующая усмешка…
Вдруг Мелоди почувствовала, что ее трясут, пытаясь разбудить.
— Мелоди, просыпайся, милая. Ну, проснись же. Все хорошо! — донесся до нее успокаивающий голос Брэда.
И пока Мелоди ошеломленно оглядывалась по сторонам, пытаясь понять, что случилось, он добавил: — Ты так кричала, словно тебе кошмар приснился.
Пытаясь стряхнуть с себя остатки сна и воспоминания об ужасной усмешке Лесли, Мелоди прошептала едва слышно:
— Это и был кошмар.
— Расскажи мне, может, полегчает?
Мелоди отрицательно покачала головой.
— Нет, — затем, желая переменить тему, спросила: — Где мы?
— Недалеко от гостиницы. Ты себя нормально чувствуешь?
— Да, вполне, — заверила его она и тут же пожалела, что поторопилась с ответом, поскольку Брэд вновь переключил свое внимание на дорогу и отгородился от нее стеной молчания, и так разделявшей их в течение последних нескольких часов.
Она попыталась набраться храбрости и заговорить первой, но в итоге решила отказаться от этих попыток, потому что впереди уже замаячила гостиница.
Через несколько минут в вестибюле, едва удостоив Мелоди взглядом, он вежливо пожелал ей спокойной ночи и зашагал по направлению к кафе. Мелоди стояла и в отчаянии смотрела ему вслед.
— Ну, погоди, Брэдли Уэйнрайт! — прошептала она чуть слышно. — Это тебе даром не пройдет! Да скорее ты будешь вертеться, как уж на раскаленной сковородке, чем я проведу еще одну бессонную ночь, вздыхая о тебе!
В эту ночь она действительно спала как убитая.
9
На следующее утро Мелоди была разбужена яркими лучами солнца, льющимися сквозь широкие окна, и ароматом лилий, растворенным в воздухе. Она распахнула дверь на крошечный балкончик своего номера и вышла наружу — от утренней свежести перехватило дыхание. Мелоди чувствовала себя на удивление легко по сравнению с безумным напряжением вчерашнего дня. Глядя на отдаленные горы, подернутые дымкой, она почувствовала, как радость бытия наполняет все ее существо. Может быть, тут сыграло роль принятое ею вчера решение относительно Брэдли Уэйнрайта?
И тут с нижней террасы до Мелоди донесся голос Брэда. Вежливый, но с явными нотками раздражения.
— Бринкерхоф, что вы здесь делаете? — спрашивал Брэд.
— Герр Уэйнрайт, вы же сами пригласили меня на сегодня, — спокойно отвечал Ханс. — Неужели забыли? Поскольку сегодня — последний день вашего пребывания в Этеле, вы предложили мне провести его с Мелоди. И я весьма благодарен вам за такую чуткость.
— Боюсь, что мое предложение придется отменить. У нас осталась масса недоделанной работы, и мы не сможем отвлекаться, — заявил Брэд тоном категорического отказа.
Подслушивающая с балкона Мелоди была потрясена таким произволом и бесцеремонностью, особенно если сравнить с тем, как покорно Брэд принимал наглое вторжение Лесли в их рабочие планы. Ведь Ханс вряд ли причинит им больше беспокойства, чем эта капризная женщина. И, в конце концов, именно Брэд пригласил немца сопровождать их сегодня. Такое поведение — верх неприличия.
Мелоди поспешно натянула джинсы и свитер. Плеснув в лицо холодной водой и наскоро почистив зубы, она пару раз провела гребнем по спутанным волосам. О макияже пришлось забыть. Девушка вихрем вылетела из комнаты и бросилась вниз по ступенькам в надежде, что ей удастся перехватить Ханса, прежде чем он послушается Брэда и уйдет.
Однако, как оказалось, ей вовсе незачем было спешить — Ханс не собирался так легко сдаваться. Подходя к двери на террасу, Мелоди услышала спор двух мужчин: Ханс пытался воззвать к разуму Брэда и успокоить раздраженного журналиста.
— Герр Уэйнрайт, ну что вам стоит взять меня с собой? Мешать я не буду, а для меня крайне важно повидаться с Мелоди до ее отъезда. Нам с ней надо о многом поговорить и обсудить наши планы, — невозмутимо сообщил он.
— Что это еще за планы?!
— На будущее.
Ответ немца настолько ошеломил Мелоди, что она чуть не споткнулась, а последовавшие за тем слова Брэда заставили ее похолодеть.
— У вас с мисс Адамсон нет и не может быть никакого будущего, вам ясно, Бринкерхоф? — отрезал Брэд. В голосе его клокотал гнев. — Так что вы со спокойной душой можете отправляться восвояси и оставить девушку в покое.
— Герр Уэйнрайт, мне кажется, что Мелоди и я имеем право сами решать, есть у нас будущее или нет. Поэтому я посижу здесь и подожду ее.
С этими словами немец прочно уселся в кресле прямо напротив Брэда. Тот был настолько шокирован отказом молодого человека уйти, что секунду пребывал в полном замешательстве. Не будь Мелоди так возмущена поведением Брэда, она не смогла бы удержаться от смеха при виде его растерянности.
