Тут на меня напал смех: я уже, однако, привык к речевым оборотам Лоты – глагол «пропихунькивать» меня не смутил, понятно же, что это брат словечка «выпихунькивать».
Глава 37
В десять вечера я обратился к Максу, который смотрел телевизор в гостиной.
– Пора тушить свет.
– Ладно, – не стал спорить он.
– Лягу на диван, – сказал я. – А ты где устроишься?
– Письмо к Яншину якобы хранится в письменном столе, так? Кабинет у тебя огромный, пожалуй, сяду в кресло у камина. Верхний свет человек, которого Гудкова пришлет, зажигать не станет, воспользуется точечным фонариком. Шторы на окне перед столом задергивать не стоит. Тучи разбежались, светит луна, незваный гость сразу увидит, куда двинуться. А оба эркера надо, наоборот, закрыть гардинами, тогда меня не будет видно. Ну, давай приготовим сцену…
Я придвинул к дивану маленький столик с наполовину пустой бутылкой коньяка и пузатым бокалом, плеснул в него спиртное, лег на диван и сказал Максу:
– Смотри не засни.
– Смеешься? Задрыхнуть во время засады? – возмутился друг.
Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем в прихожей раздался тихий скрип и затем послышались осторожные шаги. Судя по звукам, гость зашел в гостиную, понял, что ошибся, и двинулся в кабинет. Я лежал лицом к спинке дивана и старательно сопел. Некто приблизился к моему ложу и, похоже, наклонился. Я уловил чужое дыхание, запах ментоловой жвачки и всхрапнул. В ту же секунду меня в плечо укусил комар. Я подскочил, сбросил плед и попытался схватить маячившего у дивана человека, но тот увернулся и кинулся в холл.
– Макс! – заорал я. – Он уходит! Ты где?
В ответ прозвучал глухой удар, словно упал мешок с мукой. Спотыкаясь в темноте, я ринулся вперед, не понимая, почему Воронов не зажег, как мы договаривались, свет.
Из коридора донесся громкий вскрик, потом звон. Я влетел в прихожую, хлопнул ладонью по выключателю и прежде всего увидел опрокинутую консоль и осколки фарфоровой вазы, которая недавно украшала левый угол, а затем мужчину в черном спортивном костюме, лежавшего на полу лицом вниз. У него на спине сидела девушка в брюках и пуловере.
– Никогда не ходи на дело в такой одежде, – грудным голосом сказала она поверженному парню. – Запомни, идиот, куртка с капюшоном – первый враг.
– Вы кто? – обомлел я. – Что здесь делаете?
Хрупкая девушка обернулась. Я онемел и прирос ногами к полу.
– Вот так хрень! – выпалил Воронов, оказавшись рядом.
– Иван Павлович, Максим, вы так и будете смотреть на меня или все-таки займетесь задержанным? – усмехнулась Шарлотта. – Наручники есть? Если браслеты не прихватили, можете воспользоваться моими, но потом непременно верните. Они электронные, очень мне нравятся.
– Шарлотта? – выдавил я из себя. – Почему ты здесь?
– Простите, Иван Павлович, меня зовут Ксения, – ответила девушка. – Максим, я продиктую вам номер моего начальника Петра Степановича, соединитесь с ним, он все расскажет. И позовите, наконец, ваших людей. Когда я шла в офис Подушкина, увидела неподалеку тонированную машину. Думаю, там они и сидят. Эй, отомрите! Вы что, без поддержки? Вы камеры не поставили?
Дверь в квартиру распахнулась, появились трое парней. У Воронова непроизвольно дернулась щека.
Ксения склонила голову.
– Ребята, забирайте того, что на полу, и отведите его в минивэн Воронова, пусть увозят. А вы, Максим, запишите телефон и побеседуйте с Петром Степановичем.
Мой друг молча выслушал номер и вышел. Шарлотта достала из уха небольшой овальный предмет и улыбнулась мне.
– Терпеть не могу это приспособление, но оно порой необходимо – надо же слышать, что поддержка говорит. Еще раз извините меня, давайте пройдем в ваш кабинет.
– Вы не Лота? – пробормотал я, разглядывая размалеванное лицо собеседницы. – Где моя гостья из провинции?
– Не беспокойтесь, она прекрасно себя чувствует, – заверила Ксения. – Живет в отличных условиях, ходит на лекции, обзавелась друзьями, получила много подарков. Лота понятия не имеет, что происходит на самом деле. Не успела студентка-заочница поселиться у вас, как в квартиру, естественно в момент отсутствия хозяина, пришла пожилая дама с сумкой, набитой домашней едой. Она открыла дверь своими ключами, крайне удивилась, увидав Шарлотту, представилась будущей тещей Ивана и сказала: «Деточка, моя дочь, невеста Ванечки, очень ревнива. Если она узнает, что жених приютил у себя молодую девушку, то разорвет помолвку. Ты хочешь разбить их счастье? Если нет, давай поселю тебя в уютной квартире около вуза, где ты учишься, повожу по Москве, куплю обновки. Собирайся прямо сейчас, я сама все объясню Ване и жене его двоюродного брата, которая тебя сюда направила». Лота оказалась под нашим присмотром, а я заступила на ее место. Фигуры у нас почти одинаковые, правда, ваша гостья чуть выше, но вы, Иван Павлович, этого не заметили. Что же касается лица, то у нас обеих славянский тип. А вот голос у Лоты необычный, писклявый и мигом запоминается.
– Вот почему она охрипла и никак не могла выздороветь… – пробормотал я. – Экстремальная стрижка, волосы невероятного цвета, чудовищный макияж – все это кардинальным образом изменило лицо девушки. Надеюсь, ужас на вашей физиономии на самом деле не татуировка?
– Нет, – улыбнулась Ксения, – это особая краска, убирается специальными средствами. А на голове парик. Мы рассчитывали на то, что вы не разглядываете женщин, которые не вызывают у вас сексуального интереса, и понимали: за короткий период общения вы не успеете хорошо познакомиться с Шарлоттой. И точно, вы не заметили подмены. Ваня, вы замечательный человек, но профессиональному детективу нужно всегда быть начеку.
Я сел в кресло.
– Вы правы. Хотя было несколько мелких странностей, на которые я среагировал. Вы, Ксения, прекрасно исполнили роль глуповатой девочки из провинции, не обремененной образованием. Одно словечко «впихунькать» чего стоит! Браво! Но когда мы покупали диван, вы сказали о моем доме, что он с кариатидами. Я удивился: девушка знает сложное слово и произнесла его безошибочно, в отличие от «латте» и «эспрессо», которые Лота называла: «лото» и «экспресс». И еще. Помните, я заметил, что у гостьи изменился цвет глаз, о чем вам и сказал.
Ксения смутилась:
– Мой косяк. Забыла надеть линзы.
– Но вы ловко выкрутились, – похвалил я ее. – И совершенно правы, впредь мне следует быть не таким недоверчивым. Кстати, вы ведь так и не объяснили, кем являетесь.
– Она сотрудник особой бригады, – произнес Макс, входя в комнату. – Я говорил с их начальником, Петр Степанович пообещал, что Ксения сама даст объяснения.
Девушка кивнула.
– К нам обратилась Маргарита Осипова, которая сообщила, что ее мужа, Артема Брагина, пугают неизвестные люди. Речь шла не о физическом воздействии, а о психологическом. Маргарита Леонидовна предупредила о строгом сохранении конфиденциальности, супруг не должен был знать, что она в курсе его проблем и пытается вычислить преступника.
