Птица запела на дереве над ними, другая отозвалась, ниже по склону. Утро выдалось ветреное и ясное. Белые облака над головой, голубое небо, желтое солнце.
* * *
За два года постоянных, хоть и нерегулярных приглашений навестить императора Катая в его дворце или в саду он никогда не выказывал желания уложить Шань к себе на кушетку или в постель.
Она испытывает облегчение, но так как она старается быть честной с собой, то иногда гадает, почему он не проявляет такого желания. Зеркало ей не помогает: высокая женщина, с хорошими чертами лица, все еще молодая. Худая, по нынешней моде, требующей, чтобы женщины из хороших семей не были слишком «броскими».
Конечно, не все женщины в Гэнюэ из хороших семей. Сплошь и рядом встреча, например, ученых и поэтов, приглашенных в сад императора, прерывается появлением женщины с женской половины дворца на носилках с охраной.
Тогда император удаляется в павильон вместе с этой молодой женщиной. Занавески опускаются на время этого свидания, но звуки оттуда все равно доносятся.
Этими визитами руководит за занавесками распорядитель Соития Императора, никогда не улыбающийся человек. Присутствуют также еще две женщины, которые – как понимает Шань, – снимают одежду с обоих участников и иногда помогают августейшему императору выполнить задачу: довести партнершу до высшей точки страсти… в то же время, разумеется, отказывая себе в таком облегчении.
Так предписывают тексты и доктрины Тайного Пути. Только совершая соитие таким образом, мужчина достигает увеличения своей жизненной силы, которую могут дать ему подобные свидания.
Шань иногда пыталась – но ей это никогда не удавалось – представить себя, занимающейся любовью в присутствии трех стоящих рядом зрителей, один из которых держит кисть и бумагу, пристально наблюдает, а потом записывает все подробности, время и результат.
Результат. В определенном настроении она может посмеяться над этой мыслью, но в последнее время такое настроение у нее возникает все реже.
Она прочла две книги Тайного Пути, посвященные руководству интимной сферой. «Тайные методы Темной девушки» – самая известная из них. Она есть в библиотеке ее отца. Она попыталась, с некоторым отчаянием, осуществить некоторые рекомендации в постели с супругом. Ци Вая ее усилия, по-видимому, позабавили.
Но, правда, в результате такой благосклонности императора они с мужем живут в самом большом доме поселка императорского клана. Ее отец теперь живет вместе с ними, в маленьком домике на дальнем конце их внутреннего двора. Рядом даже имеется склад с постоянным сторожем для хранения их растущей коллекции – гордости Ци Вая, источника радости в его жизни.
Хотя Шань начала догадываться, примерно год назад, что радость ему доставляет не только коллекция.
Но что она может сделать? Притворяться, будто ей не нравится, что их элегантный, культурный император ценит ее песни, ее «цы»? Их для него исполняет одна из певиц, или он просто их читает, как он читал бы стихи. Разве все это кажется неприличным для женщины, на взгляд Ци Вая (и других)? В этом дело?
Мужья могут отдалиться от своих жен. На деле часто бывает так, что они и не были близки с самого начала. Но эта – эта причина для перемен причиняет боль Шань. Ей недостает их совместных поездок, их общих открытий. С мужем она имела возможность путешествовать. Он всегда был эксцентричным человеком, но у них были общие увлечения, а теперь он отказывается делить их с ней, в любом смысле.
По крайней мере, как и всегда, ее отец только одобряет ее триумф и радуется ему. Ей доставляет удовольствие и вызывает дочернюю гордость, что она способна предоставить ему дом для жизни в комфорте. Воспоминание о том времени, когда он чуть не оказался в ссылке, иногда приходит по ночам, вместе с воспоминанием об убийце у нее в спальне.
Она, конечно, может побеседовать с отцом, только не делится с ним этими мыслями. И ни с кем другим. Женщины в поселке, по-видимому, пришли к общему мнению, что Шань не похожа на знатную даму, она ведет себя неподобающим образом. Что писать песни или стихи не соответствует ее положению, что это ее попытка уклониться или уйти от предназначенного ей места и роли в обществе.
Отец сказал ей, что это отношение отчасти вызвано завистью, а зависть – как давным-давно написал Мастер Чо – всегда является частью человеческой природы.
Но зависть обладает силой и способна изолировать тебя. Она не хочет рассказывать отцу об этих чувствах. Он огорчится и станет винить себя. Некоторые вещи, как уже поняла Шань, приходится нести одной, а ее бремя не так уж велико, не того масштаба, который должен иметь значение.
Она спрашивала себя, считает ли Вай, что она спит с императором. Не этим ли объясняется перемена в нем?
Дело не с том, что они бездетны, хотя муж имеет право в этом случае отправить жену назад к ее родителям. Она всегда знала, что Вая не интересуют дети. В клане императора стремления обеспечить свою старость с помощью отпрысков просто не возникает. Членов клана обеспечивает двор на протяжении всей жизни и оплачивает похоронные ритуалы – то есть их обеспечивает народ Катая через налоги и пошлины.
Шань знает, что громадный, растущий клан, за члена которого она вышла замуж, невероятно дорого обходится стране и что он ничего не делает для империи в соответствии с давно принятым указом. Ни одному из родственников императора не разрешено даже приближаться к власти или влиянию. Слишком много ходит легенд о мятежах и заговорах в прошлом. Их обеспечивают, держат всех вместе и следят за ними: они – заурядные блестящие украшения. Желать большего – значит стать опасным.
Она чувствует себя беспомощной, когда вести о засухе или лишениях в сельской местности приходят в Ханьцзинь. Что она может сделать? Она может писать песни, но песни не меняют мир, особенно женские. Возможно, то, что у них нет детей – новых членов клана, которых нужно обеспечить, – считается благом, хотя она иногда ночью ощущает их отсутствие наряду с отсутствием других радостей жизни.
Собственно говоря, она вполне уверена, хоть и не может этого доказать (или сказать об этом), что способна зачать ребенка. Лекарь, с которым она тайком проконсультировалась, это подтвердил и осторожно заметил, что иногда «сложность» в таких вопросах может зависеть от мужчины, который распыляет свою субстанцию различными способами.
Шань точно не знает, куда уходит «субстанция» Ци Вая. Она только знает, что их некогда общее увлечение коллекцией, совместные поездки, покупка и составление каталогов, чем они занимались бок-о-бок, удовольствие от открытий, а затем оценки каллиграфии или гончарных изделий, или старинной бронзы … Больше они этим не занимаются, вместе не занимаются, бок-о-бок.
Женщина явится ко двору, чтобы петь для императора Катая.
Несколько его главных советников собрались в павильоне в саду и ждали его появления. Они будут слушать певицу с разной степенью внимания и нетерпения, но с лицами, приученными изображать крайнюю сосредоточенность, потому что такое выражение будет на лице у императора. Шань видела это уже много раз.
