— В чем?
— Дело касалось ее мужа, который стал ходить на сторону, а потом и вовсе решил бросить семью, детей и сойтись с молодой любовницей. Так вот, женщина сообразила обратиться к специалистам, заплатив за то, чтобы все вновь встало на свои места и муж вернулся в семью.
— Неужели она так его любит?
— А при чем тут любовь? — усмехнулся Ивакин. — О любви речи даже не шло. Просто он ее по всем параметрам устраивает: она за его счет живет, детей — не факт, что своих, — содержит, деньги дает. Да дамочка просто привыкла к комфорту, к состоятельной жизни и не желает ничего менять, — поделился он собственным мнением. — И она верно делает, что платит за возврат прежней жизни. Хотя на деле выходит, — он опять заулыбался, — что за это платит муж: денежки-то его.
Я тоже улыбнулась, поняв всю нелепость, абсурдность ситуации: а ведь в действительности так и было.
— И каковы ваши действия?
— А план прост. Зная, почему обычно мужчины уходят из семьи…
— И почему же? — я не дала договорить.
— Да просто тешут себя наивными надеждами на взаимность со стороны молоденькой девушки. Как правило же, бросить семью вынуждает сама любовница.
— Но когда она находит другого, — я продолжила его мысль, — гораздо более обеспеченного и перспективного, то, конечно, бросает предыдущего.
— Верно. И ему ничего не остается, как вернуться в семью, где его ждут. Так что моя задача — изучить вкусы и потребности Лили, поводить ее по клубам, ресторанам, показать, что у меня есть деньги, дорогая тачка. Короче, заставить позабыть мужа клиентки.
— Так-то это так, но что-то, я смотрю, с этим у тебя не очень получается, — подколола я стажера. — Она не осталась с тобой, а побежала за ним, да еще как побежала.
— Но я ведь все равно сумел спровоцировать ссору: может, он уже ее и не простит, а простит — меньше будет доверять.
— Это ты его в клуб пригласил, — догадалась я.
Ивакин удовлетворенно улыбнулся.
— Хвалю. Сообразительный. Только что ты станешь делать дальше, если они все же помирятся, а в этом я почему-то не сомневаюсь. Девочке зачем-то очень нужен этот джентльмен…
— Да вот и я понять не могу, — почесал затылок Сергей. — Вроде любить она его не может: она вообще никого не любит, кроме себя, конечно. Так, играет разве что. А как всполошилась-то?.. Неужели он так хорошо ее прикормил?
«Вот проблемный ребенок, — подумав про себя, вздохнула я. — Все у нее не как у людей. Почему она не бросила старого ради молодого? Что заставляет ее так цепляться за Хорешко? Может, все же он отец ее будущего малыша, и она, наивная, думает, что тем самым обеспечила себя безоблачную, беспечную дальнейшую жизнь? И только потому, что молодость берет свое, встречалась с Ивакиным, просто отдыхая с ним и развлекаясь? Наверное, стоит пообщаться с самим Хорешко, вдруг он сможет все рассказать. А не захочет — просто продолжу слежку».
— Она тебе не говорила, кто отец ребенка? — поинтересовалась я у коллеги.
— Нет. Я когда спрашивал, она сразу злиться начинала, а потому я предпочел эту тему обходить.
— Как думаешь, твой клиент может оказаться его отцом?
— А черт его знает, — развел руками парень. — От такой прошмандовки чего угодно ожидать можно. Ты бы видела, как она меня разводит. Я-то думал, что сам кого хошь… — он усмехнулся, — но у нее к этому делу просто талант.
— Ладно. В общем, ты пока продолжай их ссорить, а я попробую установить, что ее так крепко к нему привязало.
— Ну я надеюсь, по поводу «ты мне — я тебе» мы договорились, — напомнил Ивакин.
— Несомненно. Но и ты не мешай, если что делать стану: все же я ветеран, а ты новичок.
— Да ладно тебе… Свежие умы всегда ценнее.
* * *
Сразу после того, как я покинула дом Ивакина, я заменила симку на ту, что была связана с телефоном Лили, и, сев в машину, стала озабоченно размышлять, каким же образом проверить Хорешко. Судя по тому, что мне пришлось наблюдать в клубе, и тем данным, что дал мне только что мой коллега, я была почти уверена, что с Хорешко Лиля спит. Но он ли отец ребенка? Ведь его девочка могла нагулять и на стороне, и даже начни она теперь утверждать, что он, верить ей опасно: мне нужна не отговорка, а правда, и до нее я еще не докопалась.
Чтобы понять смысл ее действий, мне требовалось разобраться в ее взаимоотношениях с бизнесменом, разузнать, почему она так старательно за него цепляется, тогда как сам он ей наверняка противен. Достаточно вспомнить утренний разговор — я почти уверена, что первым звонившим был именно Демьян Николаевич.
Но, допустим, ребенок и впрямь его, он об этом знает, потому и решил уйти из семьи… К чему тогда скрывать? И почему об этом они не упомянули в ссоре? Лиля могла бы пригрозить, что расскажет об этом всем, но она этого не сделала. Она даже не попыталась этим воспользоваться, сделав вид, что ей плохо, и упасть в обморок. Отсюда вывод — скорее всего, в тот момент он этого не знал. Сейчас, возможно, уже знает, да и то если она сама сказала, а заставить ее это сделать может только его упрямство и нежелание ее простить. И, конечно, намерение вернуть его себе любой ценой. Но тогда опять получается, что отец вовсе и не он…
Что-то с чем-то у меня не вязалось. И фактически было два выхода: поговорить с самим мужчиной или же попробовать еще раз побеседовать с Лилей. Последнее вполне могло сложиться удачно, особенно если немного пошантажировать девицу, пообещав подтвердить ее связь с Ивакиным, а я была уверена, что она этого не хочет. От беседы же с Хорешко толку было бы мало, так как он сам не мог точно знать, от кого у Лили ребенок. Как говорит моя соседка по этажу: «Чей бы бычок ни прыгал, а теленочек все равно наш». То бишь наверняка может это знать только сама мать, если, конечно, она не оказалась в этом деле слишком неразборчивой.
«А ведь и правда: вдруг Лиля и сама не в курсе, от кого у нее ребенок, потому ничего и не говорит матери. Как признаться, что у тебя столько ухажеров и ты спишь со всеми и даже не догадываешься, кто из них отец будущего ребенка. Ладно бы таких было двое, а если больше… Тут поневоле будешь молчать, чтобы лишних проблем себе не нажить, а заодно потихоньку придумать, на кого повесить отцовство, чтобы тебе же выгоднее было».
Одним словом, целью моего следующего путешествия стал дом Лили. Пока я туда добиралась, вспомнила еще об одной девице легкого поведения — о Марине. С ней пока все было как-то глухо, и я даже конкретных подозреваемых не имела. Пора было уже в чем-то продвигаться, но я понятия не имела, как это можно сделать.
«Ладно, — решила в конце концов я. — Сейчас поговорю с Лилей, а затем, возможно, и с Мариной. Вдруг обе сами во всем сознаются. Главное — правильно построить разговор с самого начала и загнать их в такой угол, из которого выход может быть один: сказать правду».
Впереди показался нужный дом. Я сбавила скорость, немного поозиралась по сторонам и, решив, что ждать лучше в доме, а не в машине, покинула последнюю.
