- Вы меня совсем запутали, - отмахнулась Элеонора. - Обсудим эти тонкости в нашу следующую встречу. А пока вот вам проспект цикла наших лекций.
Она сунула мне в руку свернутую вчетверо длинную бумажку и, прихватив двухтомник писем Елены Рерих, удалилась.
Я быстро вернулась в комнату. И обомлела.
Моя гостиная была пуста.
Как-то раз мне попал в руки учебник по историческому материализму. Я открыла его дважды. Первый раз наткнулась на утверждение, что природа беспредельна, но изучать ее следует, не выходя за ее пределы. Задумавшись, я перелистнула страницу. "Вещам свойственно появляться и исчезать", - бросилось мне в глаза. Я закрыла книгу и больше ее не открывала.
И потом, мой клиент - не вещь.
Хотя клиенту, действительно, свойственно появляться. И подчас исчезать.
Но не посреди же моей гостиной!
Я прошла на балкон.
Дама с изумрудным колье отрешенно курила шведские ментоловые сигариллы "Пойнт", задумчиво глядя в серое небо.
- Самоубийство - это большой грех, - тронула я ее за плечо. Давайте вернемся в комнату.
- Откуда вы знаете, о чем я думала? - тихо отозвалась женщина, на секунду останавливаясь взглядом на проспекте лекций "Братства разума", который я держала в руке.
- Вы были слишком отрешенны для задумавшегося человека. Вокруг вас словно воздвигнута стенка из пуленепробиваемого стекла. А изоляция от внешнего мира, даже эмоциональная, рано или поздно приводит к принципу бумеранга: разрушительная энергия обращается на вас же. Лучше расскажите мне все как есть.
Я сварила крепкий кофе, и Ирина, так звали мою клиентку, не торопясь поведала мне историю.
Ее рассказ показался мне невероятным. Я и не представляла, что такое возможно в нашем городе.
На экране телевизора по утрам, в каком-нибудь мексиканском сериале - сколько угодно.
Но здесь?!
Ирина была супругой Андрея Соколова, довольно состоятельного бизнесмена, занимавшегося оптовыми поставками дешевого западного продовольствия. Наверняка половина сумки той ворчливой старушки на рынке была набита товарами, завезенными в наш город фирмой "Сокол", которую возглавлял Андрей.
Все вроде у четы Соколовых шло нормально, вот только детьми их Бог не наградил. Как я поняла чуть позже, проблемы были у Ирины.
И тут вдруг появилась Катя.
- Она пережидала дождь во дворе нашего дома, - рассказывала Ирина. - Сидела на старом обшарпанном чемодане под березкой, уронив голову в ладони. И, когда дождь кончился, она только отняла от лица руки. Но с места не тронулась. Я поняла, что девушке просто некуда идти. И тут у меня возникла мысль...
Я тяжело вздохнула. Дальше Ирина могла бы не рассказывать. Общая канва вырисовывалась довольно отчетливо. Дело теперь было только за подробностями.
А они были на редкость неутешительными.
- Я привела девушку к себе, - продолжала Ирина. - Она была похожа на потерявшегося котенка - такая жалкая, намокшие волосы слиплись, дешевая косметика превратила ее лицо в палитру начинающего художника...
Ирина задумалась, сцепив пальцы замком возле подбородка, словно восстанавливая в своей памяти подробности их первой встречи.
- Хороший коньяк и спокойная обстановка сделали свое дело, констатировала она. - Катя рассказала мне, что ее выгнал человек, с которым она состояла в переписке. Знаете все эти объявления в газетах? Что-нибудь вроде "человек мечтает создать семью". И в конце адрес из букв и цифр. Учреждение такое-то...
Я, разумеется, встречала такие объявления. И мне всегда казалось, что в зоне любое письмо - праздник. Тем более от девушки. Не с этой ли целью заключенные помещают в газетах подобные объявления?
Впрочем, кто знает, может быть, у кого-то действительно потом все складывалось хорошо...
Но девушка Катя явно не принадлежала к категории счастливчиков.
- В общем, освободившись, ее корреспондент... как же его звали... Ирина нахмурила лоб, - ах да, Болт! Болтунов Александр Никифорович на время приютил Катю, приехавшую к нему из деревни, а потом дал от ворот поворот. Или она сама ушла? Сейчас и не упомнишь.
- Как давно это было? - тихо спросила я.
- Четыре года назад, - ответила Ирина не задумываясь. - А девушка была очень даже ничего, только слегка наивная, что иногда само по себе неплохо.
- Особенно для практичного человека, каким ВЫ, без сомнения, являетесь, - добавила я.
Ирина не уловила иронии в моем голосе и только качнула головой в знак согласия.
- Разумеется. Я предложила ей переночевать у нас - Андрей тогда был в отъезде, - и, когда Катя заснула, тут же принялась накручивать телефон. К утру, после плотного завтрака и хорошего кофе, я помахала ключиком от однокомнатной квартиры перед носом гостьи. "Поживешь немного, пока не пристроишься куда-нибудь. А о деньгах можешь не беспокоиться". И я вручила ей сто, кажется, долларов.
- И она взяла? - удивилась я.
- Конечно, - подтвердила Ирина. - Ведь я предложила ей работу. Сортировка корреспонденции на дому. Не бей лежащего, короче. Катя была просто счастлива и готова молиться на нас.
- На вас? - уточнила я.
- Ну да, - Ирина снова кивнула. - Ей часто приходилось бывать у нас, чтобы проконсультироваться по тому или иному письму. И работала она преимущественно с Андреем, ведь он ведал нашей почтой. Бывал он и у нее, забирал обработанную корреспонденцию и приносил новую партию. По выходным Катя посещала нас уже как гостья, мы вместе обедали, иногда выезжали за город на дачу - Андрей недавно выстроил коттедж в Березовке.
- И вот, в один прекрасный день... - печально вздохнула я.
- Вы очень догадливы, - похвалила меня Ирина. - Выбрав удобный момент, я напрямик сказала Кате, чего я от нее на самом деле хочу. Сначала она долго не могла взять в толк, как же это такое возможно, а потом пришла в ужас и наотрез отказалась.
Ирина попросила еще кофе, и я сбегала на кухню.
Пока кофейная турка с широким горлом грелась на плите, я успела в четыре затяжки выкурить сигарету и прикинуть, стоит ли браться за это дело.
Честно говоря, очень не хотелось.
Так и не приняв окончательного решения, я вернулась в гостиную.
- Я подождала два дня и потом сказала Кате, что наша фирма перепрофилируется и мы больше не нуждаемся в ее услугах. А квартиру придется освободить под офис.
Ирина усмехнулась, отставляя пустую чашечку:
- Катя была растеряна, просто не знала, что делать. Перспектива разом потерять все, что она с такой легкостью приобрела, ужаснула ее. И когда я намекнула, что можно кое-что придумать, если она согласится на мое предложение, девушка наконец сдалась.
