Книга Обмани, но люби, страница 6. Автор книги Ребекка Уинтерз

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Обмани, но люби»

Cтраница 6

Они ехали к вилле, но Леон едва замечал дорогу, потому что вспоминал Люсиану. Она жила где-то в Нью-Йорке. Отец должен был догадаться, что у нее был ребенок. Или же он до сих пор пребывает в неведении? Люсиана всегда казалась Леону замкнутой и отстраненной, может, это объясняется ее страшной тайной?

По дороге он позвонил Симоне. Услышав, что Кончитта окончательно поправилась и играет на кухне с новыми совочками, он попросил экономку приготовить ланч для него и гостьи. Они скоро приедут.

Всю дорогу Белла не проронила ни слова, глубоко погруженная в свои мысли.

Когда впереди показалась белая двухэтажная вилла, выстроенная в неоклассическом стиле, Леон пультом открыл ворота и подъехал к дому с задней стороны. Белла, увидев цветник, восхищенно ахнула.

Леон открыл ей дверцу и повел в фойе, а оттуда – в гостиную.

– В конце коридора – ванная для гостей, вы можете там освежиться. Когда будете готовы, возвращайтесь сюда, мы перекусим в патио, там нас никто не побеспокоит.

– Спасибо.

Едва Белла вышла, Леон поспешил на кухню, где в манеже сидела Кончитта со своими игрушками. Увидев его, она радостно запищала и протянула к нему ручки. Леон взял дочку и поцеловал в щеку. Ему тут же пришло в голову, что гостья никогда не знала материнских поцелуев. И отцовских, по-видимому, тоже.

Талия улыбнулась:

– Она уже покушала и сейчас ляжет спать.

– Я привез гостью, так что не смогу уложить Кончитту, но когда она проснется, я сразу приду за ней. – Еще раз поцеловав девочку, он передал ее Талии.

Дочка не любила расставаться с отцом и, когда ее уносили через холл к лестнице наверх, заплакала.

Симона оглянулась:

– Ланч вам подать в патио прямо сейчас?

– Да, пожалуйста.

Леон вернулся в гостиную и увидел, что Белла уже там и рассматривает фотографию в рамке. Она стояла к нему спиной, и он увидел, что у нее вздрагивают плечи.

– Не стану притворяться и говорить, что прекрасно понимаю ваши чувства. Я могу только догадываться, каково это – узнать себя на фотографии Люсианы. Хотя вы и не ее копия, но любой сразу заметит сильное сходство.

Белла поставила фотографию на место и резко обернулась. По щекам ее текли слезы. Она осторожно вытерла их.

– Моя мать – княжна? И она ваша мачеха? В голове не укладывается, – пробормотала она. – В приюте я все время пыталась себе ее представить. И хотела верить, что она бросила меня при каких-то трагических обстоятельствах. Но такого я не могла представить.

– Я сам потрясен тем, что у нее был ребенок, об этом она никогда и словом не обмолвилась, – произнес Леон.

Белла тихо застонала:

– Когда Клифф сказал, что моя мать была итальянкой, мне очень захотелось, чтобы это оказалось правдой. Но я в глубине души не особенно надеялась разыскать ее. Почему вы решили сами приехать в отель? – Ее голос задрожал.

Леон и сам снова и снова задавал себе этот вопрос. Он потер затылок:

– Не могу толком ответить на ваш вопрос. Просто появилось какое-то чувство, что я лично должен разобраться в этом деле.

Она стиснула руки.

– Если бы вы не приехали, я ничего бы не узнала! И улетела в Нью-Йорк, так и не получив ответ. Слава богу, что вы приехали! – воскликнула она. – Я перед вами в неоплатном долгу.

Подумав о том, что он мог вполне и не внять внутреннему голосу, Леон ощутил, как по его спине пробежали мурашки. Ведь он пытался не обращать на него внимания, до тех пор пока не пошел в бассейн. Но потом этот голос уже не оставлял его в покое.

Белла посмотрела на него:

– Теперь, когда я вижу ее фотографию, мне страшно. Как в том старом высказывании. Бойтесь ваших желаний, потому что они могут сбыться.

Не одна она испытывала тревогу.

– Вы так волнуетесь, потому что оказались членом семьи, которая пользуется дурной славой? – спросил Леон осторожно, желая побудить ее к откровению.

Его влекло к Белле все сильнее. Он словно попал в водоворот. Но ему совсем не хотелось усложнять свою жизнь новыми отношениями, тем более что Бенедетта все еще оставалась частью его существа. Потеря убедила Леона, что следует избегать новых привязанностей. У него есть дочь. Только она и нужна ему по-настоящему.

Белла непонимающе взглянула на него:

– О чем вы говорите? Когда приемные родители забрали меня к себе, их собственный сын почувствовал обиду. Он возненавидел меня с самого первого дня. Больше всего я боюсь причинить боль вам – я же оказалась ребенком женщины, на которой женился ваш отец.

Ее слова затронули в Леоне затаенное чувство вины и смутили его. Белла и в самом деле боялась, он чувствовал это.

– Вы очень побледнели, вам надо подкрепиться. Пойдемте в патио, – предложил он.

Леон повел Беллу через застекленные створчатые двери. Там Симона успела накрыть круглый чугунный стол и поставила на него свежие цветы из сада. Она приготовила брускету, салат и ветчину, которую Леон особенно любил.

Он усадил Беллу так, чтобы она могла видеть море. Было жарко и ясно, и по бирюзовой воде скользило с десяток яхт и парусников. Это зрелище никогда не надоедало Леону, а сейчас он мог любоваться еще и красивым лицом гостьи.

Леон разлил по бокалам чай со льдом.

– Если хотите, я попрошу Симону принести кофе или сок, – произнес он.

Но Белла уже успела сделать большой глоток.

– Это очень вкусно, как раз то, что мне нужно. Спасибо, – ответила она.

Он тоже выпил половину бокала, взял вилку, и они принялись за еду.

– Клифф, которого вы упоминали, и есть этот сын?

Она кивнула:

– Петерсоны удочерили меня, когда мне было десять лет. Мистер Петерсон никогда меня не хотел, но Надин мечтала иметь дочь и в конце концов его уговорила. Их сыну было уже пятнадцать, и вот уж кому совсем не была нужна приютская девочка, которая вторглась, как он полагал, на его территорию.

У Леона сжался желудок. Он вполне мог представить себе ненависть пятнадцатилетнего подростка. Самому Леону было одиннадцать, когда отец привел двадцатилетнюю Люсиану в палаццо, в мир, который до тех пор принадлежал ему и его брату Данту. И никому другому.

Теперь, по прошествии многих лет, у Леона был собственный дом, он сам стал отцом и лучше понимал потребность иметь рядом близкого человека. Но в одиннадцать он был слишком эгоистичен, чтобы увидеть что-то помимо собственных желаний.

Он с самого начала резко отвергал все попытки Люсианы завязать дружеские отношения. Надо признать, она всегда была добра к нему и брату. С годами Леон стал вести себя с ней вежливее. Возмужав, он понял, что за ее холодной отчужденностью скрывалась глубокая грусть. Она потеряла обоих родителей при трагических обстоятельствах.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация