Мальчик беззвучно заплакал, уткнувшись в затылок сталкера. Он не сомневался, что наставник знает тысячу способов быстрой смерти. И, как бы абсурдно это ни звучало, испытал к нему глубокое чувство благодарности.
Прошло какое-то время. Пять минут, десять? Глеб не знал. Ощущение времени исчезло. Оно будто застыло на месте. В какой-то момент мальчик вдруг почувствовал, как задергалось тело Тарана, стремительно скрывшись под водой. Глеб успел ухватить сталкера за волосы и, отчаянно работая ногами, вытащил его на поверхность. Глаза наставника закатились, а на перекосившемся лице застыла гримаса боли. Очередной приступ… Мальчик не помнил, как на ощупь сражался с застежкой кармана, как вколол сыворотку, как, выбиваясь из последних сил, удерживал грузное тело сталкера на волнах. Отчаяние черной пеленой заволокло разум, и лишь какое-то недетское упрямство заставляло его двигаться еще и еще. Он не может потерять Тарана во второй раз. Только не это!
— Держись! Держись, папа! Ну, пожалуйста!..
Глава 20 «По ту сторону света»
Вода была везде. Куда ни посмотришь — кругом одна вода. Ледяные парализующие волны накатывали одна за другой, захлестывая с головой. Ноги практически не ощущались. Все тело сковала ужасная вялость, а рот беззвучно разевался, как у рыбы, глотая вместо спасительного воздуха очередную порцию воды. Отяжелевшие от усталости руки в последний раз вытолкнули тело на поверхность, но особо ретивая волна предательски ударила в спину, и свет, пробивавшийся сквозь толщу воды, стал меркнуть
Свет? Яркий сноп света. Маяк? Нет. Что-то другое. Затем чуть в стороне — еще один источник. И еще. Теперь уже всю поверхность заливали ослепительно белые лучи.
«К свету иду…»
Глеб рванулся, затрепыхался подобно раненому зверьку, рот его раскрывался в немом крике, а руки отчаянно потянулись к поверхности. Что-то темное зашевелилось рядом, потом крепко вцепилось в руку, выдернув тело на поверхность, к живительному воздуху Мальчик надсадно кашлял, изрыгая соленую воду Кашлял и хрипел, не в силах надышаться. Резь в груди понемногу стихала. Мутным взглядом Глеб различил рядом бледное лицо Тарана. Сталкер смеялся. Впервые на памяти мальчика. А прямо за ним сквозь туман медленно проявлялась циклопическая конструкция облепленная яркими огнями.
Мощные прожекторы шарили лучами по воде, на многочисленных палубах стояли люди. Много людей. Казалось, ими было заполнено все пространство гигантского корабля.
— Это он? Ковчег? — сипло проговорил мальчик.
— Больше похоже на плавучую буровую платформу! — отозвался Таран, отплевываясь. — Но пусть будет Ковчег! Я не против!
Дальнейшее плохо отложилось в памяти Глеба. Лишь отдельные фрагменты, словно кадры фоторепортажа, проносились перед глазами. Вот наставник ловит спасательный круг, подтаскивая мальчика поближе… Вот чьи-то руки вытягивают его на скользкий трап… Укутав в добротное байковое одеяло, несут по длинному коридору, а мимо проплывают изливающие уютный свет плафоны на стенах… Вот его внесли в отдраенное до белизны помещение, наполненное запахами лекарств… Потом силы окончательно истощились, в глазах стремительно темнело. Измученный разум отключился.
* * *
Родители стояли совсем рядом. Казалось, протяни руку и коснешься. Оба улыбались, обнявшись, и неотрывно смотрели на него. Из лучистых глаз матери катились крупные слезы. Слезы радости. Глеб попытался заговорить, но слова застряли в горле. Слова были лишними. То, что читалось в любящих взглядах родителей, не требовало пояснений. На душе вдруг стало легко и спокойно. Так бывало, когда они все вместе сидели вечерами у костра на Московской и глядели в огонь. Такие моменты были особенно дороги, и их хотелось переживать снова и снова… Но ничто не может длиться вечно. Медленно вскинув руки в прощальном жесте, дорогие сердцу силуэты начали таять. Мальчик помахал в ответ, с грустью сознавая, что больше их не увидит…
* * *
— Кто-нибудь, принесите еще спирта!.. Растирай сильнее, Ройне! Где грелка, в конце концов?!Кто-то ужасно сердитый забористо матерился вполголоса. Кожа зудела. По телу разливалось приятное отупляющее тепло. Слипшиеся веки затрепетали, Глеб открыл глаза.
— Очухался, кажись…
Над головой завис расплывчатый силуэт человека в вязаной шапке и с куцей рыжей бородкой. Незнакомца не удалось толком рассмотреть, поскольку чья-то рука бесцеремонно оттолкнула его. В глазах тем временем постепенно прояснялось. Мальчик огляделся. Он лежал в удобной кровати, в просторном помещении с белыми, облицованными кафелем стенами. Взгляд Глеба опустился вниз, с опаской приметив иглу, торчащую из руки. Тонкая трубка, извиваясь, уходила к стойке с капельницей. Однако внимание мальчика привлекло нечто другое…
Надо же… Постельное белье… Старое, конечно, но свежевыстиранное и отглаженное. Практически белое. Воистину королевское ложе! Как-никак, о подобном он только слышал. С его продавленным матрацем и дырявым одеялом, оставшимися на Московской, даже сравнивать не приходилось.
Сбоку кто-то предупреждающе кашлянул. Мальчик повернул голову, встретившись взглядом с необычным стариком в медицинском халате. Лицом морщинистый, дед смахивал на Палыча, однако выглядел не в пример более энергичным и подтянутым. На носу доктора удобно устроились очки с тонкими металлическими дужками. В зубах застряла исходящая дымком самокрутка.
— Очень неосмотрительно с вашей стороны, молодой человек, купаться в такую холодную погоду!
Реплика старика была настолько неожиданна, что Глеб застыл с открытым ртом, не зная, как отвечать. Но тот вовремя пришел на помощь, протянув сухую старческую ладонь:
— Павел Всеволодович!
— Палыч? — на автомате выпалил мальчик.
— Точно! А как угадали? — Доктор удивленно замер с протянутой рукой.
— Э-э… Извините, как-то само вырвалось. — Мальчик пожал руку. — Глеб.
— Очень, очень рад знакомству! Отчество у меня, сами понимаете, длинноватое, поэтому все так и кличут… Вы даже не представляете, какая это удача, познакомиться с кем-то из метро! Столько лет под землей! С ума сойти! Знаете, у меня есть масса вопросов по физиологии жителей подземки, но прежде я бы хотел сделать несколько тестов…
— Где Таран? — прервал мальчик.
Старик осекся на полуслове, смешно уставившись на пациента поверх очков:
— Да вы не волнуйтесь, голубчик! Если вы про отца своего, то он сейчас у начальства. — Дед многозначительно показал пальцем куда-то вверх.
— Отца? — переспросил Глеб.
— Ну да… — Старик непонимающе воззрился на пациента. — Я, конечно, туговат стал на ухо, но не настолько, чтобы как-то иначе понять фразу: «Присмотрите за сыном»!
— Мне надо к нему. Сейчас же! — Глеб рывком приподнялся на кровати, запутавшись ногами в складках одеяла. В голове тотчас зашумело. Игла выскочила из руки.
