— Данька, все нормально, — убежденно сказал я. — Мы его
взяли, ясно? Проверь наводку лазерных пушек и приготовься добивать его.
Мальчишка торопливо кивнул и нагнулся над пультом.
Автоматы сделали бы эту работу раз в сто быстрее.
Но зачем тогда нужен экипаж?
Все произошло почти мгновенно. Мы приблизились к Белому
Рейдеру почти вплотную — два километра, это не расстояние в космосе. Клэн
быстро выводил нас на дистанцию прямого удара. Еще немного — и облепленный
дробью из антиматерии корабль станет не опаснее закованного в цепи хулигана.
Огромный кусок обшивки, в центре которого засела крупинка
антивещества, отделился от Белого Рейдера и плавно поплыл к нам. В
нейтрализующем поле не работают двигатели, это верно. Но сжатый газ расширяется
вполне исправно, а сдвинуть пять-шесть тонн могут и газовые двигатели.
— Сегментарная броня! — крикнул Ланс.
В то же мгновение кто-то, может быть, и он сам, включил
генератор поля. Но нейтрализующему полю требуется не менее чем полсекунды для
возникновения.
Для отключения поля нужно еще больше времени. Но это особого
значения не имело. Капитан Белого Рейдера просчитал наши действия заранее.
Нейтрализующее поле они отключили секунд двадцать назад, и сейчас оно исчезло.
Крупинка натрия, которую в нейтрализующем поле не отличил бы
от обычной самый опытный физик, освободилась из-под пресса странной силы,
прекращающей атомарные и молекулярные реакции.
Вещество противолазерной брони вступило во взаимодействие с
антинатрием.
Между нашим кораблем и Белым Рейдером вспыхнуло маленькое солнце.
Большая часть энергии взрыва выплеснулась в виде светового и рентгеновского
излучения. Но кое-что осталось на долю ультрафиолета и инфракрасных волн,
радиоизлучения и гамма-лучей.
Экраны ослепительно полыхнули, тщетно пытаясь передать все
великолепие аннигиляционного взрыва. Прежде, чем автоматика отключила их, в
глазах повисли разноцветные круги. Редрак закричал — ему досталось особенно
сильно в его пилотажном шлеме.
— Вращение, — Клэн не обращал никакого внимания на состояние
пилота, — вращение, Редрак!
С каким-то звериным воем Редрак потянулся к пульту.
Выругался:
— Да снимите вы поле, придурки!
Я несколько раз нажал клавишу отключения поля, блокируя
генератор. Но прошло не меньше пяти секунд, прежде чем поле исчезло и Редрак
смог закрутить корабль, поворачивая его в сторону Рейдера исправными,
неиспепеленными аннигиляцией датчиками.
Белый Рейдер палил по нам из всех батарей, словно пытался
приблизиться по мощности к прекратившемуся аннигиляционному распаду. Ему тоже
неплохо досталось — броня почернела, навсегда утратив ту защитную силу, что
спасала Рейдер от лазерного огня. Но излучающие порты были закрыты в момент
взрыва, и большая часть лазеров и деструкторов сохранилась. Обшивка нашего
корабля, окутанная белым туманом испаряющейся пластмассы, таяла как кусок
рафинада в горячем чае. Тревожно мерцали цифры — количество электронной
аппаратуры, уничтоженной деструкторами вражеского корабля.
— Решайте, капитан! — Голос Редрака напоминал стон. —
Решайте! Мы еще можем уйти в гиперпрыжок!
— Он превосходит нас огневой мощью в десять-двенадцать раз.
— Эрнадо не паниковал, но лицо его начисто утратило прежнюю невозмутимость.
Самыми спокойными оказались Ланс и Клэн. Пилотажный тактик,
наверное, просто не умел бояться. Тысячи поколений клэнийцев учились жить и
умирать без страха, и Клэн был их достойным потомком. Ну а Лансу, удерживающему
бесконечными переключениями остатки приборов в рабочем состоянии, было просто
не до эмоций.
Прицелы дезинтеграторов смотрели прямо на Белый Рейдер. Его
потемневший корпус, казалось, светился — пространство между нами было заполнено
пылью, рассеивающей лазерное излучение. Это немногим уменьшало смертоносную
силу лазерных батарей, но создавало великолепный оптический эффект — космос
перестал быть черным, сделался голубоватым, словно земное небо.
Клавиша, которой я коснулся, была сигналом общего залпа
дезинтеграторов. Полный боезапас нашего корабля составлял почти килограмм
массы. И сейчас, по моей команде, магнитные ускорители выбросили в космос весь
свой груз.
Облако голубых кристалликов устремилось к Рейдеру. Долю
секунды его автоматические лазерные батареи вели огонь, пытаясь испарить
максимальное количество антиматерии. Потом несколько кристалликов столкнулись с
заполняющей пространство пылью — и ослепительные вспышки аннигиляции сбили
наводку автоматических лазеров. Капитан, а может быть, компьютер Рейдера принял
единственное правильное решение.
Вражеский корабль окутало нейтрализующее поле. Огонь по нам
прекратился, и Ланс шумно вздохнул, расслабляясь. Сказал:
— Девяносто процентов нашей электроники сгорело…
Эрнадо, не слушая его, спросил:
— Капитан, вы приняли решение? Это лишь временная передышка…
— Нет, Сержант. Это больше, чем передышка.
Я, наконец-то, поймал его взгляд. Эрнадо напрягся, словно
собираясь с силами:
— Мне было бы легче воевать на планете…
— Нам придется воевать за планету. Смотри на экраны!
Голубые искорки ударили в борт Рейдера. И… исчезли. Секунду
наш полуразрушенный компьютер переваривал информацию. Затем окрасил всю
поверхность Рейдера алой штриховкой.
— Эта машина все-таки сломалась, — пробормотал Эрнадо.
— Компьютер работает! — обиженно откликнулся Ланс.
На секунду наступила тишина. Потом Клэн спросил:
— Капитан, какое вещество использовалось аннигиляторами?
— Антигелий. С небольшой добавкой изотопа антигелия «C».
Наверное, Клэн понял все сразу. Но первым отреагировал
Редрак. Он, захлебываясь кашляющим смехом, сказал:
— Великолепная шутка, капитан… Антигелий с катализатором
сверхпроводимости. Сверхпроводимости и сверхтекучести!
— Он растекся по всей броне, — задумчиво сказал Клэн. —
Микронный слой антивещества на броне. Стоит лишь отключить нейтрализующее поле…
От них не останется даже пыли. Надежно, как кварковая бомба.
Белый Рейдер висел перед нами, целый и невредимый.
Совершеннейшее орудие убийства, способное разнести на атомы целую планету.
Беспомощное оружие…
— Ему не поможет сброс брони? — поинтересовался Ланс.
Я покачал головой — все смотрели на меня. Так восхищенные
зрители разглядывают артиста, отмочившего что-то из ряда вон выходящее.
