– Ага, – сказал он. – Вижу, ты об этом не знал. Я доволен.
– Что там произошло, государь?
– Твои друзья разрушили дамбы наверху и спустили воду на Город. Вчера погибли тысячи людей. Захлебнулись. Сегодня умрут новые тысячи – от полученных ран. Сам дворец разрушается, начиная с нижних уровней. – Он вытянул руку. – Там, на юге, стоит двадцатитысячная армия синих. Вчера они вторглись внутрь стен, но не торопятся дальше, заняли позицию и чего-то ждут. Чего они ждут, Фелл?
– Об этом мне неизвестно. – Он мотнул головой.
– А что тебе известно?
– Я должен был убить императора, – сообщил Фелл, довольный, что может быть хоть чем-то полезен.
– Двое убийц. – Марцелл поднял брови. – Два ударных отряда. Вдвое против необходимого! – Он немного подумал и продолжал: – Атака по двум направлениям – азы военной науки. Это ты знаешь. Тройная атака хитрей, и выполнить ее сложно. Ну а по четырем направлениям… Такое я вообще только на доске для урквата и видел. Думается, тот, кто задумал все нынешнее, здорово разбирается в урквате… – Марцелл разговаривал как будто сам с собой, но Фелл на всякий случай вежливо кивал. – Хейден Ткач? Нет. Полководец он отменный, это да. Только он способен подвести войско вплотную к давнему неприятелю и удержать от немедленного штурма. Однако тонкое коварство не по его части… Так чей же план сейчас претворяется в жизнь?
Наконец-то Фелл услышал вопрос, на который мог ответить!
– Мэйсона, – сказал он.
– Я уже побеседовал с Мэйсоном Ткачом. – Марцелл снова покачал головой. – Он сплошь пропитан желчью и был бы рад при малейшей возможности перебить все население Города. Он знает о замысле, конечно, побольше тебя, но кому принадлежала мысль выдать нам ударный отряд, и он не может сказать. Такая вот безжалостная часть игры, едва не приведшей к гибели императора… – И он добавил резким тоном: – Тебя разыграли точно пешку, солдат. Да не одного тебя, всех вас: и Мэйсона, и Джила Райядо, и твою приятельницу Индаро…
Феллу было, собственно, все равно. От него больше ничего не зависело. И он больше не мог рассказать государю ничего сколько-нибудь полезного. На душе было спокойно и безмятежно.
Пока они стояли рядом, глядя вдаль, причудливая резная башенка из красного и зеленого мрамора начала сперва как-то пьяно крениться, после чего рухнула в пролом кровли внизу. Полетели куски черепицы, с грохотом рассыпался камень.
– Основание дворца больше не может выдерживать его, – когда стих шум разрушения, пояснил Марцелл. – Устройства, удерживавшие подземные воды на одном уровне, разрушены небрежением. Моя вина… Наша. Утрата внимания. Столетия беспечности и разврата… И вот вода из верхних озер наносит последний удар. Вскорости дворец придется оставить.
Он перевел взгляд в угол площадки. Фелл посмотрел туда же и увидел скорчившегося человека. Это был Мэйсон, которого Фелл видел в Старой Горе всего несколько дней назад. Фелл ощутил некоторый интерес, но не удивился. Сегодня был поистине всем дням день, так осталось ли что-нибудь, еще способное его удивить?
Они подошли. Мэйсон был серьезно ранен, но еще жил. Его лишили глаз, кровь текла из-под век, из носа, из ушей… Фелл увидел струйку крови, сочившуюся из бока, где торчал тонкий нож. Окровавленная ладонь пыталась нашарить рукоять.
Марцелл припал на колени, взял незрячую руку и отвел ее прочь.
– Не надо, – мягко сказал он. – Не вытаскивай.
Он смотрел на своего врага, и Фелл видел в его взгляде лишь сострадание.
– Мне не избежать смерти, Марцелл, – пробормотал Мэйсон с перекошенным болью лицом. – И лучше уж я помру без этого куска металла под ребрами. Ты вправду хочешь, чтобы это продолжалось?
– Мэйсон, – сказал Фелл.
Звук его голоса заставил раненого застонать.
– Фелл? – прошептал он. – И тебя одолели? Значит, я уже умер, Марцелл. Ты выиграл – как всегда.
Фелл присел рядом с ним на корточки:
– Для начала скажи мне правду! – Туман в голове стал рассеиваться, теперь он мыслил яснее. – Ты с самого начала лгал нам, Мэйсон. Ты умираешь, да и я скоро умру… Скажи правду!
Марцелл молча наблюдал за ними.
– Ты, как и я, хотел императору смерти, – сказал Фелл умирающему. – Ты хотел уничтожить Город, смыть его начисто. Я могу это понять. Твой народ почти истреблен в этой войне. И Город постепенно вымирает. Хотя это, я знаю, доставляло тебе удовольствие. Но зачем было дурачить нас, изобретая такой сложный план? Джил Райядо знал, что к чему? А Сароан? Ты обоих отправил на смерть в порядке отвлекающего маневра?
– Ты видел могущество этих созданий… Высших, – прошептал Мэйсон. – Даже если против них выйдут все армии Города вкупе с вражескими… и тогда нет уверенности, что их удастся убить. Это была, скажем так, наша последняя стрела, Фелл. В случае неудачи ничего не останется. Мы должны были использовать все, что могли… – И пробормотал: – Что теперь?
– И ты потерпел поражение. – Марцелл устроился поудобнее. – Город будет жить. Его бо́льшая часть осталась цела. Дворцы на Щите переживут бурю. Последние семейства будут с интересом наблюдать за событиями. У Ареона среди них немало врагов, но никто не выступит в открытую. Он ведь был их братом. Они соберутся вместе и ударят по вашим войскам. Снова будет много смертей и страдания, но Город уцелеет. Как всегда…
– И ты был готов снести весь Город в надежде убить одного-единственного человека? – обращаясь к Мэйсону, спросил Фелл. – Разрушить целый дом, чтобы прибить крысу?
– Мелкие, себялюбивые людишки, – сказал Марцелл, поднимаясь и глядя в небо. – Вы не способны заглянуть дальше своих ничтожных нужд и страстей… – Потом повернулся к Феллу и вдруг сказал: – Моя сестра. Та, которую вы называете архивестницей…
Фелл нахмурился, припомнив высокую женщину, что защищала малолетних заложников на суде много лет назад. Перед мысленным оком вновь проплыли рыжие волосы Индаро. Она знала архивестницу, работала у нее… Она-то тут каким боком замешана?
– Мэйсон некогда любил мою сестру, – пояснил Марцелл. – И она по-своему любила его. Он был тогда юным солдатом, знатным петрасси… В те дни мы еще не враждовали. Она не стала слушать никаких увещеваний и вышла за него замуж.
– Они собирались убить меня, – слабым голосом проговорил Мэйсон. – Они называют нас низшими существами…
– Если бы мы желали тебе смерти, ты тогда же и умер бы. – Марцелл грустно посмотрел на него. – Наверное, лучше было бы тебя сразу убить. Лучше и для Города, и для всех его врагов. Это была одна из множества сделанных нами ошибок. – И он вновь повернулся к Феллу. – Его изгнали и из Города, и из Петраса. Он ни одной державе не мог продать свой меч. Он потерял свою женщину, семью, имя. И потратил сорок лет жизни на заговоры, чтобы отомстить за обиду.
Мэйсон оскалил зубы.
– Как сладок вкус… – пробормотал он.
