— Не понял, — проговорил Гафизов, но как-то не слишком уверенно.
— Да все ты понял! — отмахнулась я. — Больше того, у меня есть нехорошее подозрение, что и тебе насплетничали на Сергея. И все тот же драгоценный Пантелеев.
Артур посмотрел на Белостокова, потом на меня.
— Ну, так и есть, — вздохнула я. — Что, наверное, говорил, что у Сереги был мотив? Ладу приплел? — Я посмотрела на них, сказала: — Ребята, а ведь он вас, как последних лошков, развел. Он даже ничего нового выдумывать не стал, просто воспользовался вашим соперничеством да и теми же самыми словами…
— Я этого так не оставлю, — мстительно процедил Артур, и я поняла, что передо мной настоящий горец. Только вот пришлось остудить его горский пыл.
— О «мести» будем потом думать, вы мне сначала другое скажите: ему-то это зачем?
Парни переглянулись, на сей раз уже без кипящей ненависти, но зато с одинаковым удивлением.
— Только не говорите, что все дело в Ладе, я этого не вынесу, — сразу предупредила я. — Да вот, кстати, заодно уж скажите мне, мальчики, как вы себя по отношению к ней вели, что про каждого из вас смело можно было утверждать, что мотивом и главной причиной желать смерти вашему другу и учителю была его красавица жена?
— Я тебе, Таня, все рассказал, — гордо заметил Артур, и я удовлетворенно кивнула, посмотрев на Сергея.
— А мне и говорить нечего, — в тон Артуру и тоже, значит, гордо ответил Сергей. — Мы с Ладой просто друзья. И ничего между нами больше не было и быть не может… И не могло, — добавил он, чтобы уж окончательно закрыть тему.
— Да, в принципе, — прищурившись, сказал Артур, — Пантелеев все больше на фонд тянул, мол, президентство Сергею достанется, и все такое…
— Понятно! Я тоже все это от него слышала. И про Ладу, и про фонд, и про вас обоих, дорогие мальчики. Урок вам будет на всю оставшуюся жизнь.
Теперь я поняла, что драка не состоится, и со спокойной душой встала из-за стола, таким образом демонстрируя, что разговор окончен. Парни же пребывали явно в подавленном состоянии.
— По-моему, — вздохнула я, — надо бы вам друг другу лапы пожать да и извиниться друг перед другом. Потому что вы оба виноваты. Одинаково.
Они смотрели исподлобья, нерешительно.
— Ну, давайте же, миритесь! — скомандовала я. — Вы что, так и не собираетесь умнеть, мальчики?
Оба вздохнули, но протянули друг другу руки. Пожали.
— Сейчас слезу пущу, — сказала я и улыбнулась. — Трогательная сцена!
— А не хлопнуть ли нам по рюмашке? — стараясь преодолеть неловкость минуты, предложил Артур.
— Заметьте, — вздохнула я, — не я это предложила. — Потом посмотрела на них, сказала: — Ну, мальчишки, я вами горжусь.
— Это надо отметить, — делая вид, что ничего особенного не случилось, промолвил наконец Сергей.
— Надо, — согласилась я. — У меня есть коньяк.
— Отставить «у меня», — возразил Артур. — Таня, Сергей, давайте одевайтесь, поедем куда-нибудь посидим.
Я только на минуту задумалась, а потом сразу согласилась. Почему бы не поехать? Я быстро, минут за сорок, собралась, и мы все трое решили посетить ближайший ресторанчик. Посетили. Посидели. Помирились окончательно. С брудершафтами. Так набрудершафтились мои парни, что я неимоверными усилиями отговорила их от попытки побрататься, вовремя спрятав все колюще-режущие предметы.
Они как-то быстренько «назюзюкались», а я все никак не могла расслабиться, и три коктейля не произвели на меня никакого действия. Я была практически трезва, по крайней мере сохраняла ясность ума и трезвость мысли. И еще я заметила одну интересную вещь. «Вещью» этой был до странности знакомых габаритов парень, сидевший довольно долгое время в самом углу не такого уж и большого зала и время от времени поглядывающий в нашу сторону. Пить он не пил, ел, правда, много. Я подумала, что Вадим зря так волнуется, вовсе было необязательно приставлять ко мне персонального охранника. Правда, он потом ушел. Но когда мы уже ближе к вечеру вышли из ресторана, я заметила его в скромной «семерке» на стоянке.
— Требую продолжения банкета! — сказал Артур, как-то посвежевший от прохлады дождливого дня.
— Нет, это без меня, — отрезала я. — Вы идите погуляйте, но ведите себя прилично.
— А я никуда не собираюсь, — заявил Сергей, слегка пошатываясь, но не сводя с меня томно-пьяного взгляда. — То есть от Тани я теперь никуда. — И он сделал попытку меня приобнять. — Что поделаешь, Арик, — сказал он приятелю, когда не обнял, а чуть ли не повис на мне, — влюбился.
— И я, — тут же сказал Арик. — Я тоже. Значит, никуда не пойдем. — И повис на мне с другой стороны.
Я, конечно, могла запросто их в гостиницу отправить на такси, но до моего дома было рукой подать, поэтому я их пожалела, решила не обижать, мы дошли до моей квартиры, где они попытались, каждый на свой манер, продемонстрировать мне свои чувства, получили от меня по затылкам и послушно улеглись спать. В гостиной, на моем диване.
А я выпила какую-то шипучую гадость, прогнавшую остатки хмеля, и села у окна покурить. Получалось, что надо было свидеться с Игорем Владимировичем. И установить, где он находился в момент смерти Высотина, Григорьева, Сипко. Да и, кстати, не он ли был тем самым «солидным дядькой»… Накопились у меня к нему вопросы. Наверное, судьба мне в Москву ехать. Судьба.
* * *
Решив, что все-таки мне придется отправляться в столицу, я позвонила в аэропорт и заказала билет на утро следующего дня. Парни мирно дрыхли, Сергей даже похрапывал. Я посмотрела на них с улыбкой и пошла в свою комнату. Спать захотелось, время было уже вполне ночное. Да и рейс был самый первый, то есть в семь утра. Словом, я решила выспаться, а завтра в столице повидаться и с Ладой, и с Пантелеевым.
Утром меня поднял будильник, едва только стало светать. Я встала, пошла на кухню, поставила вариться кофе и приняла душ. После этого стала будить парней.
— Подъем! — сказала я. — На первый-второй рассчитайсь! В порядке очередности проходим в ванную комнату, умываемся и идем на кухню завтракать!
Они заворочались, открыли заспанные глазенки, что-то пробурчали, весьма недовольно, но я их слушать не стала, а вместо этого пошла на кухню, откуда уже разносился по дому божественный аромат свежесваренного кофе, только бросив на ходу:
— Повторять не буду. Но учтите, что через час я ухожу, так что территорию придется освобождать!
— Таня! — умирающим голосом промолвил Сергей. — Ты сегодня невероятно хороша!
— И строга невероятно! — в тон ему дополнил Артур, поднимаясь с дивана.
Я фыркнула и оставила их подниматься и одеваться.
Минут через двадцать оба сидели на кухне, помятые, заспанные и, похоже, слегка страдающие от похмелья. Я вручила каждому по стакану с чудо-шипучкой, после чего им полегчало, и оба наконец стали воспринимать действительность более осознанно.
