– Все мы иногда делаем ошибки. Так сколько языков ты знаешь?
– Четыре, – ответила София, сдвигая на затылок шляпу, точь-в-точь как Люк. – Включая английский.
– А я один. Включая английский.
София улыбнулась шутке. Ей нравился Люк.
– Не знаю, какой мне от этого прок. Разве что в конце концов я получу место в каком-нибудь европейском музее.
– А тебе хочется?
– Может быть. Не знаю. Прямо сейчас я готова работать где угодно.
Люк молчал, раздумывая над ее словами.
– Ей-богу, глядя на тебя, я прямо жалею, что относился к учебе несерьезно. Я учился неплохо, но и не блистал знаниями. Просто не старался. И сейчас я все время думаю, что, наверное, надо было поступать в колледж.
– Да, это безопаснее, чем скакать на быках.
Хотя София и произнесла это как шутку, Люк не улыбнулся.
– Ты абсолютно права.
Покинув прогалину у реки, Люк и София неторопливо объехали остаток ранчо, неторопливо беседуя о том о сем. Пес держался поблизости. Они проехали между елями и обогнули пасеку, потом Люк показал девушке обширные пастбища и скот. Они разговаривали обо всем, начиная с любимой музыки и кино и заканчивая впечатлениями Софии о Северной Каролине. Она рассказывала Люку про сестер, про жизнь в большом городе, про кампус Уэйка. Хотя они вращались в совершенно разных сферах, София с удивлением обнаружила, что Люк восхищается ее миром.
Когда София стала чуть уверенней держаться в седле, она перешла на рысь и наконец на легкий галоп. Люк ехал рядом, готовый подхватить девушку, если бы она вдруг потеряла равновесие, предупреждал, когда она слишком сильно наклонялась вперед или назад, и напоминал, что не нужно чересчур натягивать поводья. Рысь Софии совсем не понравилась, но когда лошадь поскакала галопом, оказалось проще приспособиться к ровному, размеренному ритму. Они проехали от одного забора до другого, затем вернулись, и так несколько раз, с каждым заходом все быстрее. Немного осмелев, София стала пришпоривать Демона, в один момент застигнув Люка врасплох, и ему удалось догнать девушку лишь через несколько секунд. Они неслись рядом, и София охотно подставляла лицо ветру, одновременно ликуя и дрожа от ужаса. На обратном пути она вновь поскакала галопом и, когда они наконец остановили коней, рассмеялась, чувствуя, как ее покидает страх.
Когда она перестала хихикать, они медленно поехали к конюшням. Лошади тяжело дышали и были мокрыми от пота, и, когда Люк снял седла, София помогла ему чистить животных. Девушка угостила Демона яблоком, уже чувствуя, как начинают болеть бедра, но нисколько не огорчилась. Она ездила верхом – ездила по-настоящему! – и, полная гордости и восторга, взяла Люка под руку на пути к бунгало.
Они неторопливо молча шагали. София перебирала в памяти события дня, радуясь тому, что приехала. Судя по всему, Люк тоже был доволен и спокоен.
Когда они приблизились к дому, Пес бросился к миске с водой, стоявшей на крыльце. Отдуваясь, он принялся лакать, а потом плюхнулся на брюхо.
– Он устал, – сказала София, испугавшись звука собственного голоса.
– Все нормально, он каждое утро бежит за мной, когда я объезжаю стадо. – Люк снял шляпу и вытер пот со лба. – Хочешь что-нибудь выпить? Не знаю, как ты, а я бы не отказался от пива.
– Отличная идея.
– Тогда подожди минутку, – сказал Люк и ушел в дом.
София смотрела ему вслед, пытаясь осмыслить свою необъяснимую симпатию к нему. Кто вообще бы сумел это истолковать? Она по-прежнему пыталась разобраться в переполняющих ее чувствах, когда Люк появился с двумя бутылками холодного пива. Открутив крышку, он протянул одну из бутылок Софии, и их пальцы слегка соприкоснулись. Молодой человек кивком указал на кресла-качалки.
София села и со вздохом откинулась на спинку. Шляпа съехала на лоб. Она почти забыла про нее. Девушка сняла ее и положила на колени, прежде чем отхлебнуть пива. Оно было ледяным и очень освежало.
– Ты отлично ездила, – похвалил Люк.
– Хочешь сказать, для новичка? К родео я еще не готова, но было весело.
– У тебя врожденное чувство равновесия.
София не слушала. Она смотрела на корову, которая появилась из-за угла дома. Корова, казалось, питала к людям необычайный интерес.
– Кажется, одна из твоих подопечных выбралась из загона, – заметила София. – Вон та, маленькая.
Он проследил взгляд девушки и добродушно улыбнулся.
– А, Грязнуля. Не знаю, как у нее это получается, но она непременно забредает сюда несколько раз в неделю. Наверное, в ограде где-то пролом, только я его до сих пор не нашел.
– Ты ей нравишься.
– Она меня просто обожает, – подтвердил Люк. – В прошлом марте было сыро и холодно, и она завязла в грязи. Я несколько часов ее вытаскивал, а потом выкармливал из бутылки. С тех пор она регулярно приходит к дому.
– Как мило, – произнесла София, стараясь не глазеть на Люка слишком уж откровенно, хоть это и было нелегко. – У тебя здесь интересная жизнь.
Люк снял шляпу и провел пальцами по волосам, прежде чем отпить пива. Когда он наконец заговорил, ему недоставало обычной сдержанности, к которой София уже успела привыкнуть.
– Можно я тебе кое-что скажу?
Прошло несколько секунд, прежде чем он продолжил:
– И пожалуйста, пойми меня правильно.
– Что ты хочешь сказать?
– Послушать тебя, так на ферме гораздо интересней, чем на самом деле.
– В смысле?
Он принялся отдирать этикетку с бутылки большим пальцем, и у девушки возникло ощущение, что Люк не столько просто подыскивает ответ, сколько ждет вдохновения. Наконец он произнес:
– По-моему, ты самая интересная девушка, какую я встречал.
София хотела что-нибудь сказать, но почувствовала, что тонет в его синих глазах, и слова замерли у нее на губах. Помедлив несколько секунд, Люк потянулся к ней. Он слегка наклонил голову, и она сделала то же самое. Их лица сблизились.
Поцелуй не был долгим или особенно страстным, но, ощутив прикосновение губ Люка, София поняла, что никогда еще не чувствовала себя так легко и уверенно. Это было идеальное завершение невероятно прекрасного дня.
Глава 8
Айра
Где я?
Я недолго об этом размышляю: боль, вспыхивающая от малейшего движения, подсказывает ответ. Она напоминает мощный водопад; рука и плечо будто воют. Голова словно полна битого стекла, в груди начинает что-то пульсировать, словно с нее сняли немыслимую тяжесть.
За ночь машина превратилась в эскимосское иглу. Снег на лобовом стекле светится, а значит, взошло солнце. Утро воскресенья, шестое февраля 2011 года. Если верить часам – приходится скосить глаза, чтобы взглянуть на циферблат, – сейчас двадцать минут восьмого. Вчера вечером закат был без десяти шесть, и я еще ехал целый час в темноте, прежде чем слетел с дороги. Я провел в западне более двенадцати часов, и, хотя я еще жив, на мгновение меня охватывает ужас.
