– Ты беременна? – спросила Маша.
– Пока нет, но мы малыша хотим, – засмеялась Лена.
– Работаешь там же? – уточнила Рязанцева. – У богатого и влюбленного в тебя мужика? Или он о тебе забыл?
– Нет, – улыбнулась Браткина, – не забыл. Все надеется, что я с ним распишусь, но ведет себя прилично, не пристает.
– Сначала зарегистрируйся с Артемом, а уж потом покупайте жилье, – посоветовала Мария. – При разводе имущество супругов поровну делится.
– Ты отвратительно относишься к Теме, – надулась Елена.
Больше Браткина к Маше не приезжала, даже не звонила, похоже, всерьез обиделась на подругу. Но вдруг однажды, спустя длительное время, она появилась на пороге квартиры Рязанцевой. Открыв дверь, Мария, никак не ожидавшая ее увидеть, испугалась:
– Что случилось?
– Артем женится… – зарыдала Лена. – На богатой… После всего, что я для него сделала… Анна Сергеевна убийца! Сейчас расскажу всю правду!
Нежданная гостья села за стол на кухне и выложила про то, как Григорий Петрович спас соседку от тюрьмы.
– Представляешь, какая история? – завершила она рассказ. – Я Тему обожала, работала на него, потом кредитов набрала и вложила их в однушку в бараке, затем папино наследство ему отдала, чтобы двухкомнатную квартиру купить. Артем ее опять на себя оформил, а теперь с этой Маргаритой закрутил и меня за дверь выставил. Нашел себе богатую… Машка, ты бы ее видела – уродина! На лице прыщи и какие-то рытвины, ростом чуть повыше кошки, задница размером с танк, груди ваще нет, ноги кривые, тонкие. Я за Темой проследила. Он к жабе на свидание приперся, цветочки вручил, поцеловал… Хотела из укрытия выйти, скандал закатить, но притормозила. Подумала: раз Артем ради денег готов с прыщавой кочергой страшнее Фредди Крюгера спать, не стану ему мешать. Счастья им и детей, на мать похожих, побольше! А я-то, дура… Знаешь, сколько в Москве в центре, да в сталинском доме, двушка жилой площадью шестьдесят метров с двадцатиметровой кухней и кладовкой с окном стоит? Ну, твоя цена?
– Наверное, дорого, – вздохнула Маша.
– Да охренеть, сколько! – взвизгнула Лена. – Денег, которые я в Плавске за наше с папкой имущество получила, даже на дверь в этой хате не хватит! Учти, Тема однушку в бараке с рук не сбыл. Чего с ней делать собирается, не знаю.
– Ты мне раньше говорила, что наследства отца как раз хватает на ее приобретение. Откуда же средства на такие апартаменты? – изумилась Мария.
Елена сгорбилась.
– Извини, соврала тебе тогда. Правду говорить не хотела, надеялась с Темой жизнь провести. Папа людям помогал, работал в милиции в Плавске, но связи имел и в районе, и в области, и где повыше. Многие его благодарили. Отец покупал золотые изделия, вкладывал накопления в драгметалл, собирал мне приданое. После его смерти я тайник открыла, содержимое продала, сумму, от квартир вырученную, прибавила, и получилась эта двушка.
– С ума сойти! – прошептала Рязанцева.
– Артем пообещал, что мы поженимся, – продолжала Браткина, – сказал: «На тебя квартиру купить нельзя, ты не москвичка, а у меня прописка. Тянуть с приобретением двушки нельзя, ее с большой скидкой продают». Я ему верила, родным считала, а у мужа с женой все общее. У тебя водка есть?
– Только вино. Красное, сладкое, – пробормотала Маша.
– Сойдет, ставь, – приказала Елена.
