Застонав, я все же сумел выговорить:
– А мне нравится, когда ты на меня смотришь. Я теряю рассудок под взглядом твоих сумасшедших серых глаз…
– Пожалуйста…
– А теперь отпусти и сможешь посмотреть на мой рот.
– Уилл, – сказала она дрожащим голосом.
– Да?
– Потом, после этого… Пожалуйста, не причиняй мне боль.
Я замер, вглядываясь в ее лицо. В ее голосе звучал страх, но на лице отражалось только желание.
– Не буду, – ответил я, целуя ее шею, спускаясь к груди, посасывая и покусывая.
Затем я опустился еще ниже. Бедра Ханны задрожали, когда я раздвинул их и легонько дунул на ее разгоряченную плоть.
Она снова приподнялась на локтях, и я улыбнулся ей, прежде чем опустить голову и накрыть губами сладкое, скользкое от влаги местечко. Меня обдало жаром. Я закрыл глаза и, застонав, начал ее тихонько посасывать.
С задыхающимся всхлипом она откинула голову и приподняла бедра над кроватью.
– О боже!
Я снова улыбнулся, облизывая одну сторону, затем другую и, наконец, прижался губами к ее клитору и заработал языком: круг, и еще круг, и еще.
– Не останавливайся, – шепнула она.
Я и не собирался. Я не мог. К языку я добавил пальцы, опуская их ниже, к самому влажному и сладкому, и, когда я протолкнул два пальца внутрь, Ханна упала на подушки и слепо потянулась к изголовью. Я видел, как она повернула голову и впилась зубами в наволочку. Из горла ее полились тихие, жалобные стоны, в которых удовольствие мешалось с мукой, и я сделал все возможное, чтобы интенсивность наслаждения не падала в течение одной долгой, бесконечной секунды.
Она была уже на самом краю. Трахая ее двумя пальцами, я вводил их все глубже, сосал все сильнее, так, что у меня втянулись щеки, все это время глядя на ее идеальную грудь и длинную, прекрасную шею. Наконец я повернул запястье, и Ханна выгнулась, вжимаясь в мои губы. Она вскрикивала раз за разом, сокращаясь вокруг моих пальцев.
Раз.
Я так затвердел, что практически трахал матрас кровати. Я чувствовал, как напрягаются бедра Ханны, наслаждался тем, как ее крики становятся все более пронзительными, а руки тянутся к моим волосам – и, черт, тут она начала раскачиваться, широко раздвинув ноги, быстро работая бедрами, бессознательно трахая мое лицо в течение нескольких долгих, неподражаемых минут. Оральный секс еще никогда не доставлял мне таких ощущений, как с этой женщиной, и я отдался ему, обезумев, широко распахнув рот, жадно ее поглощая.
Она снова с криком кончила, обдав меня сладостью и жаром и так сильно дернув за волосы, что я почти кончил заодно с ней. Я не мог закрыть глаза, ни на секунду не мог отвести взгляда от открывавшегося мне зрелища. Я сосал и сосал ее шелковистую плоть, совершенно потерявшись во вкусе и в тепле Ханны.
– Пожалуйста, – выдохнула она.
Ее ноги дрожали, а взгляд налился такой темнотой и тяжестью, какой я никогда прежде не видел. Она приподнялась на локте, задержав одну руку в моих волосах.
– Иди ко мне.
Стянув боксеры и проведя напрягшимся членом по ее ноге, я начал подниматься выше, по пути пробуя на вкус ее кожу, вылизывая ямку пупка, холмики груди, твердые горошинки сосков. Мне хотелось оттрахать каждую часть ее тела: ложбинку между грудей, мягкие припухлые губы, круглую попку и нежные, умелые ручки. Но сейчас я мечтал только о том, как бы погрузиться в горячую влажность ее щелки. Когда Ханна протянула руку к прикроватному столику, нашаривая пачку презервативов, ее ноги раздвинулись еще шире. Рассеянно поглаживая член, я смотрел на ее покрасневшую грудь, пока не понял, что Ханна протягивает упаковку мне.
– Начнем, пожалуй, с одного, – хмыкнул я.
Сунув пачку мне в руку, она кивнула, широко и умоляюще распахнув глаза.
– Так достань его, – прорычал я.
– Я не знаю, как его надевать, – очень мило захныкала она, пытаясь вскрыть пачку дрожащими пальцами.
В конце концов Ханна неаккуратно разорвала упаковку, и сквозь зияющую в картонке дыру на ее живот вывалилась длинная змея презервативов.
Вскрыв один пакетик из этой ленты, я протянул его Ханне, а остальные скинул на кровать.
– Это несложно. Надо вытащить его и раскатать.
Ее руки тряслись – я надеялся, что от предвкушения, а не от страха. Впрочем, я быстро успокоился, когда она жадно потянулась ко мне и натянула латекс на головку члена.
Но я тут же заметил, что Ханна сделала это неправильно – презерватив не разворачивался.
Промучившись несколько секунд, она тоже поняла это и отшвырнула резинку в сторону с тихим рычанием и ругательством. После чего схватилась за следующий пакет.
Я так затвердел и набух и был настолько готов к бою, что заскрипел зубами, когда Ханна вытащила следующий презерватив, пристально его изучила и лишь после этого надела на член – к счастью, на этот раз правильно. Ее ладони были теплыми, а лицо оказалось так близко к моему члену, что я ощутил ее возбужденное дыхание на бедрах.
Мне нужно было трахнуть ее.
Она неловко раскатала презерватив, слишком неуверенно и бережно, так что процесс, кажется, занял целую вечность. Ханна натягивала его до невозможности медленно, словно я был сделан из стекла и вовсе не собирался оттрахать ее так, чтобы кровать провалилась к соседям снизу.
Наконец-то она добралась до основания члена и облегченно вздохнула, а затем улеглась на спину, подавшись ко мне бедрами. Но я со злодейской ухмылкой сорвал презерватив и отшвырнул в сторону.
Превозмогая агонию желания, я сказал ей:
– Еще раз. Не надо так нежничать. Надень презерватив на мой член, чтобы я мог тебя трахнуть.
Ее серебристые глаза удивленно уставились на меня. Но вскоре их выражение прояснилось, словно Ханна прочла мои мысли: «Я не хочу, чтобы ты усомнилась хоть на секунду. Мой член никогда не был тверже, я только что лизал твою киску до тех пор, пока ты не закричала, так что не надо обращаться со мной как со стеклянной вещицей».
Не отводя от меня взгляда, Ханна вцепилась зубами в пакетик, разорвала его и вытащила латексное колечко. Ощупав презерватив, она перевернула его и одним гладким, плавным движением раскатала по моему члену, крепко стиснув основание. Затем опустила руку ниже, легонько оттянула мошонку и перешла на внутреннюю сторону бедра.
– Так хорошо? – шепнула она, поглаживая чувствительную кожу.
Она спрашивала не улыбаясь и не хмурясь – ей просто нужно было знать.
Кивнув, я провел большим пальцем по ее щеке.
– Ты идеальна.
Она откинулась назад с улыбкой облегчения. Я последовал за ней, скользя сквозь ее жар, дразня ее и дразня себя, – и, черт возьми, от желания у меня кружилась голова. Мои бедра напряглись, готовые к жадным толчкам, а позвоночник нетерпеливо гудел – так мне хотелось взорваться внутри этой женщины.
