– Что у тебя еще стряслось, выкладывай, не тяни! – бодро предложила она.
– Спрятала я таблетку, как ты научила, потом ее выплюнула… – начала Алена и замолчала.
– Ну? – нетерпеливо спросила Лола. – Дальше что?
– Сделала вид, что сплю… – тянула Алена.
– Ну, дальше-то что было? – Лола потихоньку теряла терпение.
– Они принесли такую штуку… Большую, на колесиках… С проводами…
– Кто, парень такой высокий принес, Ольгерт? – оживилась Лола.
– Не, парня того уволили, потому что он пропуск потерял. Они думали, что я сплю, и сестричка там еще с одной про это говорили… Сестра ругалась еще – мол, тяжести такие таскать она не нанималась…
Лола на мгновение пожалела санитара, которого подвела, но потом подумала, что парню, судя по всему, все по барабану, и уж работу санитара он найдет запросто.
– А потом пришел Левон Акопович, – Алена продолжала свой нелегкий рассказ, – всех остальных выгнал и начал что-то с этим прибором делать. А потом…
– Эй, ты жива там? – встревожилась Лола. – Не засыпай!
– Какое спать! – всхлипнула Алена. – Теперь вообще спать не могу! Это такой ужас…
– Да что он там с тобой сделал? – теперь Лола встревожилась по-настоящему.
– Он – ничего, он ушел, только провода ко мне подсоединил. А я и так электричества с самого детства боюсь, еле сдержалась, чтобы не дергаться. А потом… потом вокруг тихо так, только у меня в голове голос звучит. Да так сильно, настойчиво, как будто в мозг ввинчивается. Вот прямо вижу, как здоровенным таким сверлом мне череп сверлят и идет это сверло до самой шеи…
– Ну уж…
– Ты не веришь… – ясно было, что Алена плачет.
– А что говорил тот голос? – Лола постаралась это сказать без недоверия.
– Ну… что-то там про длинный темный коридор, потом про глубокий колодец, и еще там была дверь, которую обязательно нужно открыть. Ты, говорит, встаешь глубокой ночью с постели и босиком идешь по длинному коридору…
– Почему босиком? – удивилась Лола. – А тапочки нельзя надеть? И куда идешь, в туалет, что ли?
– Тебе хорошо смеяться… – обиделась Алена. – Попробовала бы сама с этим прибором дело иметь. Думала, умру от страха. Идешь, говорит, босиком, но не торопишься, двери открываешь тихонько, и потом за собой их закрываешь плотно, и не хлопаешь. А потом, когда коридор кончается, ты открываешь последнюю дверь и там… Там большой темный зал, а в конце его глубокий темный колодец… нет, не могу! Потом, когда все прекратилось, до утра зубами простучала. Ходила даже в соседнюю палату, в пятую. Думала, хоть с живым человеком поговорить. А там нет никого, соседку мою выписали. Нет, я этого больше не выдержу! Лучше уж было бы спать!
– Не вздумай! – рассердилась Лола. – Лучше послушай, что еще этот голос скажет!
– Просилась на выписку, так доктор и слушать не стал!
«Еще бы! – Лола вспомнила случайно подслушанный разговор. – Ему твой муж дал сроку – неделю, он и старается. Но что же он хочет с Аленой сделать?»
– Мужу звонить боюсь, – рыдала Алена. – Он мобильник отберет. Звонила подруге, Ольге, а у нее телефон как-то странно отвечает – мол, такого номера не существует. Может, она свой мобильник потеряла? Или украли?
– Больше тебе не к кому обратиться? Родители, родственники?
– Мать с отчимом в другом городе живут, далеко… – Алена высморкалась и говорила теперь почти спокойно, только по-прежнему растягивая слова. – Я когда учиться приехала, в бабушкиной квартире жила. Она года три назад умерла…
– Так от меня-то что ты хочешь? – мягко спросила Лола. – Что я могу?
– Ты найди, пожалуйста, Ольгу и расскажи ей про меня. Пускай она позвонит или придет сюда, ее должны пропустить! Не могу тут больше находиться!
– Но если с мужем потверже поговорить… – нерешительно начала Лола, – и эти, в клинике… не станут же они тебя силой держать…
– Я не знаю, слабость такая… а вдруг у меня и правда с головой не в порядке…
– А с чего на тебя муж-то так орет? – спросила Лола. – И врет про аварию, я же тебе сказала, что никаких претензий не имею.
– Он… он на меня из-за Максима разозлился…
– Любовника завела? – догадалась Лола. – Тогда, конечно, муж будет злой!
– Да я… в общем, долго рассказывать, только там все так вышло нехорошо…
Лола поняла, что неизвестный М в мобильнике Алены – это и есть Максим. И судя по их разговору, этот Максим тоже за что-то сердит на Алену. Вроде бы приятная женщина, безобидная вполне, за что же все мужики на нее ополчились?
– Ладно, давай все адреса и телефоны своей подруги, позвоню ей и расскажу про тебя, – нехотя согласилась Лола, чтобы поскорее закончить разговор.
Отложив телефон, она подумала немного и решила рассказать всю историю своему компаньону. Просто посоветоваться, потому что вопрос с аварией остается пока открытым. С этой целью Лола испекла пирог с грушами.
Но, увидев расстроенного Маркиза, Лола решила с разговором повременить. А потом, после того как ее прожорливый компаньон съел полпирога, он уже был неспособен адекватно воспринимать действительность. С блаженным выражением лица Леня взял на колени кота и в лучших традициях задремал в кресле у телевизора. Лола, увидев такое, только вздохнула.
* * *
Проснувшись рано утром, Леня вспомнил, что дело Анны Аркадьевны, за которое он так опрометчиво взялся, забуксовало на месте. Да еще и появились там два трупа, что, несомненно, говорило о том, что дело не просто серьезное, а еще и очень опасное. Но Леня отогнал эту мысль как непродуктивную, а вместо этого решил не торопясь подумать, как действовать дальше.
У них осталась еще одна зацепка – фальшивые шведские кастрюли.
Разговаривая с Анной Аркадьевной, Леня записал название той фирмы, за изделия которой эти кастрюли выдавали. Это была фирма «Регент», точнее – Regent. И сейчас на глаза ему попался рекламный буклет этой фирмы, валявшийся на тумбочке в прихожей в ожидании отправки на помойку вместе с другими рекламными буклетами и листовками, которые каждый день попадали в почтовый ящик.
Леня взял буклет и быстро отыскал в нижней строке реквизиты и адрес фирмы.
Офис «Регента» находился в старом центре города, на Двенадцатой линии Васильевского острова. Леня всегда придерживался того распространенного мнения, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, а конкретно – при личной встрече можно узнать гораздо больше, чем по телефону. Поэтому он незамедлительно отправился по адресу.
Офис располагался на первом этаже красивого дома дореволюционной постройки. В большом витринном окне были выставлены пирамиды из ослепительно сверкающих кастрюль и сковородок, от самой маленькой, почти игрушечной, до такой огромной, что на ней можно было зажарить целого страуса.