Из закуски нашлась лишь пачка печенья, зато бутылок обнаружилось две. Мария не принадлежала к категории пьющих, держала вино про запас на праздники. Однако Браткину трясло в ознобе, и подружка решила, что алкоголь поможет той расслабиться. Ну, опьянеет, подумаешь. Ляжет на диване и проспится. А утро вечера мудренее, авось сообразит, что женитьба Артема на другой к лучшему, теперь несостоявшийся муж-пиявка, живший за счет Лены, от нее отвалится. Это как операция – больно, но зато выздоравливаешь. Вот только до слез денег жаль.
Меньше чем за пятнадцать минут Браткина уговорила бутылку крепленого вина. Только легче ей не стало, она безостановочно твердила:
– Как мне Теме нагадить? Как ему плохо сделать?
– Да очень просто, – не выдержала Маша. – Знаешь фамилию той, с кем гаденыш расписаться собрался?
– Маргарита Осипова, – икнула Елена. – И адрес ее есть, и телефон. Леонид Мартынович, отец жабы, очень богат, деньги у него грузовиками.
– Чего тормозишь тогда? – засмеялась Рязанцева. – Завтра звякни ему, расскажи правду про Тему, про то, как он твои деньги присвоил, про его мамашу-убийцу. Крутой бизнесмен такого женишка от дочки сразу вон погонит.
Елена ничего не ответила, сидела молча. Потом открыла вторую бутылку, выпила еще стакан, снова заплакала и заплетающимся языком произнесла:
– Не могу говорить с Осиповым.
– Почему? – фыркнула Мария. – Так любишь подлеца, что боишься ему счастливое супружество поломать?
– Нет, в другом дело. Вдруг отец Риты решит проверить мои слова, наймет полицейских, те начнут все выяснять… догадаются…
– О чем? – налетела на нее Маша. – Как твой отец соседку из беды выручил? Григорию Петровичу ничего не сделают, он умер. А вот Анну Сергеевну в тюрьму посадят. Так ей и надо! Почему сыну не сказала: «Артем, немедленно женись на Лене или перестань ее за нос водить»? Разве старуха не понимает, откуда у лентяя деньги на жизнь да новые хоромы? Ты идиотка! Прекращай защищать подлеца!
– Я за себя боюсь! – ела слышно прошептала Елена. – Ведь это я убила Юрия Николаевича!
Глава 24
Маша не поверила своим ушам. И тут Браткину словно прорвало, из ее рта потоком полились слова.
…В тот день, когда Анна Сергеевна прибежала к ней в слезах, Лена решила пойти к Плотникову и сказать буяну:
– Еще раз тронете жену пальцем, мой отец вас навсегда на зону загонит.
Девушка любила Тему, хорошо относилась к его матери, ее возмущало поведение Юрия Николаевича и бесила политика непротивления злу насилием, которую исповедовала Анна Сергеевна.
– Сидите тут, не высовывайтесь, – сказала она ей, а сама помчалась в квартиру соседки. Там налетела на Плотникова с криком:
– Ну, хватит! Сейчас вызову отца, он тебя в тюрьму посадит!
Юрий Николаевич залепил Лене пощечину, а та изо всей силы пнула его ногой в пах. Бывший военный взвыл, схватил девушку за волосы.
– Господи, прекратите! – закричала, вбегая в комнату, Анна Сергеевна, которая, вопреки приказу Лены, вернулась в свою квартиру.
– Сначала эту сучку прибью, потом с тобой разберусь. Обеих урою! – пообещал озверевший Плотников и попытался стукнуть Лену головой о стол.
Чтобы избежать удара, та выставила руку, ее пальцы наткнулись на лежащий на столе пистолет. Григорий Петрович, страстный охотник, научил дочь хорошо стрелять, не раз брал ее с собой в лес, а в свободные дни в тир, поэтому Елена умела обращаться с разными видами оружия. Схватив ствол, она направила его на Плотникова, который как раз почему-то отпустил ее волосы. Анна Сергеевна завизжала и упала, потеряв сознание.
