Глава 1
Девушки знают, что в одни дни лучше выбирать туфли на каблуках, а в другие – без каблуков. И если задуматься, это отличная метафора всей нашей жизни. Так давайте сделаем так, чтобы сегодня нам нужно было ходить только на каблуках, как вам такая идея?
Даниэль Браниган еще ни разу не встречал таких сексуальных каблучков, невероятно высоких, ярко-красных… И почему только эта дурацкая решетка так медленно закрывается? Вздохнув, он мог лишь молча смотреть, как прекрасные туфельки уносят свою хозяйку вверх по лестнице, оставляя его позади.
А как бы ему хотелось поближе познакомиться с обладательницей этих волшебных каблучков!
Нажав на кнопку, Даниэль тихо молился, чтобы самый медленный в мире лифт угнался за красными туфельками. Ему хватило пары поездок на этом старинном агрегате, чтобы оценить все прелести местной лестницы, но не тащить же на себе все свои пусть и не слишком многочисленные, зато достаточно увесистые пожитки на пятый этаж! Так что выбора у него просто не было.
Уголком глаза он засек что-то красное и, слегка повернувшись, начал медленно поднимать взгляд, подмечая мельчайшие детали. Ремешки вокруг щиколоток, точеные ножки… Эх, неужели он теперь будет жить по соседству с этой красоткой? Похоже, кое-кому придется совсем скоро узнать, что его не зря прозвали Дерзким Денни…
Лифт резко затормозил, и женщина в летах и с собачкой на руках спросила, указывая на коробки:
– Вы вниз?
– Наверх. – Выдавив из себя вежливую улыбку, Даниэль ткнул локтем в кнопку.
«Не исчезай, детка, я иду к тебе».
Его всегда заводила погоня, а уж про короткие юбки и крутые бедра и говорить нечего… Но на один этаж ниже его собственного прекрасная незнакомка остановилась, чтобы с кем-то поговорить, так что вместо лица ему пришлось довольствоваться густыми темными локонами и мелодичным женским смехом.
Когда лифт наконец-то дополз до пятого этажа, Даниэль вторично поборол решетку и уже начал выгружать коробки, когда с лестницы снова послышался цокот каблучков. На мгновение он замер, чувствуя, как по позвоночнику растекается сладостное предвкушение, а потом повернулся и увидел темные глаза. Его улыбка сразу же увяла.
– Джорджия, – выдохнул он.
– Даниэль. В ее голосе звучало едва ли не меньше энтузиазма, чем в его собственном. – Думаешь, кроме тебя лифт сегодня никому не понадобится?
– Ходить по лестницам полезно для сердца.
– То есть ты действительно так думаешь.
– Ты пришла, чтобы помочь мне с переездом? Очень любезно с твоей стороны, всегда приятно жить с хорошими соседями. – Даниэль резко всунул в руки Джорджии коробку и отстранился.
С громким звоном бьющегося стекла коробка упала на пол.
– Ой. – Джорджия моргнула.
Ой? Даниэль беззвучно выругался. Пока он гулял за морями, Джорджия успела кардинально пересмотреть свой гардероб, вот только, похоже, сама осталась все той же несносной особой, способной всего за пару минут довести его до бешенства.
– А ты, случайно, не хочешь поздравить меня с возвращением? – спросил он.
– Но тогда бы это значило, что я ему рада?
– Если тебя не устраивает, что я здесь поселился, об этом следовало сказать на совете жильцов, когда рассматривали мою заявку.
– А с чего ты взял, что я этого не говорила?
– Потому что мою кандидатуру одобрили единогласно. – Даниэль пожал плечами. – Что ты хочешь от меня услышать? Людям нравится, когда с ними по соседству живет полицейский, одно мое присутствие создает иллюзию безопасности.
– Та дама, что встретилась тебе двумя этажами ниже, – глава нашего совета. – Джорджия мило улыбнулась. И я готова поспорить, что уже через неделю она начнет собирать подписи на твое выселение.
Даниэль глубоко вздохнул. И как только этой женщине удается так легко и непринужденно выводить его из себя?
– Детка, знаешь, в чем твоя главная проблема?
– Не зови меня деткой.
– Ты недооцениваешь мое умение нравиться людям. Если я захочу, эта дама с пуделем уже через два дня начнет печь мне печенье.
– Бишон.
– Что?
– Собака. Эта порода называется тенерифский бишон.
– А имя у этой собаки есть?
– Гершвин. – Джорджия закатила глаза. – Все, больше я тебе помогать не стану.
Подняв с пола коробку, Даниэль поднес ее к уху и слегка встряхнул.
– С тебя полдюжины стаканов.
– Можешь подать на меня в суд, – усмехнулась Джорджия, разворачиваясь на каблуках.
Проводив ее взглядом, Даниэль невольно залюбовался округлыми формами и лишь затем вспомнил, с кем имеет дело. Нет, он, конечно, успел сотворить в своей жизни немало глупостей, но связаться с Джорджией Досон… Это уж слишком, даже если бы кроме нее в Нью-Йорке не осталось ни одной женщины, он и тогда бы не стал с ней встречаться, уж лучше целибат…
Даниэль даже как-то целый список составил, почему не стоит с ней связываться.
Поправив волосы, Джорджия остановилась у своей двери и снова к нему обернулась.
– Я тут подумала, после того как распакуешься, может, зайдешь на субботнее барбекю? Твоя мама обрадуется.
Пункт шесть из списка. Семейные связи.
Даниэль посмотрел ей прямо в глаза:
– А ты там будешь?
– Обязательно.
– Тогда передавай всем привет.
– Хочешь сказать, что не идешь из-за того, что я там буду?
– Не льсти себе. – Поудобнее перехватив коробку, Даниэль вытащил из кармана ключи. – Если бы я действительно руководствовался этим принципом, то ни за что не поселился бы с тобой по соседству, но… – Даниэль подался вперед и слегка понизил голос, – это ненадолго, очень скоро ты первая отсюда съедешь.
– Ты еще ни разу нигде не задерживался дольше чем на полгода. Да и те полгода ты выдержал лишь по приказу армейского начальства.
– По приказу корпуса, – машинально поправил Даниэль. – И советую помнить, что морпехи никогда не сдаются и всегда держат свое слово.
– Я живу здесь уже четыре года и никуда переезжать не собираюсь.
– Тогда мы еще успеем друг на друга насмотреться.
И за что ему такое счастье? Разумеется, Джорджии он ничего говорить не собирался, но именно из-за нее он всерьез подумывал отказаться от квартиры. Она ведь не упустит случая посплетничать о нем на еженедельных семейных встречах Браниганов. Сам же он считал, что если родственников интересуют его дела, то они как-нибудь сами его обо всем расспросят. И он ответит примерно то же самое, что отвечает вот уже восемь лет.
