Майкл повернулся к Гэри, который с изумлением смотрел на них.
– Сынок, я рассказал Анне и Майку, что меня усыновили, но кое в чем я соврал. Я не рассказал им, кто мои настоящие родители, что я вырос со своими настоящими родителями.
Анна трясла головой, слезы лились по ее лицу, смывая макияж.
– Я не могу… я не могу… я не могу…
– Малышка, – произнес Майкл, – мой отец сказал мне: «Это не твоя вина – это мой бизнес». Он сказал мне, что я не в ответе за смерть моей матери, и он тоже.
«Но в ответе за отмщение», – сказал Ангел Смерти, это было давным-давно…
Этим воспоминанием Майкл не поделился с дочерью.
– Сейчас, – продолжил он, – мы должны выжить Мы должны уйти отсюда, мы должны пойти куда-нибудь в безопасное место.
– Но где безопасно, папа?
– Где угодно. Где угодно безопаснее, чем здесь… Гэри, тебе не нужно идти с нами. Мы свяжемся с тобой. Ты должен доверять мне, сынок, ты должен мне верить.
Парень покачал головой.
– Я люблю Анну, сэр. Я могу помочь вам. Позвольте мне помочь.
– Гэри, пожалуйста.
– Нет. Я иду с вами.
Спорить с ним было бесполезно. Сначала Майкл увезет отсюда Анну, а затем разберется с этой проблемой.
– Извините, что испортил вам выпускной, – сказал Майкл, – но мы должны уходить прямо сейчас… Выходите из здания. Встретимся возле крыльца.
Гэри кивнул, а потом и Анна тоже.
Выпускники в смокингах и платьях снова танцевали медленный танец «На следующее утро». Эта песня звучала еще хуже, чем предыдущие.
Пригнув голову, Майкл проскользнул вдоль стены, надеясь, что больше никто его не узнает. Тут было много знакомых лиц – другие родители и учителя.
В вестибюле он подошел к Гэри и Анне. За стойкой регистрации сидела помощница Майкла, симпатичная женщина по имени Брэнди, и косилась на него; он покачал головой, и она поняла этот знак. Слава Богу, она ничего не сказала.
– Машина близко, прямо возле входа, – произнес Майкл, обращаясь к молодой паре. Он стоял между ними, положив руки им на плечи. – Я выхожу первый. Если все в порядке, я подъеду прямо к крыльцу… Гэри, откроешь Анне переднюю дверь. Анна, ты сядешь, а Гэри сядет назад, там будет незаперто.
Гэри кивнул:
– И мы уедем отсюда.
– Конечно, – сказал Майкл и сжал руку на плече парня. – Только присматривай за моей девочкой.
Их глаза встретились.
Гэри понял:
если у Майкла ничего не выйдет, за Анну отвечает он.
– Будь осторожен, папа, – попросила Анна.
Он поцеловал ее в лоб и вышел.
Быстро шагая к «линкольну», он окинул беглым взглядом стоянку, в поисках чего-либо подозрительного. Посетители казино направлялись к своим машинам. Несколько человек с выпускного вышли покурить на свежем воздухе.
Сев за руль «линкольна», Майкл убедился, что заднее сиденье свободно для Гэри, отодвинул чемоданы, отпер двери с противоположной стороны и открыл окно со своей стороны и со стороны Анны.
Потом он завел машину, развернулся и подъехал прямо к крыльцу. Гэри вышел первый, Анна сразу за ним. Парень открыл ей дверь, она села… и голова Гэри разлетелась на куски, когда пуля попала ему в лоб. Его глаза даже не успели отразить испуг.
Анна закричала. Гэри упал, и кровавая дымка заняла его место, когда Майкл нажал на газ, поворачивая руль одной рукой и крича: «Закрой дверь, дорогая!» Анна ухитрилась это сделать, не переставая кричать, и двое мужчин с большими револьверами выскочили из-за машин и направили оружие на «линкольн». Майкл узнал в них людей Гьянканы – толстого звали Вин, а худого Лу. Майкл выстрелил в них, превратив их головы в кровавую кашу.
Анна продолжала визжать, и «линкольн» тоже визжал, несясь по стоянке, а потом пролетая по извилистой горной Дороге, оставив позади мертвого парня, и парочку тел мафиози, и «Каль Нева», и неоновую рекламу, пока только сосны, ночь, извилистая дорога и всхлипывающая девочка не остались спутниками Майкла.
; – О папа, папа, – произнесла Анна наконец. Ужас и истерика превратили ее красивое лицо в уродливую гримасу, – мы просто бросили его там, мы просто бросили его там! Когда они были вне опасности, Майкл остановился и взял дочь за руки. Ее тело сотрясалось от рыданий, когда он сказал:
– Мы должны были бросить его, его уже нет, дорогая, его уже нет.
– О, ты не понимаешь… ты не понимаешь.
– Клянусь, я понимаю, что ты чувствуешь, моя дорогая. Клянусь.
Нет. – Она немного отодвинулась от него; ее глаза и лицо, казалось, пропитаны несчастьем, а голос был пугающе тонкий и дрожащий, намного взрослее, чем когда-либо прежде, и все же молодой.
– Мы оставили там моего мужа, папа, – сказала девушка в белом выпускном платье, задыхаясь и глотая слезы. – Прошлой ночью в Вегасе… Гэри и… мы… мы… мы… поженились…
Книга третья
Святой на отдыхе
Глава первая
Тони Аккардо не терял времени даром и всегда действовал по обстоятельствам.
Прежде всего он был бизнесменом, строгим, но справедливым; если возможно, избегал насилия, но, если нужно, мог разрешить «в воспитательных целях» любую жестокость. Отцом он был замечательным – щедрым и любящим, но не баловал своих детей; Тони ясно дал понять своим двум сыновьям и двум дочерям, что по его пути идти не стоит, что лучшее, что можно сказать о профессии их отца, это то, что она подготовила почву для лучшей жизни для них, отпрысков закончившего шесть классов сына сапожника-эмигранта.
И, имея безграничные возможности, Тони никогда – за почти сорок лет брака – не изменял своей жене. В 1934 году, когда он женился на Клариссе, она была самой красивой блондинкой в хоре. Даже сейчас, когда Тони смотрел на жену, он не замечал лишних килограммов (ему ли об этом говорить?) и видел все ту же стройную девушку, покорившую его сердце.
То, что Кларисса когда-то пела в хоре, не означало, что она была глупой куклой. У нее был острый ум, она училась в колледже путешествовала по миру, чтобы расширить свой кругозор, и иногда Тони составлял ей компанию. К детям она относилась заботливо, но строго, без всякого пристрастия; и когда Аккардо устраивали вечеринки – Тони любил такие собрания – Кларисса была самой любезной хозяйкой в Чикаго.
Миссис Аккардо жила то в Чикаго, на Ривер-Форест, то в их загородной резиденции в Ашленде. Тони построил этот небольшой (шестнадцать комнат) дом, когда «тюдоровский» особняк на улице Франклина начал слишком привлекать к себе внимание журналистов. Боже, как Тони не хватало его Дворца, с кегельбаном в подвале и специальной комнатой для его коллекции антиквариата, а также огромным задним двором, где каждый год на День независимости он мог устраивать банкеты.
