Книга Большая книга ужасов-56. Глаз мертвеца. Кошмар в наследство. Повелитель кукол, страница 16. Автор книги Анна Воронова, Евгений Некрасов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Большая книга ужасов-56. Глаз мертвеца. Кошмар в наследство. Повелитель кукол»

Cтраница 16

– Где хоть озеро-то это легендарное?

– Да совсем неподалеку отсюда, кстати. Знаешь ведь соседний поселок? Там болото и начинается, за Чертовой грядой.

– Не-а, не был я там.

– И не ходи. Дурное место! Хутор стоит заброшенный, финский, а под ним – как раз – проход. Туда всех болотных мертвяков течением сносит. Ты в курсе, что те, кто в болоте утонул, не разлагаются? Только чернеют все, насквозь, от торфа. Так веками черные и лежат. Может, миллион лет пройдет, земля развалится, а они все будут лежать.

– Жуть какая…

– Да… Тех мертвецов, которых болотный хозяин к себе не принял, подземные реки тащат в Мертвое озеро. И они там колышутся на дне, течение их качает, убаюкивает… И спят они вечным сном, но вполглаза – ни живые ни мертвые. Разные там попадаются утопленники: и молодые, свежие, и совсем дряхлые. Говорят, в наших краях тыщу лет назад лопари жили, «оленьи люди». Святилище их викинги разорили, где-то возле Чертовой гряды оно было, и олений шаман проклял это место. Викингов поубивали, а трупы побросали в болото. Но болотный царь почуял проклятие и повелел убитым викингам вечно охранять Мертвое озеро. С тех пор они стоят там, на дне, в своих кожаных доспехах и рогатых шлемах, только их длинные волосы клубятся, растекаются по течению. Есть такое злое колдовство, когда волос утопленника оживает, превращается в длинного червяка, тоненького такого, отрывается от головы – и плывет…

– Поэтому из болота воду пить нельзя?

– Почему? Пей себе на здоровье, хотя лучше из родника, конечно, или из колодца. В болоте вода чистая, торф ее процеживает. Только она темная и железом отдает. Ну, прокипятить ее желательно, все-таки микробы.

– А вдруг червяка проглотишь?

– Червяка так просто не проглотишь, он же колдовской! Это, Глава, и не червяк, а ожившее проклятие. Если судьба твоя такая – его проглотить, – то ты хоть в пустыню перекочуй, а все равно проглотишь. Он и через кран залезть может: ты зубы чистить – а он вылезет из крана и в язык тебе вопьется. И внутрь мгновенно – рррааз! Ввинтится.

Сашка сглотнул.

– И… что?

– И тотальный капут. Он сначала твои глаза изнутри выест, а потом в мозг залезет и начнет его жрать. А перед этим в сердце укусит, чтоб человек никакой радости вообще не чувствовал. От этого в мозгу сдвиг и происходит, человека к болоту начинает тянуть. Вроде человек-то нормальный с виду, только болото повсюду ищет. – Вега как-то странно засмеялась. – А потом как-нибудь уйдет он однажды в лес – и все, с концами. Только на краю болота он обязательно оставит что-нибудь: шарф, там, ботинки, сумку…

– Зачем?

– А если кто-то эту его вещь подберет, тому он после смерти и явится. Червяк его изнутри всего изгрызет, пока кожа одна не останется – пустая, разбухшая. А червяк-то растет, растет там, делится, множится. И все это клубится, волосится… кожа колышется, утопленник губами вспухшими шлепает, а в его глазах червяки извиваются. И сам он весь извивается, без костей, кожа полупрозрачная, и будто дым внутри клубится. Потом червяки кожу прокалывают и наружу одновременно лезут… Вот в этот момент он другому и снится.

Сашку аж передернуло. Вега умолкла…

В молчании они свернули под мост, прошли мимо тихих сонных домиков, тускло поблескивавших черными стеклами окон. За чьим-то забором гавкнул было пес, но Вега, поразив Сашку в очередной раз, повелительно рыкнула в ответ, как натуральная овчарка. Пес подавился лаем, хрипло возмутился было, тявкнув вполголоса, – и смолк.

Лязгнула старая кованая калитка. Сашка с любопытством огляделся. Впереди темнела дачная хибарка, каких много было понатыкано на берегу. Напротив нее горбился сарай, высилась груда прикрытых толем бревен, рядом – аккуратная, под навесом, поленница. Кругом угадывались кусты смородины, картофельное поле и густо засеянные грядки. Ногам стало холодно, сыро – на траве уже выступила роса. Вега свернула и пошла куда-то, он зашлепал следом за ней по холодной скользкой глинистой тропке, ведущей в низинку, и под его ногами вдруг оказалась теплая, выложенная плитками дорожка.

– Это наша дача, – пояснила Вега. – Никого тут нет, не стесняйся.

Сашка и не стеснялся. После утопленника с волосатыми червяками во всем теле ему никто уже был не страшен.

Они спустились к самому озеру, где притаилась древняя баня с крытой широкой верандой. Вода подбиралась к самым ступенькам, плескалась там, мелкие волны тихо перешептывались друг с другом. Чуть поодаль огромная ель растопырила лапы над крышей. На другом берегу смутно белела лодка. Вега поднялась на веранду, позвенела ключами, толкнула дверь.

– Заходи, – пригласила она мальчишку, – не смотри, что это баня, я здесь часто живу, тут у меня целая комната имеется.

Сашка шагнул в гостеприимную, пропахшую березовыми вениками темноту.

Глава 6. Огненный человек

– Ненавижу, ненавижу, ненавижу, ненавижу…

– Заткнись.

– Ненавижу, ненавижу, ненавижу!..

– Заткнись!

– Ненавижу, ненавижу…

Череп промолчал – надоело ему. Бита продолжал бормотать в такт своим шагам. А ночной лес его слушал, склонив ветки ниже, привлеченный монотонным жужжанием – что это за муравьишки копошатся под его лесным брюхом, что это за песенка, доселе им не слыханная? И Череп буквально чуял дыхание леса на своей спине. А Бите все было по барабану. Жужжит себе и жужжит, чертова жужелица! Пасть бы ему заткнуть одним ударом…

И Череп давно бы уже его пасть заткнул, но тогда пришлось бы блуждать по лесу в одиночку. А это куда страшнее!

Они сбились с дороги, уйдя от родника. Лес тут был, конечно, настоящий, не какой-нибудь пригородный парк, но Черепу и в голову бы не пришло, что в нем можно заблудиться. Все же знакомо, хожено-перехожено! С пригорка на пригорок, с тропинки на тропинку, от одной вырубки до другой…

Но они заблудились.

Будто кто-то нарочно перекинул тропки одну на другую, переплел их между собой, запутал, завязал в узел. Они выходили к знакомым вроде местам, тыкались и вправо, и влево, но все не туда, куда нужно. Вот и сейчас: сумерки чуть разошлись, деревья расступились немного – и замаячила впереди знакомая низинка, сплошь заваленная гигантскими валунами.

– Гремячка, – вздохнул Череп, останавливаясь. – Все, пришли! Отсюда в темноте не выйти. Все ноги себе переломаем. А назад я не пойду. Водит нас… Не, не пойду!

Бита остановился за его спиной, с минуту помолчал и выдохнул:

– Ненавижу, ненавижу, ненавижу…

На Черепа накатило такое острое бешенство, что он левой рукой вцепился в правую, сдерживая самого себя. Еще миг, и Бита покатился бы вниз по склону, а чем бы это кончилось – один леший ведает. Леший, хозяин леса, – он-то точно все ведает… А он драк не любит. Нечисть была совсем рядом – Череп ее прямо затылком чуял. Леший выпасал их, посверкивал на них из-за деревьев зеленым звериным глазом, ухал совой, квакал и урчал вместе с жабами в сырых ямах. Это леший их водит, точно! Может, зря они ту землянку раскопали? Поди разбери теперь, что лесному хозяину так не понравилось… Но тропинки путались неспроста, ох, неспроста. Это же надо – с родника на Гремячку выйти!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация