Книга Вторая невеста, страница 11. Автор книги Инна Бачинская

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Вторая невеста»

Cтраница 11

Потеряла память? Бродит где-нибудь, забыв как ее зовут? Приютили добрые люди? Полиция обыскала лесок, где нашли машину, обошла поселок с фотографией. Никто ничего не видел, никто ничего не знает.

Хотели украсть «Тойоту»? В газете писали, что преступники выбрасывают владельца и угоняют машину, но Алинкина нашлась, ее не украли, а просто убрали с глаз долой. Федор объяснил, почему.

Или это тот, кто убил первую невесту Павла… Полина ежится. Через восемнадцать лет? Сидел и ждал, наблюдал, сторожил и, как только появилась вторая невеста, вышел из тени и ударил.

Павел не хотел жениться, теперь Полина понимает, почему. Он боялся… кого? Он знает убийцу? Того, кто мстил кому-то из них, ему или той первой. Двадцать лет… почти двадцать… большой срок, чтобы преодолеть страхи или чувство мести, остыть.

Уже не первый раз Полина думает, что убийцей мог быть Павел Зинченко. Неохотно думает, гонит проклятую мысль изо всех сил. Но ведь это возможно… Возможно! Он убил свою первую невесту и теперь… Но почему? Психопат? Нет, Павел нормальный мужик, сильный, спокойный, уверенный в себе. Алинка говорила, что за все два года он и голоса ни разу не повысил, смеялась, что с ним невозможно поскандалить.

Дальше идет провал в мыслях. Не потому, что фантазия буксует, а потому что страшно. Капитан Астахов спрашивал, не могла ли Алина уехать? Куда? К кому? Ссорилась ли с женихом? Может, хотела ему отомстить?

Нет, нет и нет! Алина никогда бы так не поступила, это подлость, Алинка не такая! Она любила Павлика. Полина вдруг понимает, что сказала «любила» в прошедшем времени, и вздрагивает. Подсознательно она приняла смерть подруги, и это пугает ее так сильно, что Полина начинает плакать.

Сестра Алины Тамара звонит ей каждый день, спрашивает, не нужно ли приехать, тоже плачет. У нее трое малышей, их не оставишь. Полина говорит, пока не нужно, пока ничего не известно, как только… как только Алина… Алину найдут, может, она в больнице, потеряла память, она сразу же позвонит, и тогда можно будет приехать. Она лепечет, повторяя одно и то же, успокаивая Тамару, понимая, что сама не верит! Не верит, что Алину найдут! Мысль о гибели подруги вполне абсурдна, но в то, что ее найдут, Полина верит все меньше.

Она достает из сумочки салфетку с нацарапанным номером Федора Алексеева, он сказал позвонить… в случае чего. Она хочет позвонить, хотя сказать ей нечего. Но есть еще одна причина — она боится услышать, что надежды нет, что розыскники прекращают работу, мало ли всего случается, или что, наоборот, Алину нашли, но… И это самое ужасное! Она прячет салфетку обратно.

Полина гонит от себя страшные мысли, повторяя — нет, нет, нет, тряся головой, затыкая уши, зажмуриваясь, но проклятые сцены из фильмов ужасов стоят перед глазами! Особенно плохо ночью — легчайший скрип, едва уловимый шорох, пролетевший невзначай сквознячок — и она покрывается холодным липким потом и замирает, прислушиваясь до звона в ушах…

Капитан Астахов забрал ее фотоаппарат, сказал, чтобы отпечатать фотографии, и до сих пор не вернул. Можно было бы еще раз просмотреть снимки, попытаться увидеть то, что, возможно, не бросилось в глаза сразу, — человек, попавший в кадр дважды, или машина, или… да что угодно! Все сейчас имеет двойной смысл… везде двойное дно.

