– Муррр… Раиса куда-то пошла. Какая у нее походка! Мягкая, легкая, грациозная… У нее кошачьи повадки, – прокомментировала полосатая. – Как вы думаете, это врожденное или приобретенное?
– Полагаю, у Раисы это врожденное. Вряд ли это можно приобрести, – авторитетно заявила сиамка.
– Ах, смотрите! Остановилась с соседом поболтать. Какая у нее улыбка! Прямо как у Чеширского Кота! Нежная, ускользающая… Мужчина-то как «поплыл»! Прямо в транс вошел. Вот-вот замурлычет.
– Пожалуй, – снисходительно согласилась сиамка. – Легкий транс налицо. Это по-нашему.
– О, дальше пошла! Как она на него через плечо глянула! А какой изящный поворот шеи, вы заметили?
– М-да… Глаза у нее действительно кошачьи: зеленые, гипнотизирующие, загадочные…
Тут их беседу прервала третья кошка – рыжая, прилетевшая невесть откуда.
– Я не опоздала? Ничего важного не произошло?
– Ничего особенного. Сидим, наблюдаем за Раисой. Обсуждаем вот.
– А, женщина с кошачьими повадками? Уважаю! Мурррчит! А чего обсуждаете?
– Ну вот интересно: она с детства такая была или достигла путем длительных тренировок?
– Как же, с детства, скажете тоже! Она еще лет эдак десять назад была на крысу похожа, – прогнусавил кто-то из-под куста сирени.
– Ой, кто это? Немедленно выходите, а то хуже будет! – наперебой заверещали кошки.
Кто-то засопел и завозился, вылезая из зарослей.
– Боже мой, Василий! Что ты тут делаешь, в нашем дворе? – дернулась рыжая.
– Так, шел по своим делам… – неопределенно ответил тощий трехцветный котяра с разорванным ухом.
– Ходите по своим делам в собственном дворе! – гордо заявила рыжая и нервно забила хвостом.
– Погоди, киса, – вмешалась полосатая. – Василий, а что вы говорили про крысу? Я правильно услышала?
– Правильно, – подтвердил Василий, вспрыгнув на лавочку. – Ее так и дразнили: Крыска-Раиска. Вы-то молодые, а мне уже три года было, в расцвете лет, так сказать, я все помню. Крыской и звали, стало быть.
– Но почему? – с безмерным удивлением спросила сиамка, выйдя из своего привычного гордого оцепенения. – Такую видную кош… женщину? Крыской?
– Ну да, – важно подтвердил Василий, ободренный интересом к его персоне. – Только она тогда еще не была красавицей. Она тогда серой мышкой была. Тощая, нескладная, угловатая, застенчивая, на голове два крысиных хвостика. В общем, вся такая закомплексованная…
– Не может быть! – ахнула полосатая. – А как же она такой стала, как сейчас?
– Известно, как – влюбилась, – сообщил Василий, усаживаясь поудобнее – видно было, что дамы крайне заинтересовались темой и теперь его явно не прогонят.
– Расскажите же нам эту историю! – попросила полосатая. – Мы просто заинтригованы, правда, лапуля?
– Ну, в общем, да, – неохотно ответила рыжая.
– Говорите, Василий, – властно приказала сиамка и послала котяре такой зазывно-обещающий взгляд, что Василий заерзал и нервно облизнулся.
– Мнннняяяя… История начиналась грустно. Невзрачная девчонка влюбилась в самого красивого мальчика двора. А он на нее не обращал внимания. Мннняяяя…
– Василий, ну что вы кота за хвост тянете? Нельзя ли побыстрее? – раздраженно мявкнула рыжая.
– Да я же и рассказываю! – сдержанно огрызнулся Василий. – А потом она ему призналась в любви… На выпускном вечере…
– Сама? – ахнула полосатая.
– Сама, – с удовольствием подтвердил Василий.
– О боже… До чего докатился мир! – высокомерно вздохнула сиамка, закатив глаза. – И что он?
– А он растрезвонил об этом на весь двор. В подробностях, еще и с комментариями. Над Раиской все смеялись и пальцем вслед показывали. Она из дома выходить боялась.
– Вот так вам, подлым котярам, и верить, – прошипела рыжая. – Нет, настоящая кошка должна себя блюсти! И не давать повода…
– Мадам, не все обладают такой королевской выдержкой, как вы, – галантно ввернул Василий, отчего рыжая, приоткрыв рот, озадаченно умолкла.
– А дальше, дальше? – поторопила полосатая.
– А дальше Раиса замкнулась в себе. И общалась в основном со своей кошкой. Я сам слышал, как ее мамаша соседкам жаловалась. В общем, целый год ее было не видно, не слышно. Мннняяя…
– Ах, Василий, вы невыносимы! – рассердилась полосатая. – Впрочем, как большинство мужчин. Мы уже просто изнываем от нетерпения! И что же было потом?
– А потом Раиса появилась, но уже такая, как сейчас, – сообщил Василий. – И все мужчины просто ахнули! А женщины – охнули. Этот самый красивый мальчик влюбился в нее насмерть. Пел серенады под окном, таскал букеты, писал письма. В общем, ухаживал.
– А она? – жадно спросила рыжая.
– А она его муррррыжила, – прижмурившись, вспомнил Василий. – Букеты-конфеты брала, а больше – ни-ни.
– Одобряю, – довольно мяукнула сиамка. – Осталось выяснить одно: как она добилась таких разительных перемен?
– Мнээээ… Так кто ж его знает? – обескураженно сказал Василий и почесал задней лапой за ухом. – Она ж все это время почти и не показывалась. Неееее могу сказать! Одно знаю точно: за этот год Раиса из серой мышки превратилась в очень, очень замурчательную кошечку! И больше ее Крыской-Раиской никто не дразнил – да и у кого бы язык повернулся???
– Ох уж эти самцы! Всегда самое главное пропускают мимо ушей! – посетовала рыжая.
– Может быть, узнать подробности у Раисиной кошки? – предложила полосатая.
– Увы, ее давно нет с нами, – вздохнул Василий. – Она уже и тогда немолода была… А сейчас Раиса кошек не держит. Хранит, значит, память о безвременно ушедшей Снежинке!
– Что ж, Василий… Благодарим вас. Очень интересный рассказ. Теперь вы можете идти, не смеем вас задерживать, – светским тоном сказала сиамка.
– Да я не тороплюсь, – начал было Василий, но осекся: сиамка демонстративно выпустила коготки и начала вылизывать стройную лапку в черном «чулочке».
– Действительно, что-то засиделся я, – поспешил сообщить Василий. – До свидания, кошечки! Я как-нибудь еще забегу.
– Очень вы нам нужны, – независимо фыркнула рыжая.
– А вас, мадам, я не забуду никогда! – галантно сообщил Василий, спрыгивая со скамейки. – Ваш темперамент, как говорится, налицо! То есть на лице! Это было – уууух! Незабываемая встреча. Мррррр…
И не дожидаясь ответной реакции, Василий сиганул в кусты, где и скрылся навеки.
– Нет, ну каков котяра! – возмущенно сказала рыжая, провожая его глазами. – Незабываемая встреча, говорит… Ловелас!
Впрочем, несмотря на возмущенный тон, было видно, что она польщена.
