– Что-нибудь случилось? – спросил Глеб.
Я не ответила. Мне необходимо было срочно обдумать одну мысль, появившуюся в моей голове еще там, в доме, и требовавшую немедленного анализа.
– Что стоим, кого ждем? Думаете, вас обратно позовут? – съязвил секретарь.
– А вы-то за что на меня так? Вам я что сделала?
– Что сделали?! – горько усмехнулся Глеб. – Из-за вас я… Эх! – Глеб в сердцах махнул рукой. Выглядел он и впрямь очень расстроенным. Конечно, я «скайфоломила» ему свидание с Инной, но не мог же он мне в этом признаться! Как-никак, муж у дамы его сердца пока еще имелся.
– Слушайте, Глеб, помолчите несколько минут, а? И вообще, посидите здесь, я выйду ненадолго.
Глеб, должно быть, подумал, что мне надо отлучиться по малой нужде, и замер на своем сиденье, включив музыку. А я отошла от машины на несколько шагов и остановилась, глядя на темное поле, которое казалось сейчас, в сумерках, просто черным, и на небо – густого синего цвета, с загорающимися звездами. Меня обожгла одна догадка, как я сказала, еще там, в доме, и теперь мне хотелось в одиночестве подумать – права ли я? Я достала сигареты, закурила и начала рассуждать.
Итак, сейчас в доме Василевских я увидела такую картину: Кристина кричала на Инну, а та сюсюкала с ней, потакала ее прихотям, во всяком случае, согласилась не вызывать «Скорую» и, что самое интересное, даже не обиделась на падчерицу. А еще… Тамара говорила, что Инна девчонке прохода не дает, достала ее своим вниманием… Черт возьми! Неужели…
Но додумать до конца мне не дали. От ближайших кустов отделилась черная тень и пошла прямо на меня. Я увидела, что это мужчина среднего роста, больше ничего рассмотреть я не могла. Он подошел ко мне довольно близко и спросил:
– Ты че, красавица, одна здесь?
– Одна, – сказала я, вставая к нему вполоборота и ожидая нападения. Я незаметно чуть развернулась, приняв устойчивое положение. От мужика как-то сразу повеяло чем-то недобрым.
– Эт хорошо, что одна, – обрадовался мужик и достал из-за спины нож, – тогда готовься: смерть твоя пришла! – он глухо засмеялся и перебросил нож из одной руки в другую.
Умирать в мои личные планы отнюдь не входило, по крайней мере, в ближайшие сорок лет. Я уже открыто встала в боевую позицию. Мужик либо не видел этого, либо не придал моему движению значения. Он бросился на меня, выставив нож перед собой, и попытался им меня ударить. Пришлось мне ногой выбить у него лезвие, а потом приемом заломить ему руку за спину, причем так круто, что он закричал от боли. Все произошло так быстро, что он и сам, похоже, не успел ничего понять. Он только завопил:
– Пусти, сука, больно же!
– Ах, тебе больно? А тем, кого ты резал этим ножичком, им не больно было?
Мужик попытался было вырваться, но я еще сильнее заломила ему руку за спину, вывернув ее еще больше. Он взвыл и рухнул на колени.
– Ты кто, падла?!
– Я из общества защиты женщин от маньяков!
Мужик вопил и матерился.
– Глеб! – крикнула я.
Но секретарь не услышал. Он продолжал сидеть в машине. Тогда я набрала воздуха в легкие и рявкнула как следует:
– Глеб!!! Мать твою!..
Секретарь выскочил из машины, увидел меня и скрученного мужика на коленях и опешил:
– Что… Что здесь происходит?!
– В «Соловья-разбойника» играем! Вынь у него ремень из брюк и свяжи ему руки! – приказала я.
Глеб аж затрясся весь:
– Я?! Почему я?
– Ну, тогда ты держи ему руки, а я его свяжу, – съязвила я, при этом сама не заметила, как перешла с Глебом на «ты».
– Я… я не могу… я… не умею… – Глеб попятился от нас.
Я вздохнула – тяжело и громко. Ну что за мужики пошли, честное слово! Нет бы женщине помочь…
– Тогда вызывай милицию, – приказала я.
– Как вызывать?
Он что, и правда такой тупой? Или от страха перестал соображать? А еще говорил, что деловой человек, хвастал своим умом и дипломом!
– Мобилу свою бери и звони по 02! Не видишь – человеку больно.
Мужик между тем все стонал. Еще бы, руку я ему вывернула так, что малейшее движение причиняло ему нестерпимую боль, это я на своем опыте знала. Глеб достал из кармана свой суперовский мобильник и дрожащими пальцами принялся тыкать в кнопки. Похоже, с первого раза ему не удалось попасть на нужные, потому что он пробовал это сделать, наверное, раз десять. Наконец, он поднес трубку к уху и заговорил:
– Милиция! Добрый вечер…
– Ты еще спроси, как у них дела! – съязвила я.
– Как у вас де… То есть мы тут преступника поймали… Что?.. На улице…
– Дай сюда трубу! – приказала я. Этот кретин от страха будет еще полчаса нести всякую околесицу!
Глеб осторожно придвинулся ко мне и вытянул руку далеко вперед, и при этом стараясь всем телом отклониться подальше от меня и, соответственно, от преступника. Я взяла у него мобильник, коротко объяснила дежурному, что я задержала человека, напавшего на меня с ножом, потом сказала, где я нахожусь – что, мол, стою на дороге, около светлой «девятки». Мне ответили, что они сейчас подъедут, и отключились. Я отдала телефон Глебу.
– А можно, я в машине милицию подожду? – спросил он.
– Можешь даже один домой поехать, – разрешила я.
– Нет, нет, я с вами… – Глеб сел в машину, но, правда, дверь не закрыл и наблюдал за мной с пассажирского сиденья. Должно быть, он предпочитал находиться от нас как можно дальше.
Когда подъехал милицейский «воронок» и из него вышли трое дюжих ребят, я коротко объяснила им ситуацию, не забыв указать, кто я такая.
– Слышь, Сеня, а этот подходит под описание маньяка, что женщин режет! – сказал один.
Сеня, плечистый детина ростом примерно метр девяносто, встряхнул мужика, напавшего на меня, за шиворот:
– Разберемся! А вам, товарищ частный детектив, придется проехать с нами в отделение.
– Да я знаю. Ребята, я за вами поеду на своей машине. По пути высажу моего знакомого на остановке, ему же надо как-то до дома добираться.
Ребята посмотрели на Глеба, так и не вышедшего из моей машины, усмехнулись и уселись в свой «воронок». И мы все двинулись в город.
В двенадцать часов ночи, выйдя из отделения милиции после дачи показаний и написания заявления, я уселась в мою «девяточку», покорно ожидавшую меня на стоянке перед зданием РОВД, повернула ключ в замке зажигания и отправилась домой, как говорится, с чувством глубокого удовлетворения. Черт возьми! Как приятно: я поймала маньяка, покалечившего четырех женщин! Этот урод рассчитывал, что я стану пятой, но – вышел ему облом. Теперь ему предстоит долго рассказывать следователю о своей тяге к женщинам, гуляющим в одиночестве в безлюдных местах. А мне, в свою очередь, предстоит хорошенько выспаться перед дальней дорогой: наутро меня ждала поездка в деревню Сорокино, на родину Антона. Может, мне там что-нибудь удастся узнать полезного?
