– О чем это он? – Дым пихнул Глеба локтем.
Но паренек, вяло отмахнувшись, подскочил к врачу. В глазах мальчика плескалась тревога напополам с грустью в предчувствии неминуемого расставания.
– Ты будешь его лечить?
– Попытаюсь, – Безбожник задумчиво потер переносицу. – Трепанация черепа – дело нешуточное. А без нее, боюсь, в данном случае не обойтись. Полковник хвастался, что в убежище отлично оснащенная операционная со всем необходимым оборудованием. Если это правда, шансы у него все еще есть.
– Думаешь, он позволит увезти секрет «степных псов»? Отпустит нас в обмен на операцию?
– В обмен на собственную жизнь, – уточнил Мигалыч. – А это не так уж и мало…
Глеб с тревогой наблюдал за храбрящимся Самуилом Натановичем… Вместо того, чтобы просто поставить нежеланных гостей к стенке, Полковник отправил всю команду в шахты… Теперь понятно, зачем. Терпеливо выжидал, вынудив-таки врача вновь взяться за скальпель…
– Но тогда тебе придется остаться в Ямантау!.. – в отчаянии паренек сжал кулаки. – По крайней мере, пока Полковник не поправится!
– Если вообще поправится… – мрачно добавил Геннадий.
– И вряд ли отпустит, когда все закончится! Где еще он найдет такого хирурга? – пытался отговорить Безбожника Глеб.
Самуил Натанович потрепал мальчика по вихрастой голове, подмигнул Авроре, в глазах которой уже стояли горькие слезы.
– Хоть Полковник и считает себя заядлым картежником и отменным игроком, мы тоже не без туза в рукаве…
Пошарив за притолокой над гермолюком, Самуил Натанович движением фокусника извлек на свет божий стеклянную пробирку с порошком подозрительно знакомого желтоватого оттенка. Заметив изумление на лицах друзей, врач, довольный произведенным эффектом, ухмыльнулся.
– И ты все это время хранил «Мозголом» на борту?! – возмутился Таран.
– Да ладно тебе, командир! – Мигалыч легонько потряс склянку, поднес к плафону освещения, изучая содержимое. – Ну взял образец спор… Ведь исключительно в интересах науки!
– А если бы эта наука нам боком вышла? – Дым с неприязнью косился на неприметный сосуд, вспоминая, что плесень вытворяла с его сознанием.
Безбожник с улыбкой раскаяния пожал плечами.
– И что ты будешь делать с этим образцом? – уточнила Аврора, стремительно бледнея. – Там же люди… Беженцы…
– Не волнуйся, милая! Я выпущу «Мозголом» на штабном уровне. При первых признаках эпидемии этаж изолируют и введут карантин. Вот тогда наступит моя очередь диктовать условия. Только очень надеюсь, что до этого дело не дойдет и выпускать джинна из бутылки не придется.
Самуил Натанович спрятал пробирку в карман, окинул взглядом друзей, подолгу останавливаясь на каждом, словно старался покрепче запомнить ставшие родными лица. Хотел было еще что-то сказать, но губы предательски дрогнули, и врач передумал.
– Мы заберем тебя на обратном пути, – глухо вымолвил Таран. – Ты только дождись…
– Куда ж я денусь?
С неестественно бодрой улыбкой Безбожник отсалютовал экипажу и шагнул наружу. Через открытый люк отчетливо было слышно, как хозяин убежища произнес:
– Я рад, что вы приняли разумное решение, Самуил Натанович. В вашем распоряжении будут весь медперсонал и оборудование убежища.
– Десятки людей погибли в шахтах! – резко ответил врач. – Да и сами мы едва спаслись. Побег – тоже часть шоу? Цель оправдывает средства?
– К затоплению я непричастен, – в голосе Полковника послышались скорбные нотки. – Виновный будет найден и наказан. А вас обнаружили, когда сработал датчик движения в шахте подъемника. Я располагал достаточным временем, чтобы подготовить теплую встречу.
Безбожник больше не произнес ни слова. Видимо, разговор был исчерпан. Глеб приподнялся со скамьи, чтобы видеть обоих. Самуил Натанович, ссутулившись, брел к гермоворотам. Хозяин убежища, напротив, все еще стоял возле «Малютки». Его тяжелый взгляд, казалось, пронзал броню тягача насквозь. Видно было, что отпускать строптивых гостей Полковнику не хотелось.
– Верните им топливо и боеприпасы, – наконец бросил он коротко и, развернувшись, зашагал вслед за врачом.
Сделка состоялась…
* * *
Кардиограф умиротворяюще попискивал, отмеряя удары сердца. Мягкий приглушенный свет струился из стеновых панелей, окутывая больничную палату и укутанного одеялами человека нереальным, призрачным сиянием. Пациент, опутанный датчиками, с забинтованной головой и дыхательной трубкой в носу, оставался недвижим. Грудная клетка его мерно вздымалась, и лишь пальцы на руках изредка подрагивали. Организм медленно пробуждался от долгого сна.
– Как же ты цепляешься за свою никчемную жизнь…
Стоя у изголовья кровати, Сунгат с омерзением наблюдал за тем, как стекает из приоткрытого рта Полковника слюна, оставляя на подушке мокрый след. Долгие месяцы ожидания того момента, когда болезнь таки доконает старикана, грозили перерасти в годы, а то и десятилетия топтания на месте, на вторых ролях возле «царского трона». И все благодаря этому невесть откуда взявшемуся хирургу…
Глядя теперь на источенные болезненной худобой скулы, дряблый подбородок, морщинистый, в пигментных пятнах лоб, «оборотень» не узнавал в осунувшемся беззащитном старце прежнего, властолюбивого и непререкаемого лидера, одно только упоминание имени которого заставляло стихать голоса и ввергало в благоговейный трепет.
– Сдал, бедняга… Пора уже и на покой…
Посетитель шевельнулся, приблизившись к ложу вплотную…
– Эй, уважаемый! Не время для посещений! Пациент еще не отошел от наркоза!
Войдя в бокс и заметив склонившуюся над Полковником фигуру, Самуил Натанович решительно зашагал к незнакомцу, дабы выдворить его прочь. Чем ближе он подходил, тем быстрее росла тревога, тем больше ужасающих деталей бросалось в глаза. Погасшие мониторы реанимационного комплекса, небрежно сброшенная на пол паутина датчиков, сбившееся на бок одеяло, из-под которого торчит, свисая с кровати, нога Полковника…
– Что… Что все это…
Только теперь врач заметил подушку в руке здоровяка, которой тот прижимал голову пациента к кровати.
– Ты что творишь?! – вскричал Безбожник, бросаясь вперед.
Однако путь ему преградил пистолет во второй руке убийцы. Повернувшись к хирургу, Сунгат мрачно улыбнулся и прошипел:
– Стой, где стоишь, лекарь!
Подушка скатилась с посеревшего лица пациента. Полковник скончался, так и не приходя в сознание.
– Зачем? – хрипло произнес Самуил Натанович.
Язык еле ворочался. Потерпеть крах в шаге от победы… Когда позади сложнейшая, филигранно проведенная операция, вернувшая веру в собственные силы, ставшая венцом его карьеры! И такой бесславный, глупый конец… Со смертью пациента леденящая пустота где-то глубоко внутри вернулась на законное место. Безбожник вдруг остро осознал, что проклятие все еще висит над ним, отнимая жизнь у тех, кому он пытается ее сохранить…
