— Он вам не подарил какую-то вещицу?
— У меня все его альбомы.
— Вашу жену он рисовал?
— Да. Когда Тошке было два года, Чейс написал картину: Тоша на руках у моей жены. Та картина висит у нас дома.
В Москве снимает квартиру
— Эдуард, в Америке вы для всех американцев не еврей, а русский, и вы прекрасно представляете Россию: ее язык. Язык — это мир писателя.
— Да, меня там евреем не считают. Я же не хожу в синагогу, меня называют там русским. Нас здесь называли жидами, а в Америке нас называют русскими. И кстати, несколько лет назад я был удостоен награды московского правительства «Вместе с Россией» за развитие за рубежом русского языка и литературы.
— У меня очень много друзей евреев, но я не слышала, чтобы хоть кто-то когда-то называл их жидами. Такие оскорбления себе позволяли злые, неумные люди. Даже не стоило бы на это обращать внимания.
— У каждого народа есть свои жиды и свои евреи.
— А что вы привозите из России в Америку, кроме обновленных впечатлений?
— Я вам честно скажу, моя жена дает мне список лекарств, которые я должен привезти. Потому что в Америке на самое никчёмное лекарство нужно у врача выписать рецепт, даже от насморка. Я ей внушаю, что половина лекарств в России «липа», об этом тут открыто пишут газеты. А она настаивает, и я привожу лекарства. Ну, и свои книжки еще привожу, чтобы раздавать друзьям.
— Издают вас в Москве прекрасно. В оформлении «Астрель» избрало достойный стиль. Ваши собрания сочинений украсят не только домашние библиотеки.
— Каждую обложку я делаю, сидя рядом с художником. Высказываю пожелания, а он рисует. Мне нравится оформление моих книг.
* * *
Романы Тополя мне любопытны. Но его «Бисмарк» запал в душу. Драматичная судьба влюбленной княгини Трубецкой мгновенно отозвалась во мне стихами. Радуюсь, что стихи «Кэтти и Бисмарк» успели войти в мою книгу «Любовь сердца соединила» (2013).
Кремень и огниво рука судьбы свела.
И пламя вспыхнуло под солнцем Биаррица.
Сквозь тьму времен тот свет сумел пробиться.
Но страсть волны по-прежнему светла.
А кто она, идущая к волне?
Не граф ли Отто замер от восторга?
Её, влюблённую, опасность не отторгла.
Коснулась бездн. Но смерть на глубине.
Отпрянула. Спасительного рая,
Раскаясь, ожидала от небес.
Но душу рвал на части сущий бес,
Желаньем встречи сердце разрывая.
А он молчал, железный и стальной.
И лишь во сне являлся образ Кэтти.
Её щадил — там маленькие дети!
А у него — держава за спиной.
Любовь в тисках. Защёлкнулся замок.
На страже — осудительность людская.
И рано гибнет Кэтти Трубецкая.
А Отто от страданий изнемог.
Но не сломился. Аиста крыла
Несли его и наполняли силой.
Она крылом спасительным была.
Лучом во мгле являлся образ милой.
Первая встреча Кэтти и Отто произошла в Биаррице. Тополь, автор сценариев нескольких игровых фильмов, отмеченных премиями, снял художественный фильм «На краю стою», документальный «Трубач из России» и маленький поэтичный фильм «Русская любовь железного канцлера». Там всё пронизано ожиданием любви.
