Сдерживая тепло в ладонях, я закрыла глаза и медленно ощупала рейки в этом месте.
Ладони оставались теплыми слева от замка, холодея в остальных направлениях. Кажется, оттуда к центру двери вел штырь или еще что-нибудь металлическое.
Внимательно осмотрев центр двери, я вздохнула с облегчением: небольшая часть рейки легко поддевалась ногтем и на миниатюрных петлях отходила в сторону, открывая замочную скважину. К сожалению, двойную, из тех редких, куда необходимо вставить сразу два ключа и одновременно повернуть их в кодовом направлении.
Открыть такой замок было делом удачи или нескольких часов возни. Поэтому, плюнув на все, я сказала своим мужикам:
- Осторожненько, стреляйте вот сюда. Один раз.
Определенно, выгода пистолета с глушителем неоценима!
Ввалились в квартиру и захлопнули за собой дверь на первый, нормальный замок - второй более не функционировал.
Огляделись.
Ой-ей! Такой квартирки я давно не встречала. Об обстановке и отделке я не говорю, главным здесь были произведения искусства - весьма откровенная эротика в картинах маслом, акварелью, чем-то еще, статуэтках, плетенках и так далее. В общем, можно сказать, что эта квартира была жилищем нимфоманки или же специальным заведением для сексуального досуга. Сергей, судорожно вздохнув, с вожделением посмотрел в мою сторону. Я сделала вид, что не замечаю этого.
Дима несколько удивленно покачал головой и приподнял одну бровь.
- Ну-ка, кто здесь? - спросила я в немую тишину квартиры. Кабанчик?..
- Я здесь, - хрипло и очень тихо откликнулся кто-то незнакомый. Помогите! Умираю! - Он пытался кричать, не в силах повысить сорванный голос.
Мы быстро оказались в гостиной.
Рядом с балконной дверью, под окном, к батарее был привязан человек.
Он действительно умирал - когда я отвязала его, мы с ужасом разрезали твердую, спекшуюся ткань пиджака и рубашки, под которыми взгляду предстала бордовая спина с тремя черными полосами ожогов от батареи.
Я сглотнула в ужасе и послала Сергея в кухню за подсолнечным маслом, а Диму в ванную комнату - за кремом.
- Лежите спокойно, - сказала я, не дотрагиваясь до ужасной спины и не в силах отвести от нее взгляд. - Сейчас я вам помогу.
- Пожалуйста, - простонал он, трясясь мелкой дрожью. - Я тут уже два дня кричу, и никто не приходит! - Кажется, он плакал, судорожно всхлипывая.
- Сергей! Вызывай "Скорую"! - приказала я, потом повернулась к Диме: - Ну?
- Вот, хороший крем, лечебный. - И подал мне небольшую баночку.
- Сейчас будет очень больно, можете кричать. - И, зачерпнув все, что было в баночке, в одну пригоршню, я стала втирать ее, как могла осторожно, в его искалеченную спину.
Он не кричал и не дергался, его только трясло; через несколько секунд я поняла, почему: его спина уже не реагировала на боль. Возможно, навсегда.
От блестящего крема она стала еще более отвратительной.
- Терпите, - сказала я, - сейчас за вами приедет "Скорая". Только прошу вас, расскажите, что здесь произошло.
- Я работник органов, - произнес Сергей, приседая и подкладывая шелковую подушечку под голову мужчине. - Если вы в силах, помогите следствию... всем, чем можете.
Мужчина сглотнул, после чего я велела ему выпить немного подсолнечного масла, и рассказал нам вот что:
- Меня зовут Гена, я из лаборатории подводных волжских исследований. Меня пригласили сюда для частной консультации, обещали большие деньги. Я эту консультацию дал, там был еще известный профессор Куролесов. Но потом они меня не отпустили: сказали, что готовится покушение на губернатора, они должны его предотвратить, что моя помощь неоценима и ради моего же блага мне придется подождать здесь несколько часов. Я не согласился, и они меня скрутили. Привязали к батарее и оставили. А к вечеру она стала горячей, подключили отопление. Я кричал всю ночь, но тут очень толстые стены или очень подлые люди живут. - Он судорожно вздохнул, подавляя рыдание и сдерживая дрожь. - Потом, к утру, его отключили снова.
- Какого вида консультацию вы им давали? - спросила я, вынув блокнотик.
- У меня с собой был план нескольких речных теплоходов, они отобрали; еще я рассказал о том, как устроена система двигателей, о безопасности, о пожарах, еще о иерархии в команде... это так важно?..
- Очень, постарайтесь вспомнить. Особенно вот что: был ли среди этих теплоходов план "Максима Горького"?
Он замолчал, и звенящая тишина обступила нас.
- А, да. Был. Они про него спрашивали с особым интересом. А еще они спрашивали про аварии и катастрофы, про затонувшие теплоходы и так далее. Как все это выглядит, как и откуда в случае аварии подаются сигналы на берег, вызываются спасательные команды...
- Они уже подъехали, - сообщил Дима, все это время наблюдавший за окном. - Я прячусь.
- Я с тобой! - сказала я, вставая. - Простите, не знаю, как вас зовут, но, пожалуйста, не давайте о нас свидетельских показаний, мы частные детективы.
- Их не было, - объяснил Сергей, наклоняясь к мужчине. - Вас спас и вызвал "Скорую" я. Я один, потому что преступники не должны узнать этих людей в лицо. Вы поможете нам?
- Хорошо, - прохрипел тот. В этот момент в дверь позвонили. Мы с Димой спрятались в спальне, которая по совместительству оказалась еще и рабочим кабинетом: здесь были велотренажер, беговая дорожка, а также небольшой рабочий стол, который я быстро разобрала на ящики.
Слушая приглушенные разговоры в гостиной, я просматривала документы, деньги, безделушки, и так далее, и тому подобное.
Первая же находка оказалась самой важной и, по сути, единственной реально ценной для этого дела - дневник хозяина квартиры, тетрадь в твердой обложке, имеющая свой замочек, специальная тетрадь для дневников и иных конфиденциальных записей. Этот замочек Дима просто "снял".
Большую часть дневника занимали описания любовных похождений молодого мужчины двадцати трех лет, Артема Карасикова, который явно отличался умом и сообразительностью.
Также дневник содержал подробные описания нескольких десятков дел, которые молодой человек проворачивал в одиночестве или со своими "друзьями", в число которых входила "банда солнцевских" - Быр, Кость, Влад... памятные имена.
В список "дел" входили несколько мошенничеств с документами, но в основном это были хитроумные аферы, построенные на шантаже. Да, этот Артем Карасиков явно представлял из себя натуру неординарную, цепкую и изобретательную. Хитрости и коварства ему было не занимать.
Последние страницы документального труда, который впору было бы посвятить Верховному или Конституционному суду России, были заполнены весьма любопытными измышлениями о том, каким образом Батыров и Расстригов собрали некую сумму денег, которая тут же и приводилась. Увидев ее и быстренько прочитав комментарии, я сглотнула, побледнела и решила, что никогда впредь не стану думать или рассуждать насчет бедности нашей страны.
