София молчала, и Марсия придвинулась ближе.
– Ну пожалуйста. Поехали с нами. Ты мне нужна.
Девушка вздохнула, зная, какой настойчивой та может быть.
– Ладно, я поеду.
В будущем Софии каждый раз предстояло вспоминать, что все началось именно так.
Незадолго до полуночи София неохотно признала, что подруга была права. Она и правда нуждалась в отдыхе – и осознала, что впервые за несколько недель ей действительно весело. В конце концов, не каждый вечер удавалось вдохнуть запах грязи, пота, навоза и поглядеть, как чокнутые мужики скачут на бешеных быках. Марсия, как оказалось, считала, что ковбои буквально источают сексуальную притягательность, и не раз толкала подругу локтем, указывая на особенно симпатичных, в том числе на победителя родео.
– Какой лапочка, – сказала она, и София почти против воли рассмеялась.
Вечеринка оказалась приятным сюрпризом. Ветхий амбар, земляной пол, дощатые стены, голые балки, зияющие дыры в крыше… но там яблоку негде было упасть. Люди стояли в три ряда у самодельной стойки и толпились вокруг разнородных столиков и стульев, хаотично расставленных по огромному помещению. Музыканты играли бойко, и на импровизированном деревянном танцполе густо теснились пары. То и дело завязывался общий танец, и, казалось, все, кроме Софии, знали, что делать. Это напоминало тайный шифр; одна песня заканчивалась, следующая начиналась, танцоры толпой валили с танцпола, и их место занимали другие, заполняя бреши в ряду. Создавалось впечатление, что они долго репетировали. Марсия и другие девочки тоже присоединялись время от времени, безупречно исполняя все движения и заставляя Софию гадать, где они так научились. Более чем за два года совместной жизни ни Марсия, ни кто-то еще ни разу не намекнули, что умеют танцевать кантри.
Хотя она и не собиралась выставлять себя на посмешище на танцполе, София не жалела, что приехала. В отличие от большинства студенческих баров в окрестностях кампуса – во всяком случае, тех, куда она заходила, – публика здесь была искренне милой и до смешного любезной. София никогда еще не слышала, чтобы чужие люди так часто говорили «извините» или «простите, что побеспокоил» и дружески улыбались, уступая дорогу. Марсия была права и еще кое в чем: клевые парни здесь кишмя кишели, и Марсия, как большинство студенток, пользовалась ситуацией по мере возможности. С той минуты, как они вошли, ни одной не приходилось пить в одиночестве.
Это походило на субботний вечер где-нибудь в Колорадо, Вайоминге или Монтане, хотя София никогда там не бывала. Кто же знал, что в Северной Каролине столько ковбоев? Рассматривая толпу, девушка догадалась, что скорее всего настоящих ковбоев тут немного – большинство пришли, просто потому что любили родео и пиво, – но она никогда еще не видела в одном месте столько ковбойских шляп, сапог и ремней. А женщины? Они тоже щеголяли в шляпах и сапогах, а шорт и голых животов было больше, чем на кампусе в первый теплый день весны. Точь-в-точь конкурс на лучшую Дейзи Дьюк. Марсия и ее подруги с утра прошвырнулись по магазинам, и теперь София, в джинсах и блузке с короткими рукавами, чувствовала себя одетой безвкусно.
Она потягивала свой напиток и была вполне довольна, наблюдая, слушая и вникая. Марсия несколько минут назад куда-то ушла вместе с Эшли, несомненно, чтобы пообщаться с парнями. Большинство других девушек также нашли себе компанию, но София не испытывала желания к ним присоединяться. Она всегда предпочитала одиночество и в отличие от других студенток не стремилась жить по правилам ассоциации. Хотя она и завела в колледже друзей, но не собиралась вечно придерживаться студенческих обычаев. Как бы ни пугала девушку перспектива самостоятельной жизни, София все-таки испытывала радостный трепет при мысли о собственном жилье. Она смутно представляла студию где-нибудь в большом городе, с бистро, кофейнями и барами неподалеку. Бог весть насколько это могло быть реальностью, но даже убогая квартирка на съезде с автострады где-нибудь в Омахе и то была для Софии предпочтительней нынешнего положения. Девушке надоело жить в общежитии, и не только потому что там все давно разбились по парочкам. Она жила в общаге третий год, и студенческие драмы утратили прелесть новизны. В доме, где жили тридцать четыре девушки, они были в порядке вещей, и хотя София по мере сил старалась никуда не встревать, она знала, что грядет очередная серия. Новоиспеченные второкурсницы страшно нервничали из-за того, какое производили впечатление, и боролись за лучшие места у кормушки, стараясь вписаться в окружение.
На втором курсе Софию это не особенно заботило. Она вступила в студенческую ассоциацию отчасти потому, что не поладила с соседкой по комнате, с которой жила на первом курсе, и потому что все ее однокашницы стремились стать ее участниками. Ей очень хотелось выяснить, в чем, собственно, суть этого членства, особенно в связи с тем, что светская жизнь в колледже преимущественно определялась принадлежностью к тому или иному «братству». Поэтому София уже стала членом «Кси-омеги» и внесла задаток за проживание в общежитии ассоциации.
Она очень пыталась проникнуться духом общности. Честное слово. София даже подумывала, не занять ли какую-нибудь официальную должность. Марсия расхохоталась, как только услышала об этом. Софию тоже это смешило, так что на идее был поставлен крест. И слава Богу, ведь она понимала, что ответственное лицо из нее выйдет никудышное. Пусть даже она посещала все вечеринки и обязательные собрания, девушка так и не прониклась идеей «женский клуб изменит твою жизнь» и не поверила, что «быть членом „Кси-омеги“ – значит получить неоценимый опыт».
Всякий раз, когда на собрании звучали эти слоганы, София хотела поднять руку и спросить у сестер по ассоциации, верят ли они, что энтузиазм, который они выказывают, сыграет для них какую-то роль в перспективе. Как бы она ни старалась, но не могла представить себе, что во время собеседования ее будущий босс скажет: «Я вижу, вы участвовали в постановке танцевального номера, благодаря которому ассоциация „Кси-омега“ заняла место в верхних строчках списка самых престижных студенческих клубов. Ей-богу, мисс Данко, это именно тот навык, который нужен музейному куратору».
Да ладно?!
Клубная жизнь была частью студенческой жизни, и София не жалела, что попробовала, но и не хотела ею ограничиваться. Или ставить во главу угла. В первую очередь она поступила в Уэйк-Форест, чтобы получить хорошее образование, и для этого следовало бросить все силы на учебу. Она так и сделала.
София поболтала напиток в бокале, вспоминая минувший год.
В прошлом семестре, когда она узнала, что Брайан во второй раз ей изменил, то страшно расстроилась. Сосредоточиться на занятиях никак не получалось, и, когда подошло время сдавать экзамены, пришлось зубрить что есть сил, чтобы получить хотя бы средние баллы. Она справилась… но с трудом. Это было едва ли не самое тяжелое испытание в жизни Софии, и она решила больше не допускать такой ситуации. Девушка сомневалась, что сумела бы пережить последний семестр, если бы не Марсия, а потому она благодарила судьбу за то, что вступила в «Кси-омегу». Для нее смысл женской ассоциации заключался в близкой дружбе, а не в увеселениях. И с точки зрения Софии, дружба не имела никакого отношения к месту в неофициальной иерархии. Поэтому, как и прежде, на втором курсе София делала то, что требовалось, но не более. Она платила взносы и игнорировала сложившиеся внутри ассоциации группы, особенно те, которые полагали, что «Кси-омега» – это начало и конец всего сущего.
