Время шло. Он погрузился в забытье, очнулся с ощущением ужаса и снова забылся. Боль держала его в дружеских объятиях. Он знал, что умирает, и мир воцарился в его душе.
* * *
Нагнувшись, Фелл поднял отсеченную голову, после чего размахнулся и что есть силы запустил ее через парапет. Может, им двигало суеверие, но очень уж хотелось убедиться, что Марцелл Винцер не воскреснет ни в коем случае. Он посмотрел на обезглавленный торс. Меч прошел как раз между шейными позвонками. Кровь хлынула, но фонтан сразу иссяк. Теперь это было просто тело с отсеченной головой, каких Фелл на своем веку повидал достаточно.
Он посмотрел на тело Мэйсона. Сгорбленное, закутанное в тряпье, оно вдруг показалось ему совсем маленьким. Этот человек столько лгал, что Фелл уже ничего к нему не чувствовал, кроме безразличия.
Фелл вновь повернулся к солнцу. Главное он еще не сделал. Он вновь спустится в смрадное логово и убьет императора. И все отражения, какие под руку попадутся. А потом, если будет жив, разыщет Индаро и уберется из треклятого Города навсегда.
Фелл возвратился к лестнице. Когда он поднимался по ней вслед за Марцеллом, ему казалось, что она вела из подземелья в это орлиное гнездо совершенно прямым путем – ни развилок, ни ответвлений. Тем не менее, начав спуск, Фелл очень скоро достиг места, где лестница раздваивалась. Он взял правее. Потом еще раз. И попал в коридор, который забирал вверх. Фелл попробовал вернуться, но довольно быстро понял, что блуждает в лабиринте. К тому же по щиколотку в воде.
Наконец он с облегчением различил впереди отблески света. И побрел в ту сторону, расплескивая воду и спотыкаясь. Факельный свет становился все ярче. Спустя еще некоторое время у Фелла вырвался вздох облегчения. Оказывается, он чудесным образом вышел туда, откуда начал свой путь, – к хрустальной арке. По ту сторону был зал Императоров и, возможно, Индаро. Фелл замедлил шаги и прислушался. Звуков боя из зала не доносилось. Неужели все погибли? Он шагнул под арку.
С той стороны его глазам предстало побоище. На полу круглого зала и по всей лестнице сотнями лежали тела. Раненые мужчины и женщины вскрикивали и стонали. Здесь и там бродили воины – предельно измученные, с мертвыми глазами – и добивали безнадежных. Все поголовно были в мундирах Тысячи. Фелл смотрел по сторонам, не в силах ничего взять в толк. Потом его взгляд вычленил медные пряди, и сердце ухнуло в бездну. Упав на колени, он перевернул труп. Это оказалась женщина средних лет, в ее рыжих волосах было полно седины. Горло рассечено, а лицо – такое спокойное…
Фелл поднялся и снова начал оглядываться. Заметил Броглана. Тот сидел на ступенях, закрыв руками лицо.
А потом он наконец увидел ее. Она углядела его первой и уже шла навстречу, вернее, мучительно ковыляла по лестнице, то и дело приваливаясь к стене. Одну руку она держала на животе, второй волочила по ковровым ступеням клинок. Она выглядела изможденной и бледной как смерть, вся в крови и на ногах держалась с явным трудом. Только глаза горели как угли. Она не сводила с него взгляда.
Он сунул меч в ножны и пошел к ней. Они встретились посредине огромного зала, среди мертвецов. Ее фиалковые глаза смотрели на него так, словно хотели запечатлеть навеки.
– Нас ждали, – произнесла она спокойно. – Кто-то предупредил…
– Ваш маневр был отвлекающим, – заметил он. – Он не мог бы сработать, если бы о нем не узнали.
Она улыбнулась.
– У тебя на зубах кровь, – сказал он.