Полину обжигает мысль, что она может его знать, встречаться с ним каждый день, здороваться… Он — улыбчивый, приветливый, возможно, их постоянный клиент, все они с приветом. Капитан Астахов тоже так считает, выспрашивал дотошно обо всех, и на выразительном его лице была написана брезгливость.

В толпе она уже шарахается от людей…

Впору запереться дома и не выходить. Вечером Полина несколько раз проверяет запоры на двери и выстраивает пирамиды из кастрюль и тазов, чтобы в случае чего… проснуться от грохота. Читает за полночь, до двух, до трех часов, чтобы меньше времени осталось до рассвета. В четыре уже начинает светать…

Если бы Алину нашли, как угодно… стало бы легче, исчезла бы неопределенность, которая сводит с ума.

Успокойся, призывает она себя, ничего еще не известно! Да успокойся же ты! Ради бога! Или уезжай! Возвращайся домой, мама зовет, беспокоится, боится за нее — а вдруг и ее, Полину… в этом проклятом городе! Она бы с радостью, но это будет предательством.

Утром она с трудом поднимается, бредет в ванную, умывается ледяной водой, чтобы окончательно проснуться. Варит кофе, заливает кипятком порошок овсянки, с отвращением заталкивает его в себя. Потом красится, чего обычно не делает. Но сейчас приходится — глаза красные, лицо осунулось и посерело. Значит, тон и румяна. Улыбнись, приказывает она себе. Улыбка получается вымученной. Хорошо хоть работы полно, сидишь в своем кубике, молчишь — разговаривать с клиентами у них не принято. Но тогда мучают мысли.

Утром девочки спрашивают — что нового? Это самое трудное. Пожать плечами, покачать головой, развести руками. Хорошо хоть перестали мусолить и перебирать всякие страшные случаи из газет или услышанное на улице. Время идет, подваливают новые события, у каждого свои проблемы.

Неколько раз звонил Павлик, прибегал, расспрашивал, пытался узнать, кто был у Алины, но Полине казалось, что он испуган и поисками соперника пытается себя успокоить. Он выспрашивал, где они были пятнадцатого июля, последний день, когда она видела Алину, куда ходили, с кем встречались. Она подробно рассказывала, пытаясь успокоить его, а он смотрел недоверчиво, подозревая ее во лжи и укрывательстве.

Теперь Павлик перестал звонить, и Полина думает, что он прочитал ее мысли, ей стыдно, она чувствует, что нужно позвонить ему, поддержать, но рука не поднимается взять трубку. Каждый умирает в одиночку… что-то было такое, книга, кажется. Каждый остается один на один со своей судьбой… в конце концов всегда.

И вместе с тем то, что Павлик не дает о себе знать, как бы подтверждает косвенно… Хватит!

Капитан Астахов расспрашивал об их отношениях, значит, думал о том же.

Федор Алексеев… нужно было держаться с ним приветливее, она отпугнула его своей холодностью, Алинка называла это «цирлих-манирлих», ах, не провожайте меня, ах, не звоните, ах-ах-ах, и вообще отойдите от тела. Дура! Провинциалка! Он хороший человек, сразу чувствуется. Молчит, не дает о себе знать, а она стесняется позвонить сама, хотя, казалось бы, ну что здесь такого? Значит, есть что-то…

Федор понравился ей — вежливый, умный, не стесняется быть смешным, смеется над собой. Без понтов, без выпендрежа. Пришел как клиент, такой вот дурацкий креатив, сказал, промашка вышла, извините, бывает и на старуху проруха. Выдержал сеанс массажа, маску, только сглатывал и держал руки по швам — за целый час не шелохнулся. Полине кажется, что между ними проскочила искра, искорка… совсем маленькая. Значит, ошиблась. Философ… Она улыбается невесело — философа среди ее знакомых еще не было.

Тоска и страх захлестывают ее, она стремительно хватает телефон и набирает номер, который знает на память. В уши немедленно врывается рев толпы, музыка, крики. «Алло! — слышит она голос Федора. — Алло! Алло! Кто это?!»

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация