Цзыцзи не был опытным наездником. Мало кто из них им был. Коней не хватает, мало шансов совершенствоваться даже в армии. Когда они сражались с варварами, они не вели кавалерийских боев, в таких боях их уничтожали. Они побеждали (если побеждали) силами пеших солдат, их огромного количества, на местности, труднопроходимой для лошадей, и благодаря превосходству в боевом оружии.
Если не забывали взять его с собой.
Сегодня светил полумесяц, но он не видел ничего в реке. Контрабандисты, по очевидным причинам, предпочитали безлунные ночи. Всем солдатам внушили, что все для них оплачивают правительственные монополии и налоги: еду, кров, одежду, оружие. «Контрабанда наносит ущерб армии», – неоднократно повторяли им.
Большинство солдат этому не верили, как понял Цзыцзи. Он и сам этому не верил до конца, хотя ясно, что императору приходится как-то содержать своих солдат.
Все же трудно понять, как их мечи, их вино и еда в казармах связаны с арестом нескольких человек, у которых хватает смелости переправиться через реку и справиться с дикими животными в темноте и со стражниками сяолюй на другом берегу. Скорее всего, любой, кто это делает, окажется катайцем. У них существует соглашение о пресечении контрабанды, но Цзыцзи не думал, что солдаты занимаются этим охотно.
Вероятнее всего, они прислушиваются, не появится ли зверь, особенно пешие патрульные. Тигры редко нападают на конных.
Цзыцзи подумывал о том, не подать ли пример и не отправиться ли в патрулирование пешком, но он здесь по особой причине, ему может понадобиться быстро преодолеть большое расстояние, по крайней мере, так быстро, насколько это в силах того хлипкого создания, на котором он сидит. Маленькая лошадка имела хороший характер, этого у нее не отнять, но им вдвоем было бы трудно выиграть гонку у решительного ослика.
Он услышал стук копыт позади, на юге. Сегодня ночью не планировалось подкрепление. Цзыцзи обернулся. Он был озадачен, но не встревожен.
– Докладываю речному патрулю, командир Цзао! – высокий голос, крестьянская дикция и интонация.
Цзыцзи выругался.
– Будь ты проклят, Дайянь! Как ты подобрался к нам сзади?
– Ты шутишь? Толстые буйволы могли бы переплыть реку и зайти к тебе в тыл, – ответил Дайянь своим обычным голосом. – Я так и думал, что ты последуешь за мной на север.
– Наложи на меня взыскание за то, что я не выполнил приказ.
– Это был не совсем приказ. Я не хотел, чтобы пришлось тебя наказывать, когда ты его не выполнишь. Сколько?
– Привел двадцать пять человек в Шуцюянь, десять вчера ночью, остальных сегодня. – Дайянь сидел на хорошем коне, а второго вел за собой. – Ты украл их?
Дайянь рассмеялся:
– Выиграл в споре, кто кого перепьет.
Цзыцзи не обратил на его слова внимания.
– А их наездники?
Дайянь поколебался.
– Потом расскажу.
И это ему все объяснило.
– Ты что-нибудь узнал?
– Кое-что. Позже. Цзыцзи, наверное, возникнут неприятности. Нам не следует здесь задерживаться.
– Ты имеешь в виду, что этим коням не следует здесь задерживаться?
– Именно это я имею в виду. Но и нашим солдатам тоже.
– Об этом ты мне «расскажешь потом»?
Дайянь усмехнулся в серебристой ночи. Он еще был мокрым. Очевидно, переплыл реку на коне.
– Да. Что мне необходимо знать? Как ты объяснил свое появление здесь командующему в Шуцюяне?
Цзыцзи пожал плечами.
– Ты – хороший командир, хотел, чтобы мы познакомились с границей. Все в порядке.
– Ты научился лучше врать.
– Ты хочешь сказать, это умение «хорошего командира»?
Дайянь рассмеялся.
– Что-нибудь еще?
Цзыцзи одновременно радовался и злился – это случалось довольно часто в разговорах с Дайянем. Иногда ему казалось, что он ему, как отец. Такое чувство может возникнуть, когда пропавший ребенок благополучно вернулся – облегчение и злость одновременно.
Он сказал:
– Один идиот бродит вокруг, к западу от нас. Его нужно убрать, если нам грозят неприятности, как ты говоришь.
– Бродит? Что ты имеешь в виду?
Цзыцзи осознал, что ему доставит удовольствие сообщить об этом. Небольшая уступка раздражению.
– Помнишь ту женщину, жизнь которой ты спас в Гэнюэ, более или менее?
– Конечно, помню, – ответил Дайянь. Его голос изменился. – Они с мужем были в Синане, когда я уехал. Ты хочешь сказать, что они…
– Она все еще там, в гостинице для аристократов. Но он здесь, ищет бронзовые изделия в каком-то старом храме в долине. С ним повозки, запряженные волами, слуги с лопатами. Для своей коллекции. Помнишь?
– Ци Вай здесь? Сегодня?
– Я так и сказал.
Дайянь выругался в свою очередь.
– Его нужно отвезти утром в Шуцюянь, вместе со всеми остальными, у которых здесь нет очевидных дел. Если кто-то украл коней и… сделал кое-что еще к северу от реки, сяолюй сочтут необходимым переправиться через реку и потребовать нашей помощи в поисках виновных. Я не хочу, чтобы это превратилось в пограничный инцидент.
– Понятно. А где будут эти украденные кони?
– Далеко отсюда, на юге, до восхода солнца. Незамеченные, как я надеюсь.
– Я поеду с тобой.
Дайянь покачал головой.
– Ты останешься, раз уж тебе так не терпелось последовать за мной сюда. Пусть наши люди сообщат всем, что нужно укрыться в городе. Скажи регулярным войскам, что вы что-то слышали, пусть они помогут. Но найди Ци Вая сам. Он из клана императора, он может сам по себе стать инцидентом, если дела примут плохой оборот. Убедись, что он знает твой ранг, как и о том, что ты был у них в доме. Вероятно, он станет упрямиться, если верить слухам о нем. Он помешан на этой коллекции.
Он повернулся, чтобы уехать. Оглянулся через плечо.
– Ты получишь этого второго коня, когда приедешь ко мне в казармы. Я привел его для тебя.
– Ты поедешь прямо туда?
– Прямо туда.
Это был совершенно правильный план действий. Только планы не всегда удается выполнить.
Глава 15
– Ни за что! Там, внизу, находится огромный церемониальный сосуд Четвертой династии, в превосходном состоянии, насколько мы можем видеть, с надписью, великолепный, огромная редкость. Я не уеду, пока его не выкопают из земли и не погрузят в мою повозку.
Упрямство и решимость часто выручали Ци Вая из клана императора. Большинство людей не любят настаивать на своем, когда на них давят. Он знал, что его считают эксцентричным, и был этим доволен. Высокое положение его семьи ему помогало, как и положение жены в последнее время, хотя этот аспект вызывал некоторые сложности.
