Заместитель директора Шор, кажется, не знал об исчезновении Анны, хотя, конечно, он мог и притворяться. Если работники ПЗС уже знают о том, что девочка убежала и где она находится, Майкл ничего не мог с этим поделать. И к тому же федералы не представляют для нее угрозы.
Возможно, он должен опять позвонить по телефону «горячей линии» и отправить Шора на поиски Анны, чтобы защитить ее в том случае, если ее ищут головорезы Гьянканы…
Но если местопребывание «Смитов» стало известно не из-за неосторожного поступка Анны?
Что, если ПЗС допустила утечку информации? Тогда, позвонив Шору, Майкл отдаст Анну прямо в руки предателю.
Нет.
Оставался единственный вариант: ехать за дочерью самому, и она никуда не денется, пока не закончится выпускной, а Майкл будет в «Каль Нева» в субботу, в восемь вечера. В одиннадцать минут второго, все еще находясь возле здания аэропорта, Майкл заехал на заправку и сказал неуклюжему заправщику, судя по всему, еще школьнику: – Полный бак.
Бензобак «линкольна» вмещал двадцать один галлон. Но расход у него галлон на десять миль. Поэтому Майкл купил канистру бензина и две кварты масла, и еще несколько бутылок воды, и положил их в багажник.
Подросток в форменной одежде, чистя ветровое стекло, ухмыльнулся и спросил, жуя жвачку:
– Готовитесь к длительной поездке?
– Да.
– Вы поступили мудро, решив ехать ночью.
– Не думаю, что «мудро» – это подходящее слово. у вас есть холодильники для автомобилей? Что-нибудь небольшое?
– Конечно.
– Положи мне в него льда и брось туда несколько банок колы. И пару «Сникерсов».
– Хорошо!
Майкл дал мальчику двадцатку без сдачи и поехал на север через Таксон, почти не глядя на спящий город. Для начала он закрыл окно и включил кондиционер на слабую мощность – на улице и без того было прохладно, но ветер не доставлял Майклу удовольствия. У Майкла не было ощущения, что он отправляется в полное опасностей путешествие – в «линкольне» были комфортные сиденья, часы от Картье и много места, не говоря уже о мощном двигателе.
Пустынные равнины цвета слоновой кости, окруженные голубоватыми горами, в лунном свете казались успокаивающе, сверхъестественно красивыми. На дороге почти не было машин, в распоряжении Майкла находилась вся двухрядная полоса бетона, и он часто ехал почти посередине. Они с Пат часто ездили по этой дороге в Вегас, потому что оба любили мчаться вперед, слушая музыку и наслаждаясь странно умиротворяющим ландшафтом и ощущением, что они единственные люди на земле.
Майкл все время думал о жене, вспоминал разные случаи, происшедшие с ними за все эти годы, – со старших классов школы до сегодняшнего дня, с приезда в Чикаго до жизни в Кристал-Бей – ничего особенного, просто маленькие эпизоды, которые прокручивались у него в уме, – одно воспоминание тут же сменялось другим.
Странное, отстраненное спокойствие овладело Майклом, пока он ехал, и ехал, и ехал. Каждый раз, проезжая мимо заправки, он останавливался и заправлял бензобак, потому что в пустыне можно ожидать чего угодно. Многие заправки работали круглосуточно, но пустыня не прислушивалась к голосу разума, поэтому лучше, чтобы бак был как можно полнее.
На некоторых заправках еще работали кафе, но Майкл съел только «Сникерс» пару часов назад и выпил колы, кофеин помогал ему держать себя в руках. Несколько раз Майкл останавливался, чтобы сходить в туалет возле дороги, и ощущал сверхъестественное спокойствие, направляя желтую струю на пейзаж цвета слоновой кости под огромным звездным небом.
Третья вынужденная остановка была первым неприятным моментом. Он посмотрел вверх на небо и сказал: – Она была права, не так ли? Или тебя вообще нет там, наверху… или еще хуже – ты там, а мы для тебя чертов муравейник, который тебя больше не интересует. Черт возьми!
Майкл прокричал все это, и его слова, казалось, провалились в ночь, не отражаясь эхом, а скорее уплывая вдаль. Несмотря на кофеин, Майкл уже начинал чувствовать усталость, и приблизительно в четыре часа монотонность перестала помогать ему и начала мешать. Внезапно машина начала вилять, и Майкл проснулся, съехав на обочину. Потянувшись к холодильной камере, он достал еще одну банку колы. Он включил кондиционер на всю катушку так, что салон машины чуть не обледенел. Потом сунул первую попавшуюся кассету в магнитофон, и оттуда зазвучал голос Джонни Матиса.
«У тебя есть шанс», – пел Матис, и Майкл вспомнил, как Пат любила эту песню. Она не была поклонницей Матиса или что-то в этом роде, но когда Пэтси Энн слышала эту мелодию, она всегда говорила: «Это так прекрасно» и начинала плакать.
Теряя контроль над собой и над автомобилем, Майкл был вынужден съехать с дороги, выйти из машины и упасть на колени на песчаный пол пустыни в огромном пустом соборе ночи, с разбросанными тут и там кактусами, похожими на колючие свечи. Он не молился. Он рыдал.
Через десять минут Майкл, шатаясь, поднялся на ноги. Чувствуя себя ребенком, которого родители незаслуженно отшлепали, он показал небу средний палец и снова сел за руль.
Он собирался ехать все двенадцать или тринадцать часов без перерыва, но после восхода солнца, когда «линкольн» въехал через Хендерсон в Вегас, Майкл решил, что ему нужен новый план.
Его путь не привел его к бывшему месту работы – кварталу развлечений, туда, где «Сандс», «Стардаст» и «Сахара» сменялись напыщенными заведениями наподобие «Сиркус сиркус», «Дворца Цезаря» и «МГМ Гранд». Говард Хьюз говорил, что Вегас становится «семейным» городом (не в смысле «семьи» мафии), – идея, которая, как было известно Майклу, имела большой потенциал.
Эту тенденцию в некотором отношении предвосхитила «Каль Нева», со своими неоспоримыми преимуществами: горным воздухом, прогулками на лодках, экскурсиями, катанием на лошадях, и все же некая ностальгическая нежность к золотым временам уличных банд сохранилась у Майкла даже сейчас, может, из-за периодических поездок в Вегас, во время которых они с Пат вместе веселились и любили друг друга в этом неоновом раю, встречаясь со знаменитостями, наслаждаясь вкусной едой и роскошной жизнью.
В центре Вегаса, в тени хитрого электрического ковбоя Вика, Майкл заехал в мотель «Лаки Севен» – одно из современных двухэтажных заведений со стеклянными «веснушками» на цементе, выполняющими роль мишуры.
Худощавый молодой человек за стойкой, со скучающими карими глазами, неухоженными усами и лохматыми темными волосами, казалось, был не в восторге от белой рубашки с короткими рукавами и красно-синего полосатого галстука с зажимом, которые он должен был носить. Из дешевого радиоприемника за его спиной, включенного на полную громкость, доносилась «Лестница на небеса».
Майкл попросил комнату на первом этаже, как можно дальше от улицы, и администратор пошел навстречу его пожеланиям, возможно, потому, что это требование было несложно выполнить. Подписавшись именем Джон Джонс, бывший Майкл Смит заплатил двадцать пять долларов вперед и сказал администратору:
