– И поделом, – гордо заявила Индаро. – Глупо это – пытаться противостоять Городу!
– Тысячу лет назад Город жил в гармонии со своим окружением. – Мэйсон покачал головой. – Ныне он превратился в раздувшегося паука, пожравшего бо́льшую часть соседей; он сидит в одиночестве среди опустошенной земли. Территории на сотни лиг вокруг столько раз переходили из рук в руки, что стали совершенно бесплодными, теперь там можно найти только мертвых и умирающих. Вот за что ты на самом деле воюешь, Индаро.
– Город хочет мира, – ответила она затверженной фразой. – Но мира достойного!
И тут же подумала о полководцах, о том презрении, которое испытывали к ним простые солдаты. Ведь это они, полководцы, швыряли в мясорубку тысячные войска во исполнение непродуманных, близоруких, бессмысленных планов. Индаро прекрасно понимала, что лозунг был лживым.
– Пока Ареон у вас император, мира не будет.
То, что враг этак небрежно назвал императора просто по имени, оскорбило Индаро.
– Вы рассуждаете о мире, – сказала она, – а сами лезете на нас со всех сторон! Сколько моих друзей и товарищей, сколько людей, которых я знала, пало от вашей руки! Вы только и удовлетворитесь, когда Город падет, а все его жители будут мертвы.
– Этого мы не хотим. – Он снова покачал головой. – Многие у нас с уважением относятся к Городу и его истории. Но Ареон засел в стенах Цитадели, посреди Алого дворца, в самом сердце Города. Он прячется за спинами своего народа. Его люди несчетными тысячами за него умирают. И мы не успокоимся, пока ему не придет конец.
– «Мы»? – переспросила она. – Кто это «мы»? Ты взялся говорить за всех синих, Мэйсон? Здесь, в богами забытой крепости, в самой заднице мира, ты мне высказываешь мнение всех синих союзников?
– Да, я говорю от имени синих. – Он смотрел на нее без улыбки. – По крайней мере, некоторой их части, причем обладающей влиянием и властью. И эта старая крепость была выбрана не случайно. Сейчас она, может, особого впечатления не производит, но некогда здесь была столица великого королевства. Может, и вновь будет однажды… Если обретут жизнь наши планы положить конец войне!
Какие такие планы, хотелось ей спросить. Но нет, подобного удовольствия она ему не доставит.
– Бессмертный ничего так не жаждет, как мира, – проговорила она. – Но не под диктовку врагов!
– Он тебе сам это сказал? – рассмеялся Мэйсон. – Ты с ним встречалась, с вашим Бессмертным? Ты так уверена, что знаешь его истинные помыслы? – И наклонился вперед. – Ты его в лицо-то хоть узнаешь, если увидишь?
В памяти Индаро тотчас всплыл тот злосчастный день, когда их с Брогланом отправили в Тысячу. Казалось, это было много лет назад. Она вспомнила мельком увиденного мужчину – высокого, бородатого, светловолосого… Этот человек, кем бы его ни считать, наверняка был сейчас мертв.
– Я видела его не так давно, – сказала она.
Мэйсон задумчиво посмотрел на нее и некоторое время молчал. Потом проговорил медленно, тщательно подбирая слова:
– Есть люди… глубокие старики… Они рассказывали мне о Городе, каким он был прежде. Это был маяк цивилизации в варварскую эпоху. Все его жители умели читать и писать, его училища и библиотеки просвещали весь мир. Даже парки Города порождали легенды – там спасали от вымирания редких птиц и зверей. Все здания были крыты медью и бронзой, а посредине протекала огромная река. Не загнанная, как теперь, в сточные подземелья. В нее заходили корабли, прибывавшие из-за моря…
– Такого Города, как ты описываешь, никогда не было. – Индаро замотала головой. – Разве что в книжках для детей или в чьих-то мечтах!
– Возможно, ты и права. – Он пожал плечами, уступая. – Но того, что Город в упадке, ты не будешь ведь отрицать? А упадок будет продолжаться, пока жив Ареон.
Индаро подалась вперед и сказала, как выплюнула:
– Причина упадка Города – это вы, наши враги, синекожие! А Бессмертный только и хочет мира для своего народа!
– Тогда зачем же он начал войну? – Мэйсон тонко улыбнулся.
– Война длится веками. Императора никак нельзя винить за нее!
– А давно ли он правит?
– Не знаю. Очень давно. Он уже был императором, когда я родилась. Я однажды видела его в отцовском доме…
– И сколько лет ему было тогда?
– Ну… лет тридцать… – Она задумалась. – Или сорок… Я совсем ребенком была, откуда мне знать!
– А в ту недавнюю вашу встречу?
– Лет пятьдесят с небольшим, так я бы сказала, – проговорила она, вспомнив золотой – а может, серебряный? – блеск волос императора, когда он забирался в черную карету. – Ну… шестьдесят…
– Однако ты сама мне сказала, что это был единственный император, которого знал твой отец. Сколько лет твоему отцу?
Индаро не была уверена, что в самом деле говорила такое… ну да не в том суть. Ее отец был очень стар. Она, пожалуй, никого и не знала из его ровесников. А вот точнее… Ей не хотелось сознаваться, что она даже не знала, сколько лет отцу.
– Он старик, – сказал Мэйсон. – У него была жена прежде твоей матери?
– Да.
– И небось, не одна?
– Да.
– И дети?
– Да.
– Ты с ними знакома? С его детьми от других жен?
– Насколько мне известно, они все умерли.
Она уже не испытывала прежней уверенности. Император должен быть старше ее отца, но человек, которого она видела, выглядел вполовину моложе. Ей поневоле вспомнилась поговорка, популярная у кухарок: когда Бессмертный еще пешком под стол ходил. Означало это – давным-давно, в незапамятные времена. Но нельзя же каждую фигуру речи в расчет принимать…
Потом она вспомнила один разговор с Феллом. И сказала Мэйсону, стараясь говорить веско:
– У императора полным-полно двойников. Может статься, я и не его самого видела.
– Речь не о том. Твоему батюшке, небось, уже за восемьдесят? Императору должно быть еще больше. Так почему он моложавых двойников выставляет? Политику запутывания ведет?
– Может, ему не чуждо тщеславие и он хочет в глазах народа выглядеть помоложе? – упрямо ответила Индаро. – Будь иначе, я весьма удивилась бы. У каждого свои маленькие слабости есть!
– Если это правда, он вообще не может позволить себе показываться народу, ведь он в преклонных годах, а его двойники – мужчины в расцвете сил!
– Не исключено, что так оно и есть, – сказала Индаро.
Ей было не по себе. Она в который раз спросила себя, зачем этот Мэйсон каждый день является к ней и ведет бесконечные разговоры, пытаясь поколебать ее мнение о Городе и его императоре. Какая ему разница, во что она верит?
– Ты к чему клонишь? – спросила она. – Хочешь сказать, что Бессмертный просидел на троне, сколько люди вообще не живут? – Она улыбнулась и пошутила: – А вдруг он правда бессмертный?
