— …и активация эмоциональной матрицы.
Я попытался вырваться из упругого плена и не смог. Все мои
движения давали не больше эффекта, чем барахтанье мухи в кастрюле киселя.
— Человек с планеты Земля, ты обладаешь иммунитетом и правом
на тактическое управление системой Храмов. Но претензии на стратегическое
руководство выходят за рамки разрешенного. Тебе дается возможность беседы с
создателем Храмов, после чего будет принято решение о твоей судьбе.
Черная пелена беспамятства затянула мозг.
* * *
Я сидел в кресле — удобном и мягком, обтянутом песочного цвета
велюром. Мебель в комнате, судя по цвету, была из черного дерева, пол и стены
закрывали огромные рыжевато-коричневые ковры. Как и во внешнем облике Храма,
здесь доминировали два цвета. И даже огонь в сложенном из черного мрамора
камине был желтовато-оранжевым, рыжим, без всякой примеси голубоватой белизны
высоких температур или багрово-красных отсветов угасающего пламени. Середина.
Во всем — и даже в цветах.
— Это называется местом для принятия решений.
Кресло моего собеседника стояло напротив. Узенький черный
столик между нами был заставлен яркими маленькими бутылочками, фруктами и
конфетами в хрустальных вазах, изящными фужерами и бокалами. В сторонке уютно
пристроилась массивная зажигалка, коробочка с длинными толстыми сигарами и
несколько пачек сигарет.
Внешность «Создателя Храмов» тоже была достаточно
колоритной. Высокий, очень худой, с роскошной гривой медно-рыжих волос, в
тонких, интеллигентных очках, чуть старомодном костюме. Лицо немного
неправильное, несущее следы какой-то сложной смеси национальностей, но
симпатичное и открытое. И удивительно умные, доброжелательные… ласковые, что
ли, глаза.
— Никогда не думал, что в Храме есть такие помещения… и
смотрители, — пытаясь скрыть за иронией растерянность, сказал я.
Мужчина виновато развел руками.
— Увы… К сожалению, Сергей, такого помещения в Храме нет. Не
предусмотрено. Я спорил с проектировщиками и строителями, но они решили, что
обойтись иллюзией гораздо проще.
Я легонько качнулся в кресле, чувствуя его мягкую упругость,
потянулся к вазе, взял розоватый, налитый соком персик. Неплохие иллюзии…
— И запах, и цвет, и вкус — все вполне реалистично, —
заверил меня мужчина с легкой улыбкой. — Не говоря уже об осязании… Вы можете
выпить и почувствуете опьянение. А можете выкурить сигарету, не опасаясь за
свое здоровье. Мы можем беседовать сколько угодно долго — времени вокруг нас не
существует. Ваши друзья даже не заметят отсутствия предводителя.
— Почему вы не пригласили сюда Даньку? — поинтересовался я,
разглядывая этикетки бутылок. — Он ведь тоже землянин. Сеятель.
— Для Храмов любой землянин — повелитель. Но для меня Даниил
в первую очередь ребенок. А у нас будет серьезный разговор, Сергей. Взрослый…
Кстати, и о мальчике предстоит поговорить отдельно.
Я кивнул, молча соглашаясь. Извлек из «коллекции» бутылку с
«Мускатом белым Красного Камня», открыл ее — пробка поддалась мгновенно.
Иллюзорная пробка в несуществующей бутылке с ненастоящим вином.
— О, я вижу, вы знаток хороших вин. — Мужчина протянул мне
свой бокал. — Несмотря на свою фантомную природу, я люблю этот сорт.
Мигнув, я едва не расплескал вино. Спросил, тщетно пытаясь
сохранить голос спокойным:
— Вы… тоже ненастоящий?
— Конечно! Мираж, морок, голографическая картинка. — Мой
собеседник сделал маленький глоток вина и блаженно улыбнулся. — И в то же время
точная копия, слепок с реально существующего человека. Сеятеля, если вам будет
угодно.
Привидение, смакующее несуществующее вино… Забавно.
— Храм назвал вас создателем. Это верно?
— Нет! Что вы! — мужчина так энергично замотал головой,
протестуя против незаслуженной славы, что вино в его бокале расплескалось. — Я
лишь создатель теории… общей методологии подхода к Храмовой системе
формирования цивилизаций. К строительству самих зданий, их технической основе я
не имею ни малейшего отношения!
— Идеолог значит куда больше исполнителя, — парировал я. —
Законодатель гораздо важнее палача…
— Зачем же такие сравнения! — с искренним возмущением
спросил мужчина.
Я сделал маленький глоток вина. Взглянул на свет камина
через стеклянный тюльпан бокала. Маслянистые разводы на стенках подтвердили вкусовые
ощущения — вино было крепким. И непередаваемо вкусным. Дьявол… первый раз в
жизни пью хорошее вино. И то не по-настоящему!
— Извините, — тихо сказал я. — Сравнение неудачно, согласен.
Вы больше напоминаете музыканта, чем законодателя или… В общем, я буду звать
вас Маэстро.
— Как угодно. — Фантом явно обиделся.
— Просто обстановка вокруг напоминает дешевый боевик, —
пояснил я. — Ласковые беседы с обильным угощением обычно предшествовали допросу
третьей степени.
— Исключено, — с жаром произнес Маэстро. — Пытки и убийства…
тем более для землян… для нас исключены!
«Тем более для землян…» Забавно. Оговорка или осторожный
ввод информации? Я потянулся к сигаретным пачкам, выбрал более знакомую.
«Житан» — самый крепкий из знакомых мне сортов табака.
— Вы человек крайностей, Сергей, — задумчиво сказал Маэстро.
— Самое знаменитое вино и самый крепкий табак. Если любить, то принцессу, если
ненавидеть, то целую цивилизацию.
— Характер, Маэстро, мерзкий характер… Скажите, что было
раньше?
— Курица или яйцо? — пошутил Маэстро.
— Вы или я.
Маэстро вздохнул и тоже взял себе сигарету. Щелкнул
зажигалкой, протянул ее мне, затем прикурил сам.
— Вы, Сергей. Вы. Вполне возможно, что я ваш потомок.
Архивные исследования, весьма затрудненные вашей незначительностью в земной
истории, показали, что за короткий срок жизни, перед исчезновением, вы оставили
немало детей.
Я нервно затянулся, вогнав в легкие полсигареты. Голова
закружилась сильнее, чем после бокала знаменитого вина.
— Не знал об этом, Маэстро…
— Три случая документированы генными пробами, остальные
спорны… Вам нужны имена?
— Нет. Пожалуйста, не надо. Это будет похуже «третьей
степени».
— Как угодно… Что ж, приступим к деловым переговорам?
Я молча кивнул и затушил сигарету в нарезанном дольками
ананасе. Маэстро поморщился.
— Это ведь декорация… иллюзия… — добродушно объяснил я свой
поступок. — Начинайте.
— Вначале предыстория… или, скорее, послеистория, для вас. В
конце двадцать первого века человечество начало свою звездную экспансию. Она
опиралась на разработанный группой ученых принцип гиперпространственных
переходов — то, что ваши друзья называют «полетом по прямой», «гиперпрыжком с
опорой на три маяка» и туннельным гиперпереходом. По экономическим причинам
земляне использовали два первых способа — туннельный гиперпереход дорог даже
для нас. В две тысячи сто тридцать втором году от рождества Христова…