Какой-то юноша возник у нее за спиной и двинулся к ним. Фелл смотрел на него через плечо Индаро. Это был подросток, облаченный в зеленый шелк; он так выделялся среди окровавленных солдат, что это бросалось в глаза. Воины оставляли все дела и следили, как он осторожно обходит тела. Казалось, люди застывали на месте и даже переставали дышать.
Мальчишка все поглядывал на Фелла. На лице его блуждала неуверенная улыбка: он как будто узнал Фелла и собирался что-то ему сказать. Уже совсем вблизи Фелл рассмотрел, что глаза у него были цвета подземного мрака. Одно веко слегка нависало – вот-вот моргнет. Фелл потянулся к мечу, но рука двигалась словно сквозь густую вязкую патоку. Он хотел предостеречь Индаро, но не смог издать ни звука. Она же, стоя к пареньку спиной, только-только начала понимать: что-то не так.
Фелл в отчаянии смотрел на подходившую тварь. И не мог отвести глаз.
Индаро заметила отражение в его зрачках, и ее взгляд прояснился. Рука, вяло державшая опущенный меч, напряглась пружиной. Индаро быстро перевернула клинок и, по-прежнему глядя Феллу в зрачки, сделала шаг назад. Собрав все остатки сил, она вогнала меч в обтянутую зеленым шелком грудь…
* * *
Когда зверь снова полез к нему, Рийс был наготове и знал, что делать. Скользкая тяжесть навалилась на грудь, длинные зубы потянулись к горлу – и в этот миг он откинулся назад и здоровой рукой сам впился гулону в глотку. Пальцы ощутили широкий золотой ошейник. Подавив панику, Рийс изменил хватку, позволив зверю проползти дальше по его телу. Зубы начали погружаться в шею, но и он сдавил пальцы как только мог. Гулон забился, разжал зубы. Он шипел по-змеиному, из пасти разило тухлятиной. Когти драли Рийсу ноги и грудь – зверь пытался вырваться. Стиснув зубы, воин только сильнее сжал пальцы. Он был готов держать так гулона даже и мертвым. Что-то подалось под рукой, хрустнула кость… Рийс все держал. Гулон забился в конвульсиях, испустил что-то вроде глубокого вздоха… Потом застыл. Рийс ждал, не позволяя себе ослабить хватку. Но ничего не происходило: зверь был мертв.
* * *
Меч Индаро двигался медленно-медленно, волосок за волоском приближаясь к груди Бессмертного. Ареон посмотрел вниз, с интересом следя за его продвижением. Сколько народу за минувшие века пыталось поразить его плоть гладкой сталью! Следовало признаться, что быстрота у него нынче стала не та, но все равно она в тысячи раз превосходила способности низших существ. Между тем лезвие весьма аккуратно целилось в нисходящую аорту. Немалое достижение, особенно если учесть, что воительница взяла прицел по его отражению в зрачках Фелла. «Отражение, – повторил он про себя. – Что за ирония!»
Про себя он уже решил, что сейчас шагнет в сторону, вырвет у нее меч и отсечет ей голову. Прямо на глазах у возлюбленного.
Часть его сознания, та, которая при любых обстоятельствах мыслила логически и отстраненно, задавалась вопросом: неужели Марцелл был прав и он успел утратить все сострадание, всю человечность? О гибели Марцелла Ареон не особенно сожалел. Да, тот был хорошим другом и ценным членом общины Высших. Однако день, когда Ареону пришлось бы собственноручно прикончить Марцелла, неотвратимо приближался. Марцелла – и Суку. Тогда он как следует взялся бы за войну и привел Город к победе. Надо вернуться в Обитель Высших. Ее вполне можно оборонить. Она станет для него отправной точкой. Так уже бывало в прошлом. Поимка Суки станет для него утешением на старости лет…
Он почувствовал, как меч коснулся груди.
И в этот же момент в его разрушающемся мозгу прозвучал вопль ужаса. Дейдоро! Гулон! Он ощутил последнюю муку своего отражения: шею сжимала чья-то рука. Она пережимала горло… не давала дышать…
